Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
Обдумывая свои действия в качестве вождя рабочего движения, просвещенный уголовный авторитет решил применять правила коммунистического покера в своей работе с неугодными работодателями. Гоша по этому поводу имел обстоятельный разговор с губернатором края. Тестоедов дал карт-бланш своему необычному союзнику.
– Как ты будешь действовать – меня не волнует. Главное, чтобы твои люди на вверенном им предприятии обеспечили конечный результат: краевой бюджет получает максимум возможного и чуть-чуть невозможного. Какие откаты пойдут тебе лично при заключении коллективного договора – меня тоже не интересует. Единственное условие: никакого членовредительства и… э-э-э… странных несчастных случаев на производстве. Уголовщины я не потреплю. Учитесь работать цивилизованно, господин Герасимов, – напутствовал Паровоза губернатор.
Гоша условия этого соглашения выполнял в полном объеме. Члены большой восьмерки Приуральского края скоро почувствовали неладное. Если просьбы и наставления губернатора игнорировались – на их предприятия обрушивался просто шквал больших, средних и малых неприятностей: внезапно портилось ценное оборудование, срывались сроки поставок, происходила путаница в ассортименте отгружаемой продукции, электричество могло отключиться в самый ответственный момент непрерывного производственного цикла.
Игра в коммунистический покер доставляла измученному капиталистической эксплуатацией пролетариату искреннее удовольствие. Все попытки найти саботажников наталкивались на каменную стену круговой поруки рядовых сотрудников. Боссы большого бизнеса Приуральска скоро убедились в том, что трудовое законодательство и судебная практика очень лояльны к работникам. Профсоюзные юристы честно отрабатывали свой хлеб, всячески осложняя процедуру увольнения нерадивых членов трудового коллектива. А когда на предприятие заходила с налоговой проверкой команда Будаковой, персонал почему-то становился до неприличия разговорчивым, важнейшие документы каким-то таинственным образом мгновенно попадали на рабочие столы инспекторов.
В один прекрасный момент в кабинет проштрафившегося перед Тестоедовым руководителя наносил визит глава ассоциации профсоюзов Приуральска господин Герасимов. За плотно закрытыми дверями тщательно обсуждались условия капитуляции. В результате довольными оставались почти все: работники предприятия, краевые власти и лично Гоша. А несчастному директору оставалось утешаться тем, что по принципу меньшего зла ему удалось предотвратить больший ущерб, понеся относительно скромные убытки.
Но одна вершина до сих пор оставалась непокоренной. Директор «Зари Приуралья» Веселков по всем правилам военного искусства отбивался от противника, превратив свое предприятие в неприступную крепость. Ему удалось выдержать даже выездную налоговую проверку. Будакова смогла выкатить ему только несколько очень умеренных штрафов. Последствий профсоюзного саботажа Веселкову удалось избежать благодаря личной преданности большей части персонала, который искренне уважал своего руководителя и упорно не поддавался на призывы новоявленных профсоюзных вожаков. И тогда Гоша решил использовать свой самый весомый аргумент.
В приемную директора «Зари Приуралья» вошла странная группа людей. Ее возглавлял высокий поджарый мужчина неопределенного возраста, пронзительный взгляд его светлых глаз заставил секретаршу вздрогнуть. Но еще больше встревожил эту видавшую виды администраторшу внешний вид предводителя необычной команды. Гоша Паровоз был облачен в старые тренировочные штаны и тяжелые туристические ботинки. Его мускулистую грудь обтягивала застиранная футболка неопределенно-серого цвета, испещренная паукообразными пацифистскими эмблемами. На мощной шее болталась золотая цепь в палец толщиной. В правой руке бандит сжимал крупные гагатовые четки. Два быка-тяжеловеса, подобно хорошо выдрессированным овчаркам, выдерживали дистанцию на полшага позади шефа. Они были обряжены в совершенно одинаковые серые костюмы и ярко-красные галстуки. Надраенные до зеркального блеска черные штиблеты являли собой невыносимый контраст с быдло-гопницкой обувкой вожака.
– Сергей Иванович сейчас… – начала было секретарша.
– Знаю, занят. Но не для меня, – прервал попытку Паровоз. – Ни с кем не соединяй. Не волнуйся, мы нашу проблему минут за десять урегулируем.
Проникнуть на территорию предприятия для Гоши и его команды труда не составило. Охрану ничуть не встревожило то, что из фургончика, ежедневно доставлявшего в офис питьевую воду, вышла необычная компания грузчиков: двое в костюмах, а один в шпанистом дворовом прикиде. Кто же обращает внимание на внешний облик почтальонов, курьеров и прочей обслуги! Подробный план помещений административного корпуса «Зари Приуралья» Паровозу начертил один из его профсоюзных активистов. Так что дорогу к приемной Веселкова колоритная троица нашла без труда.
Гоша решительно открыл массивную дверь, и компания ввалилась в директорский кабинет.
Сергей Иванович поднял взгляд поверх элегантных очков в тонкой металлической оправе. Когда он увидел, что кондиционированный воздух его кабинета стремительно рассекает фигура, наряженная по самой, что ни на есть, помоечной моде, из его руки выпала подарочная золотая самописка. Гошина охрана осталась у порога. Сам господин Герасимов обошел массивный стол и вплотную приблизился к Веселкову.
– В чем дело, товарищи? – голос Сергея Ивановича сорвался на фальцет, чего от мужчины его возраста и комплекции ожидать было просто немыслимо.
– Встать! – властно пролаял незваный посетитель. Непроизвольно подчиняясь команде, директор отодвинул увесистым задом кресло и принял вертикальную позу. Последний раз Сергей Иванович дрался в далеком детстве. В молодости от физических столкновений со сверстниками его спасало мощное телосложение и миролюбивый нрав, а в зрелые годы от прелестей доброго кулачного поединка его ограждали атрибуты успешной карьеры. Консьержи, швейцары, вахтеры, секретарши, милиционеры надежно отделяли руководителя огромного предприятия от свинцовых мерзостей русской жизни. Поэтому последующие события стали для Веселкова полной неожиданностью. Мастерский апперкот с левой подбросил его массивный подбородок вверх. Затем беззащитный директорский живот пронзил резкий удар Гошиного кулака, облаченного в кастет из четок. Сергей Иванович рухнул на пол со скоростью парашютиста, забывшего дернуть спасительное кольцо. Через долю секунды несчастный уже ощущал на своей апоплексической шее давление грязной подошвы бандитского башмака.
– Уважаемый гражданин директор, – ритмично произнес Гоша, в такт своей тираде надавливая стопой на горло поверженного врага. – Настоятельно советую вам прислушиваться к рекомендациям вышестоящих товарищей. А здорово это у меня получилось – настоятельно, – обратился Паровоз к своей команде. – Я ж на нем и взаправду стою. И советую при том.
Братки вежливо заржали. Веселков придушенно хрипел. Гоша наконец-то убрал ногу с необычного постамента, присел на корточки рядом с непокорным директором и, раскачивая перед его носом четками, дал заключительное наставление.
– Слушай сюда, сука. Сказано тебе – большую часть продукции будешь реализовывать здесь, а не через торговые дома в Москве, значит будешь. А я проверю. И если к тебе приходит представитель профсоюза – ты его встречаешь, как гостя дорогого, и очень внимательно слушаешь.
Не дожидаясь ответа, Гоша встал и направился к выходу. По пути он не поленился наступить на очки Сергея Ивановича, стекла жалобно хрустнули под массивным протектором. Последний бастион сопротивления экономической политике губернатора был покорен успешно.
Глава 26. Фикус религиозный
Очень важно оказаться в нужное время в нужном месте. Один царевич как-то уснул в тени раскидистых ветвей, а проснулся уже великим вероучителем. Будда достиг просветления под деревом, которые ученые-ботаники именуют «фикус религиозный».
В память об этом знаменательном событии, которое случилось две с половиной тысячи лет назад, в кабинете Глеба Ильича Борисоева красовалась кадка с роскошным фикусом. Растение это относилось к другому подвиду знаменитого семейства. Но главное – дать нужный намек, который смогут оценить знающие люди. Глеб Ильич возглавлял отдел по работе с религиозными организациями краевой администрации и досконально изучил информацию, связанную с историей развития самых разнообразных конфессиональных учений.
Стас Савельев профессионализм ценил, поэтому слушал Борисоева очень внимательно. Консультанта губернатора Приуральска привело к владельцу фикуса вовсе не праздное любопытство. Прогуливаясь как-то вечером по улицам Приуральска, Савельев обратил внимание на пару молодых людей. Парни в одинаковых светлых рубашках и темно-синих галстуках, демонстрируя всему миру ослепительные улыбки в тридцать два зуба, подходили к прохожим и заводили непринужденную беседу. Десятиминутный разговор завершался вручением человеку визитной карточки. Вежливый поклон, дуэт белоснежных улыбок – и парни устремлялись к очередному праздношатающемуся гражданину. Стас дождался завершения очередного сеанса и как бы невзначай переместился на траекторию передвижения сладкой парочки. Савельев ответил на приветственные улыбки самым добродушным оскалом, который позволяла изобразить его мимическая мускулатура. Ребята представились: Антон и Джон, один – русский, второй – американец. Причем речь заокеанского напарника от произношения его русского собрата отличалась только едва уловимым акцентом. Очень скоро разговор затронул самую животрепещущую для каждого русского человека тему – в чем смысл жизни. Стас охотно согласился, что погружение в мирскую суету – занятие, недостойное человека, который в школе изучал творчество Достоевского. Ребята в ответ восхитились его галстуком. Савельев, не снимая с физиономии сладчайшей улыбки, тут же предложил поменяться этим предметом мужского туалета с любым из парней. Джон торжественно снял с могучего загривка лоскут синей материи и с легким поклоном протянул его своему новому приятелю. Он не забыл упомянуть, что галстук привезен из самих заморских штатов. «Ручная филадельфийская работа», – сказал он на прощанье Стасу, вручая визитку с адресом молельного дома, в интересах которого он и проводил свою миссионерскую работу. После того, как адепты протестантизма в православной России удалились, Савельев внимательно рассмотрел подарок. То, что на этикетке значилось «сделано в Корее», его ничуть не удивило.
