Питер Харрис - Красная змея
Слова профессора звучали почти как приказ.
Пьер сел, вытащил из портфеля пластиковый пакет с дюжиной ксерокопий и протянул его Лавалю. Потом он терпеливо ждал, не отводя глаз от профессора.
Тот полностью углубился в чтение. Свет настольной лампы как будто отрезал его от всего окружающего мира. Анри Лаваль читал по-древнегречески с такой легкостью, словно это был его родной язык.
Пьер хранил молчание уже больше часа. Он без всякого результата пытался обнаружить хоть какие-нибудь подсказки в выражении лица Лаваля, едва различимого при тусклом свете лампы. Время от времени старик делал карандашные пометки в блокноте и утирал платочком пот со лба.
Наконец профессор Лаваль поднял голову, еще раз промокнул лоб и снял очки, поистине музейный экспонат. Взгляд его был весьма серьезным.
— Где вы это нашли?
Вопрос не застал Пьера врасплох. Он предвидел его.
— Профессор, я не могу открыть свой источник. Вы же знаете — это золотое правило в нашей профессии.
Лаваль понимающе закивал, в то же время нервно покусывая дужку очков.
— Ясно. Могу ли я ознакомиться с оригиналом?
Пьер колебался.
— Так да или нет?
Вопрос был задан с энергией, трудно представимой для человека в возрасте восьмидесяти лет.
Пьер знал, что более подходящего специалиста ему не найти. В свои годы старик уже не имел никаких амбиций, к тому же его перевод будет безупречен по точности. Когда журналист набирал номер телефона, он уже хорошо понимал, что ему придется смириться с трудным характером этого неуступчивого эльзасца.
— Я могу попытаться.
— Тогда чего же вы ждете?
Пьер не знал, следует ли ему подняться и поспешить исполнить приказание или же можно задавать вопросы. Он решил испробовать второй вариант.
— Не могли бы вы сказать, о чем идет речь в тексте?
Лаваль снова надел очки, еще раз взглянул на ксерокопии и отчеканил:
— Это Евангелие.
— Что?..
— В этом тексте повествуется о жизни Иисуса и излагаются основы его учения. Однако все это коренным образом расходится с той историей, которая общеизвестна. В приписке, сделанной на полях, указано, что священники иерусалимского храма перед вторжением в город легионов Тита спрятали в подземельях этого огромного здания, воздвигнутого Иродом, все несметные сокровища храма. Но что действительно важно — так это сведения о жизни и учении Иисуса Христа.
Пьер ощутил, как напряглись все его мышцы.
— Что именно здесь сказано?
— Подробности я вам сообщу, когда увижу оригинал. Рассудите сами! Значение этого текста — в его древности. Если речь идет о более поздней подделке, то текст не представляет никакого интереса. Он не подойдет даже для создания сенсационного репортажа.
— Могу вас заверить, что речь идет о древнем пергаменте.
— Мне нужно его увидеть.
Пьер был настолько ошарашен, что ответил не раздумывая:
— Если вы сначала не изложите мне содержание, то я не покажу вам оригинал.
Взгляд Лаваля стал жестким.
— Хорошо. Кое-что я открою вам сразу. — Профессор ткнул пальцем в стопку ксерокопий: — Здесь указывается дата наступления конца времен, так называемого апокалипсиса, который апостол Иоанн живописал в странной книге с тем же названием. Он пользовался весьма темным языком и описал лишь серию тех событий, которые будут предшествовать апокалипсису. Зато в этой рукописи они обрисованы предельно ясно, причем с указанием даты.
— Что вы сказали?
— То, что вы слышали.
— Кто же мог на такое осмелиться?
— Иисус из Назарета. По словам автора текста, для предсказания будущего Иисус пользовался тем, что здесь именуется наукой познания добра и зла. Как вам известно, в Евангелиях Иисус неоднократно предрекает какие-нибудь события. Например, он говорил о грядущем разрушении иерусалимского храма. Но именно в этом вот документе он использует свои исключительные способности во всю мощь.
— Это самое познание добра и зла как-то связано с земным раем?
Лаваль почесал мочку уха, словно это движение помогало ему найти ответ на вопрос.
— В Библии, в Книге Бытия, первой из знаменитого Пятикнижия, сказано, что Адама и Еву изгнали из рая за то, что они вкусили от запретного плода с так называемого древа познания добра и зла. А вы помните, как змей искушал Еву?
— По-моему, он сказал ей, что если они попробуют запретный плод, то станут как боги.
— Абсолютно верно, Бланшар. Вижу, что священная история усвоена вами намного лучше, чем древнегреческий язык. Итак, мы имеем все основания предположить вот что. Если Адам и Ева отведали плод, то, быть может, им действительно открылись эти удивительные познания, следовательно, они и впрямь стали подобны богам.
— В такое невозможно поверить! — Предположение Лаваля совсем выбило Пьера из колеи. — Так когда же наступит конец света?
Губы старика слегка искривились. Это была мстительная улыбочка.
— Я назову дату, когда вы принесете оригинал.
— Нет, теперь, — потребовал Бланшар.
— Если вы настаиваете… — Лаваль пожал плечами, он как будто снимал с себя всякую ответственность. — Здесь говорится… Погодите минутку.
Профессор снял с полки какой-то фолиант, сверился с ним и перевел дату с еврейского летоисчисления на христианское.
— Это случится в ноябре две тысячи двенадцатого года. Концу времен будут предшествовать великие климатические потрясения. Температура на земле возрастет. Из-за этого поднимется уровень воды в океане, и многие области суши будут затоплены. Резко повысится и сейсмическая активность как на земле, так и в морских глубинах. Засухи будут сменяться наводнениями. Волны нестерпимого жара вызовут лесные пожары. Появятся новые болезни, повсюду воцарится насилие. В итоге мир охватит что-то вроде коллективного сумасшествия.
Пьер застыл, почти перестал дышать.
— Скажу вам больше. — Анри Лаваль снова снял очки и впился взглядом в лицо своего бывшего ученика. — Самое страшное в этом тексте то, что он не является прорицанием. Нет, об этой угрозе говорится как о свершившемся факте, будто бы все это уже произошло.
— Как вас понять?
— Все, что связано с апокалипсисом, автор рукописи рассматривает в более широком контексте. Катастрофы — это лишь один из аспектов учения, согласно которому жизнь есть результат борьбы сил добра и зла, света и мрака.
— Вы в это верите, профессор?
— Здесь все изложено так ярко, что не согласиться сложно. Меня больше всего подкупает то, что очень многие утверждения автора рукописи совпадают с другими пророчествами, содержащимися в самых разных источниках.
— Что вы имеете в виду?
Кабинет на мгновение озарился вспышкой молнии.
— Вам доводилось слышать о пророчествах святого Малахии?
— Да.
Ответ Бланшара потонул в раскатах грома. Разразилась буря. Ливень забарабанил по стеклам с такой силой, что людям показалось, будто они не выдержат напора воды.
— В таком случае вам должно быть известно, что нынешний верховный понтифик — предпоследний в списке Пап. Последним будет некий Петр Римлянин, с понтификатом которого связано пророчество, предвещающее конец света.
— Какое именно?
— В нем было сказано примерно следующее. При последних гонениях на Святом римском престоле воссядет Петр Римлянин, который будет пасти овец среди множества терзаний. При нем Город на Семи холмах будет разрушен. Страшный судия начнет судить народ свой. Если мы живем во времена предпоследнего Папы, то, учитывая совпадение дат, не только возможно, но и даже наиболее вероятно, что вскоре наступит черед последнего — Петруса Романуса. К той же самой дате подводит нас и так называемый тайный библейский код. Если все буквы Библии вытянуть в непрерывную ленту длиной почти в триста пять тысяч знаков, то можно будет прочитать пророчества касательно грядущих событий. Этим кодом всерьез заинтересовались израильские спецслужбы. Именно двенадцатый год объявлен в нем роковым. Тот же год, точнее, двадцать первое декабря — это дата, на которой завершается календарь майя, берущий свое начало примерно за три тысячи сто лет до Рождества Христова. Наверное, индейцы не продолжили свой календарь дальше, поскольку время считать бессмысленно, если пришел конец света.
Журналисту приходилось нелегко. Лаваль представлял собой кладезь премудрости, который казался неисчерпаемым. Он прочел бывшему ученику целую лекцию, не прибегая ни к каким источникам, помимо собственных познаний. Но тут профессор неожиданно оборвал разговор:
— Вот и сказочке конец. Я и так сообщил вам намного больше, чем обещал. Приносите оригинал — и услышите все остальное!
Пьер молча покинул кабинет.
На улице его встретил настоящий потоп. Бланшар минут двадцать ловил такси. Это ожидание помогло ему прийти в себя после потрясающих известий.
