Охотник - Френч Тана

— Не. Джонни говорит, это он по пьяни с горы упал.

— Значит, так наверняка и было.

— Я давеча видал костяшки ваши. Теперь зажили.

Кел задумчиво разглядывает свои руки.

— Могли быть и поцарапанные, — соглашается он. — Обычно так оно у меня с руками бывает. Работа такая.

— Ага, такая, — признает Нилон. — Как Джонни обращается с Терезой?

— Годно обращается, — говорит Кел. Он ждал этого вопроса и далек от всякой необходимости беспокоиться. Он настороже — как, впрочем, и до этого. — Приз за лучшее отцовство не выиграет, но видал я куда хуже.

Нилон кивает так, будто глубоко осмысляет сказанное.

— А Блейк? — спрашивает. — Как он с ней обращался?

Кел пожимает плечами.

— Насколько мне известно, он с ней и парой слов не обменялся.

— Насколько вам известно.

— Если он ее напрягал, она бы мне сказала.

— Может, да — а может, и нет. С подростками поди знай. Блейк из тех, кого могут интересовать девочки-подростки?

— Он не носился по округе с бляхой «ИЗВРАЩЕНЕЦ», — отвечает Кел. — Это все, что я могу сказать. Я его едва видел.

— Видели достаточно, чтобы определить как стремного, — возражает Нилон.

— Ага. Ну, это нетрудно было.

— Нетрудно? А еще кто-то заметил?

— Никто ничего не говорил вслух, — отвечает Кел. — Но сомневаюсь, что я такой один. Когда я сюда переехал, я насчет своих прежних занятий не заикался, но люди определили меня как легавого за одну неделю. Я б поставил хорошие деньги на то, что по крайней мере кто-то из них Блейка раскусил.

Это Нилон обдумывает.

— Могли, — соглашается он. — Никто о нем слова дурного не сказал, но, как мы и говорили, скользкие они тут — или осторожные, если угодно так выразиться. Пусть даже они его и раскусили, впрочем, — зачем им убивать его? Держались бы от стремного этого козла подальше.

Нилон, возможно, проверяет его, но Келу так не кажется. Как и предрекал Март, никто ни словом ни о каком золоте не обмолвился.

— Скорее всего, — говорит. — Я сам так и поступил.

Нилон улыбается Келу.

— Здесь, на равнине, джи-пи-эс работает шикарно, — заверяет он Кела, — подальше от зарослей. Если мне придется проверить ваш телефон, вам волноваться не о чем — главное, что вы в ту ночь дома были.

— Я был здесь, — говорит Кел. — Весь вечер и всю ночь, пока утром не объявилась Трей. Но если б я пошел кого-то убивать, телефон оставил бы дома.

— Оставили бы, само собой, — соглашается Нилон. Обустраивает ноги поудобнее и с удовольствием отхлебывает пива. — Я вам одну интересную вещь скажу, какую добыл при отслеживании мобильников. Мне удалось получить ордер на выписку по Джонни, раз уж он был ближайший знакомый. Дружочек наш Джонни утверждает, что был дома весь день и всю ночь перед тем, как обнаружился Блейк. Вся семья утверждает то же самое. Да вот только мобильник Джонни говорит другое. Днем аппарат вытворял то же, что с телефонами вообще происходит на той горе, метался с одного склона на другой и за клятый Полярный круг. А вот вечером задал жара шагомеру. Подался вниз с горы, прошел тут мимо — к вам не заскакивал?

— Не, — говорит Кел. — Мы не в тех отношениях, чтоб заскакивать.

— Я так и понял, ага. — Нилон бросает еще один взгляд на Келовы ушибы. — Джонни провел заметно времени у миссис Лены Дунн. Это невеста ваша, верно?

— Ага. Если не поумнеет.

Нилон смеется.

— Беспокоиться вам не о чем. Видал я других кандидатов. Она в тот вечер встречалась с Джонни?

— Не упоминала об этом, — отвечает Кел. — Спросите у нее.

— Спрошу, — заверяет его Нилон. — Дайте время, и до нее доберусь.

— Из того, что вы говорите, — замечает Кел, — Блейк погиб не вечером.

— Ой не. Да и в любом случае Джонни к его жилью и близко не подходил. Но стоит кому-то соврать, мне становится интересно. И… — показывает стаканом на Кела, — вы сказали, что Джонни прошел мимо, пока вы рядом с трупом ждали приезда оперативников. Угадайте, куда он подался дальше.

Кел качает головой.

— Говорит, что пошел погулять — чтоб проветрить голову от ужасного потрясения. Муша, храни его боженька. — Нилон вскидывает глаза к небу. — Подался он к Блейкову «Эйр-би-эн-би». Провел там минут пятнадцать, а затем мобильник у него опять завел горные пляски, так что, похоже, Джонни двинул домой. Ключа от Блейкова жилья у него, по нашим данным, не было, но под камнем у двери лежит запасной, аккурат там, где любой стал бы искать. Еще одно вранье. — Тут Нилон одаряет Кела многозначительным взглядом.

— Это ж не значит, что он и есть, — говорит Кел, не клюя на наживку. Не дурак он, чтоб толкать Джонни на Нилона, даже если б хотел. — У Блейка могло быть что-то такое, что Джонни не хотелось давать вам в руки. Еще один мобильник, может.

Нилон с любопытством кренит голову, смотрит на Кела.

— Я думал, вы свой голос отдали за Джонни.

— Нет у меня голоса, — говорит Кел.

— Что ж, — говорит Нилон, мирно раскачиваясь в кресле, — даже если он не тот, сдается мне, он что-то знает. Может, видел кого-то, пока шастал, а может, Блейк заикался, что с кем-то встречается, или с кем-то словом-другим перекидывался. Джонни со мной весь ловкий — ничего не видел, ничего не слышал, — но что-то он недоговаривает, это точно. Я его разговорю. Растрясти его должно быть нетрудно, пусть знает, что он у меня на радарах.

Кел мило кивает. Нилон двинулся дальше. Если Келу неинтересно быть лазутчиком и не смущает ходить в подозреваемых, прок из него все равно извлечь можно. Нилон скармливает ему крохи наживки, которую рассыпает по округе, чтоб встряхнуть те самые садки. Хочет, чтобы стало известно: он сможет сопоставить Рашборо с местом убийства или с использованным автомобилем; он отслеживает телефоны; Джонни что-то знает и вскоре разболтает.

— Джонни нравится трепаться, — говорит Кел. — Удачи.

— Годится. Что ж, — говорит Нилон, хлопая себя по ноге, — за то, что я тут рассиживаюсь в свое удовольствие, мне не приплачивают. Пора погладить кое-кого против шерсти. — Допивает что осталось в стакане. — Мне надо, чтоб вы с девонькой явились в участок и подписали показания. Когда будет удобно, разумеется.

— Само собой, — говорит Кел. — Выясню, когда она свободна в ближайшие пару дней, и приведу.

— Втолкуйте ей, — говорит Нилон, — как только оно закреплено на письме, совсем другая игра начинается. Назад не сдашь.

— Она не тупенькая, — говорит Кел.

— Это я понял, ага. — Нилон одергивает на животе рубаху. — Если врала, — говорит он, — чтоб отца выгородить, скажем. Или кого угодно еще. Что вы по этому поводу делать будете?

— Елки, дружище, — говорит Кел, лыбясь ему так, будто он сейчас мощно пошутил. — Мне здесь адвокат понадобится?

— Смотря как пойдет, — говорит Нилон в точности так же, как тысячу раз говаривал и Кел, и лыбится в ответ. — Есть причины брать адвоката?

— Я американец, дружище, — говорит Кел, не сбрасывая улыбки. — Это наш национальный девиз. Сомневаешься — зови адвоката.

— Спасибо за пиво, — говорит Нилон. Перебрасывает пиджак через руку и стоит, глядя на Кела. — Поставил бы сколько-то евро на то, что вы были хорошим следователем, — говорит он. — Я б с удовольствием с вами поработал.

— Взаимно, — отзывается Кел.

— Нам, может, еще перепадет — так или иначе. Поди знай, когда удача улыбнется. — Нилон прищуривается, смотрит на поле, где Драч, убегавшись до головокружения, наматывает круги, все еще прыгая за ласточками. — Вы гляньте, — произносит он. — Упорство. Он себе еще поймает.

— Скажи-ка мне, Миляга Джим, — говорит назавтра Март, объявившись у двери Кела с латуком, чтобы воздать за морковь; никакой склонности воздавать Келу за что бы то ни было Март прежде не выказывал ни разу. — Что шерифу было от тебя надо?

— Говно взболтать хотел, — говорит Кел. Надоело ему выплясывать кругами. От уровня изощренности в этих краях у Кела того и гляди крышку сорвет, а раз он чужеземец, имеет полное право вести себя по-чужеземному. — И хотел, чтоб я ему помог. Потакать ему не планирую.