Эрик Ластбадер - Черный клинок
Они оказались на крыше веранды; полицейские, расставленные вокруг дома, не заметили их из-за обильно разросшейся зелени. Он прополз немного вперед, нащупал парапет и, подтянувшись, оказался на крыше дома, а затем втянул за собой туда и Чику.
Пригнувшись, они пошли по коньку крыши к парапету крыши примыкающего дома. Здания в этом районе были в основном невысокие, в близлежащих переулках и улочках по счастливой случайности стояла непроглядная темень, и поэтому они оставались незамеченными, когда перепрыгивали с крыши на крышу.
Раза два или три Вулф останавливался, заслышав, как ему казалось, звуки работающего мотора. Он подумал, что хотя и не во власти Бризарда привлечь к операции полицейские вертолеты, но использовать вертолет, принадлежащий управлению, он все же может, поэтому Вулф стал торопить Чику поскорее убраться подальше.
В конце квартала предстояло спуститься вниз. Вулф решил использовать для этого внутреннюю лестницу крайнего дома, понимая, что на пожарной лестнице их сразу же заметят.
Чика открыла чердачную дверь, и они оказались внутри помещения. Спускаясь по лестнице, Вулф шепотом проклинал все на свете: ноги у него болели и еле волочились. Он понимал, что Чика могла бы идти быстрее, но нарочно идет медленно, чтобы не отрываться от него. На шею накатывались волны острой боли, все тело горело от ударов. К тому же он чувствовал довольно сильное головокружение.
Они дошли почти до площадки первого этажа, как вдруг услышали, что парадная дверь резко распахнулась и тяжело застучали ботинки полицейских. Оставшийся путь Вулф частично пробежал, частично съехал по перилам, не отставая от Чики ни на шаг. Когда они добежали до задней части дома, в вестибюль ввалились полицейские. Офицер отрывисто скомандовал прочесать помещения. Вулф и Чика в этот момент открывали заднюю дверь, выходящую на маленький грязный дворик, загаженный мусором и всевозможными отбросами, источавшими невероятную вонь. Сквозь дыру в каменной стене они вылезли на улицу и пошли по рассыпанной на лужах щебенке.
Пройдя в боковой переулок, они увидели, что полицейские успели установить там заграждения.
– О боже! – воскликнула Чика.
Вулф оглянулся назад – туда, откуда они только-только пришли, – и увидел, что маленький дворик заполнили полицейские. Еще момент-другой, и они обнаружат дыру, выводящую на улицу. "Ну вот и попались", – с горечью подумал он.
Неожиданно послышался визг тормозов, и обшарпанный желтый фургон, выскочивший в полуквартале из-за угла, направился прямо к ним. Вулф вытащил стилет и уже приготовился было метнуть его, как вдруг услышал знакомый голос:
– Вулф, не бросай! Это я, Бобби!
Да ведь это же и впрямь Бобби Коннор собственной персоной, сидящий за рулем их старенькой автомашины. Вулф остановился как вкопанный.
– Эй, Вулф! Забирайся, черт бы тебя побрал, поскорее! – крикнул Бобби.
Полицейские тем временем уже вылезали через дыру в стене. Часть из них отодвигали заграждения, чтобы пропустить патрульную машину. Мотор ревел, из-под колес из-за резкого торможения шел дым, на размышления времени не оставалось.
Вулф втолкнул Чику на заднее сиденье и плюхнулся рядом с ней, Бобби нажал на газ, и они понеслись по улице, затем быстро свернули на другую. Движение по ней запрещалось – стояли лишь припаркованные машины да в одном месте фургон с прицепом, на который Бобби не стал обращать внимания. Он резко повернул у перекрестка и выскочил на Восемьдесят шестую улицу, ведущую к Центральному парку с западной стороны.
– Вовремя подоспел, – сказал Вулф. – Но как, черт подери, ты нашел меня? И как меня нашел Бризард?
– Этот сукин сын и в самом деле жаждет твоей крови, – ответил Бобби, обгоняя перекосившийся набок автобус, из выхлопной трубы которого вырывались целые клубы густого черного дыма. Громко посигналив, они легко обошли автобус и помчались вперед.
– Мне по секрету сообщили, – продолжал Бобби, – что Бризард поднял в ружье особое подразделение, ну и я, конечно, заинтересовался, по какому случаю. Похоже, что ему откуда-то позвонили и выложили, где ты находишься.
– Нет, это невозможно, – покачал головой Вулф. – Никто этого не знал.
– Однако кто-то все-таки донес Бризарду. – Бобби глянул на Вулфа в зеркало заднего обзора. – Ты же знаешь, что все звонки из других штатов у нас фиксируются. Так вот после звонка с кодом города два-ноль-два Бризард поднял всю эту свору.
– Сворачиваем налево, – сказала Чика, – на улицу Сентрал-Парк-Саут.
Вулф заметил, как Бобби бросил на нее быстрый взгляд в зеркало.
– Едем, как она сказала, – подтвердил он.
"Два-ноль-два – код Вашингтона", – подумал Вулф. Единственный, кто знал, куда он направляется, был Шипли. "Теперь ты один из наших", – вспомнились ему слова Шипли, и тут же "призрак" заложил его. Для чего? Кто, черт побери, отдал ему такой приказ?
Проезжая мимо парка и лавируя среди многочисленных машин, Бобби увеличил скорость.
– Мне пришлось взять этот фургончик, лейтенант, так как не сумел найти другой.
– Да черт с ним, – отмахнулся Вулф и, повернувшись, стал глядеть назад через заднее стекло.
– Погони вроде бы не видно.
– Я тоже ничего не вижу, – подтвердил Бобби. – Похоже, мы оторвались от них.
Он сбавил скорость, и теперь их машина ничем не отличалась от обычных полицейских фургонов, намозоливших глаза стражам порядка, а потом вообще потащился еле-еле, чуть быстрее людей, занимающихся бегом трусцой.
– Как ты и просил, я отправился повидать брата Сквэйра, – начал рассказывать Бобби. – Сперва он не хотел встречаться, а потом согласился. Сквэйр вовсе тебя не обманывал, Вулф. Брат его и в самом деле задолжал этим кусочникам-акулам двадцать пять тысяч. Почти что его годовая зарплата. Так или иначе, но самое интересное, что брат придумал график выплаты долга, и каждые две недели, как по часам, аккуратно отдавал деньги этим шакалам.
Они еще больше замедлили ход, так как дорогу перегородил изящный конный экипаж. Усталые лошади мерно цокали копытами по мостовой, и Бобби, Вулфу и Чике пришлось тащиться вслед, пока они в удобном месте не сумели обойти упряжку.
– А потом, за два дня до твоей стычки со Сквайром, все круто изменилось, – продолжал Бобби. – Двое отпетых головорезов пришли во двор местной школы, где учится дочка брата, и стали угрожать ей – ты понимаешь. Вот гады! А ей ведь еще и восьми нет.
– Да, я знаю, – ответил Вулф. – Он продолжал наблюдать через заднее стекло машины за всем, что творилось на шоссе.
– Ну так вот, это все же необычная операция для акул – запугивать членов семьи, особенно если долг им выплачивается вовремя. Как сказал брат Сквэйра, на тот поступок Ричардса как раз и побудило вымогательство кусочников.
– Ты здорово потрудился, малыш, – одобрил Вулф действия Бобби. – А нет ли у брата каких-нибудь соображений насчет того, кто прихлопнул Сквэйра?
Они доехали почти до юго-восточного угла Центрального парка. Впереди мрачно замаячили высотные дома, стоящие на Сентрал-Парк-Саут.
– Может, и есть, – ответил Бобби. – Он говорил мне, что пошел повидать Сквэйра в день – вернее, утро – убийства. Пошел для того, чтобы успокоить его, – ведь тот считал, что подонки-акулы пристали к нему не беспричинно... Он нашел Сквэйра за пять минут, как он сказал, до приезда туда парней из службы внутренних расследований. Мне он рассказывал, что видел, как сорвалась с места стоявшая неподалеку машина. В ней сидел один человек – мужчина. Он в этом уверен. Кроме того, он помнит, что машиной управлял азиат, похоже, японец.
– Это ничего не значит, – заметил Вулф. – Акулы могли нанять на мокрое дело любых иностранных профессионалов из Чикаго или Детройта.
– Да-а... Но все же это только догадки, – сказал Бобби, сворачивая на Сентрал-Парк-Саут. – А еще брат клянется, что на машине был правительственный номер США.
"Правительство США, – подумал Вулф. – Опять "призраки". Кто же все-таки отдает Шипли такие приказы? Почему он ничего не докладывает об этом начальству?"
– Вулф, ты же видишь, какая напряженна у нас в управлении. Бризард всех черных доводит до бешенства. Брат Сквэйра боялся противиться этой черной волне, боялся, что они все набросятся на него. Да ты и сам будь начеку. Бризард говорит, что ты негодяй, и, похоже, в его окружении нет никого, кто бы дал ему по мозгам. Просто нет таких, – и Бобби с сожалением покачал головой.
Послышался какой-то посторонний гул, Вулф напрягся, стараясь понять, что это такое, потому что в создавшейся ситуации любое новое явление могло оказаться роковым, так что ничего нельзя было пропускать мимо ушей. Вновь послышался тот же гул, но теперь уже ближе, в соседнем квартале; потом звук исчез – его забил шум транспорта на улицах Нижнего Манхэттена. Однако Вулф с напряжением продолжал вслушиваться и вскоре уловил знакомый звук: он явственно пробивался сквозь прочие шумы большого города, когда они проезжали Шестую улицу.
