Дмитрий Сафонов - Радио Судьбы
Палец нажал на спуск, и автомат дернулся в его руках. Он увидел оранжевый язычок пламени, дернувшийся из ствола, точно огонек зажигалки, и затем – скорее ощутил, чем услышал, – оглушительный грохот, заметавшийся в замкнутом пространстве в поисках выхода.
Ваня почувствовал, что оглох, но почему-то догадывался, что это ненадолго. Автомат выстрелил только один раз: неужели кончились патроны? Когда они играли в войну, патроны никогда не кончались, а тут? Мало ли что может случиться? Он знал, что все когда-нибудь кончается. Папа чаще всего говорил, что кончается бензин, а мама говорила то же самое, но про деньги или терпение, про бензин – никогда.
Ваня снова поднял автомат и прижал правую руку к телу. Надавил на курок еще раз, и автомат снова выстрелил. Еще – и снова грохот. Еще... И еще...
Вдруг он увидел, как из ящика посыпались брызги, внутри него что-то зазвенело, потом все стихло.
– Йеххху-у-у! – закричал Ваня, как тогда, когда он вместо папы катался на «Американских горках».
Он перехватил автомат левой рукой и подошел к ящику. Оказывается, он попал не один раз, а целых три. Три аккуратные дырочки чернели в передней панели, как... как... да как и положено чернеть дыркам от пуль.
Ваня ухватился за ручку и снова потянул передатчик на себя. На этот раз ему показалось, что сейчас он поддастся... Еще немного... Тянуть одной рукой было нелегко, он отошел назад и пнул... И...
Он замер, потому что не ожидал этого. Никак не ожидал.
Ящик вдруг исчез... Словно провалился. Он подошел к нише, но ящика не было!
Ваня осторожно просунул голову в проем и услышал глухой гул, будто кто-то катился вниз по наклонному желобу.
И, пожалуй, это было самое неожиданное. Из этой каморки был выход!
Ваня просунулся вперед и понял, что, если постарается, он сможет пройти. С трудом, но... Нет, он, наверное, не за стрянет. Ваня попробовал протиснуться дальше, стал помогать себе руками и... неожиданно выпустил автомат. Гул повторился, он становился все глуше и глуше, потом до мальчика донесся звук удара...
Они куда-то упали! Если они упали, значит, и он может. Во всяком случае, он может попытаться...
«А если ты застрянешь?»
– Я обмажусь мылом, как делает мама, чтобы снять кольцо с пальца...
«А где ты видел мыло?»
– Я... Я обмажусь слюнями... «ВЕСЬ?!»
– Я не застряну.
«А если застрянешь?»
– А пошел ты... В баню...
Так иногда говорила мама, когда сердилась. Правда, она никогда не говорила такое ему, или папе, или Сержику. В баню она отправляла других, надоедливых и скучных ВЗРОСЛЫХ. Наверное, Ваня не должен был так говорить, ведь это были НЕХОРОШИЕ слова. Всякий раз, когда мама их произносила, на лице у нее было выражение, которое говорило само за себя: это – НЕХОРОШИЕ слова.
Но ведь... в новом мире ему рано или поздно придется произносить НЕХОРОШИЕ слова. Почему бы не начать прямо сейчас, тем более что случай подходящий.
Ваня засмеялся:
– А пошел ты в баню, трусишка.
Оставался только один вопрос: лезть в проем вперед головой или ногами? Ваня на секунду представил себе Сержика, взлохмаченного, нахмурившего лоб. Сержик размышлял вслух:
– А как бы ты катился с горки, доблестный кавалер? Вперед головой или ногами?
– Ну, конечно, ногами. Если катиться вперед головой, то можно больно удариться.
Сержик помолчал, будто взвешивал его слова, и потом одобрительно кивнул:
– Я думаю, ты прав. Ты, как всегда, прав. Действуй, РЫЦАРЬ!
Забраться в проем оказалось непросто. Если бы рядом был этот ящик, который он только что так здорово сломал... Если бы на него можно было встать...
Но, в конце концов, он справился. Протиснулся в узкую черную пустоту – ноги заскользили по гладкому металлу – и некоторое время держался руками за края ниши. Потом решился, отпустил руки, сложил их над головой и быстро полетел вниз.
* * *Двенадцать часов десять минут. Ферзиковский РОВД.
Генерал без армии. Что может быть глупее?
Севастьянов чувствовал себя сидящим в автомобиле без двигателя и без колес. Только руль в руках, и ничего больше.
Ну ладно, не стоит так переживать. В конце концов, части скоро подтянутся, все станет на свои места, и тогда он начнет по-настоящему командовать.
Но чтобы делать это автоматически, ни на что не отвлекаясь, ни о чем постороннем не задумываясь, надо хорошенько усвоить исходные данные.
Итак, ситуация. В подмосковном лесу, в ничем не примечательном с виду месте, валяется нечто, распространяющее вокруг себя очень странное электромагнитное поле. Может быть, это поле имеет не только электромагнитную природу, не исключено, что в нем есть и другие составляющие.
По крайней мере, его действие настолько сильно, что заставляет человека совершать странные поступки. Нет, не просто странные – жестокие, агрессивные, вплоть до убийства.
«И самоубийства», – шевельнулась мысль.
«Да, это так».
Еще раз. Все по порядку. Поле существует, оно материально. Оно действует на электронику и на человека. Оно очень опасно. Это – в пассиве.
Что в активе? Оно постоянно. Не изменяет своих границ. Не пытается передвигаться. И это – плюс.
Конечно, Севастьянов не знал наверняка, так ли это на самом деле, но ведь с Ферзиково ничего не случилось. Здесь пока все спокойно. Значит, логичным будет предположить, что поле осталось в тех границах, которые обозначила электроника «Щита-8».
Пока от него мало что зависит. Территорию оцепляют, и это хорошо. Нельзя, чтобы туда попал кто-нибудь из людей. А что касается тех, кто там уже находится... С ними будут большие проблемы.
«Если еще кто-то остался в живых», – подумал Севастьянов.
Он склонился над картой. Четыре населенных пункта, расположенных внутри ПЯТНА. Четыре деревни. Гурьево – около семидесяти жителей, Черкасове – шестьдесят человек, Бронцы – сто, если верить карте, и Юркино, отмеченная, как нежилая. Итого – около двухсот тридцати человек.
«Сделаем поправку на то, что сегодня – будний день, кто-то мог уехать на работу или по делам в более крупные населенные пункты, предположим, что там осталось около двухсот человек. Меньше батальона».
«Боевые потери», – подумал он. Не хотелось бы заранее списывать эти две сотни со счетов, но... Видимо, придется.
Что он может сделать? Что он может сделать прямо сейчас и что он вообще может сделать?
Блокировать этот район – со всех сторон, чтобы даже мышь не проскочила. Ну ладно, допустим, это удалось. А как отключить эту заразу? Или, может, просто ждать, пока у нее сядут батарейки?
Вопросов было явно больше, чем ответов. И все-таки... Генерала не оставляла мысль, что он что-то упустил. Что-то очень важное.
Какой-то вывод напрашивался сам собой, и все предпосылки были здесь, под рукой, но он что-то еще не сделал. Мог – и не сделал.
«Надо сосредоточиться. Надо собраться».
Он сидел в кабинете Денисова. Сам подполковник уже убежал в поселок, готовил людей к эвакуации. На вопрос Денисова, что ему следует сказать жителям, как объяснить причину срочного переезда в Калугу, генерал, поморщившись, ответил: «Скажи – учения. Они все равно увидят бронетехнику и машины с солдатами. И потихоньку намекни про неразорвавшийся снаряд, или бомбу, или ракету... Что-нибудь такое – ничего определенного, но внушающее легкий ужас. Придумай сам, короче говоря. Это не мое дело. Такими вещами должна заниматься безопасность, а они, как видишь, еще не пожаловали».
Последнюю фразу он произнес с оттенком превосходства. Еще бы – полчаса назад он был в Москве, а теперь – сидит здесь, за столом, и ломает голову, что делать дальше. Ломает в одиночестве.
«Поле, поле... Каково оно на вкус? Как оно выглядит? Как это может быть – вот оно есть, и вот его нет? Эта граница – может, она видимая? Вряд ли. Тогда это заставило бы насторожиться. ОТТУДА смогли вернуться только двое – Липатов и раненый старшина. Ну, для Липатова все закончилось очень плохо, он все-таки попал под его действие, а старшина, видимо, не успел переступить границу. Можно сказать, счастливо отделался – если бы не пуля в легком».
Генерал опять задумался. Он посмотрел на часы – казалось, секундная стрелка ползла по циферблату чересчур медленно. Еще медленнее, чем машины с армейскими подразделениями. Когда же они прибудут?
На столе зазвонил телефон. Здесь было два аппарата: черный и желтый. Севастьянов без труда сообразил, что звонит черный. Он поднял трубку:
–Да!
– Дежурный Костюченко! – раздалось в трубке. – Товарищ генерал, Генштаб на связи! Переключаю!
– Николай Михайлович! – услышал он знакомый голос. – Здравия желаю. Понимаю, для доклада еще рановато, но все же... Как развивается ситуация?
– Пока никак, товарищ генерал армии! – ответил Сева стьянов. – Сижу в Ферзикове, части на подходе... Личного состава нет, связи нет, толковых специалистов нет...
– Да? Насчет специалистов. К вам направляется группа из ФСБ, окажите им возможное содействие.
