Александр Белов - Последний выстрел
– Само собой, – довольно безразлично согласился Зорин.
– Так надо что-то думать! – сердито воскликнул Белов. – А то вы там под ковром как бульдоги грызетесь, а мне по башке долбят. Мне это не нравится, понимаешь?..
– Ну, Саш… – с улыбкой развел руками Виктор Петрович. – И будут долбить. А ты чего хотел?
– Я хотел нормально работать, – отрубил Белый.
– В РОССИИ нельзя нормально работать. В РОССИИ можно только выживать… – с шутливой назидательностью покачал головой Зорин.
Он наклонился к столу и нанес аккуратный удар. Оранжево-белый шар медленно покатился к центральной лузе, но его перехватила рука Белова. Он подбросил шар на ладони и с вызовом посмотрел на своего партнера. «Хватит ломать комедию, дело серьезное!» – говорил его тяжелый взгляд. Виктор Петрович вздохнул и положил кий на стол.
– Ладно, цэу будут такие, – сухо сказал он. – Срочно разберись с бухгалтерией Фонда. Сверни все проблемные операции. Сам ложись на дно. Охрану по максимуму. Куда поедешь, всем сообщай. А еще лучше – вози с собой адвоката. Ну, меня-то им все равно не свалить, – самодовольно улыбнулся Виктор Петрович, – а вот по тебе могут так долбануть, что костей не соберешь!
Белый ответил ему хмурым взглядом из-под бровей. Он все понял – Зорин опять отказывал ему в помощи. В который уже раз хитрый и осторожный чиновник «великодушно» оставлял своего партнера наедине с его проблемами! В который раз боялся сделать для него хоть что-нибудь! В который раз равнодушно уходил в тину, скользкий и изворотливый, словно угорь!..
«Вот гнида!..» – подумал Белов.
Он холодно кивнул и, не попрощавшись, вышел из комнаты.
XII
Из Серебряного Бора Белов поехал в офис и до вечера занимался бумажными делами – кое-что, от греха подальше, нужно было подчистить сегодня же. После этого ему стало легче, тягостные предчувствия понемногу рассеялись, и, наоборот, окрепли предположения, что все случившееся с Пчелой, Космосом и Шмидтом – всего лишь идиотская инициатива неугомонного полковника Тучкова.
По дороге домой Саша задумался об Ольге. В последнее время он частенько думал о ней, потому что в их семье давно уже было неладно.
Все началось со взрыва Филевского «мерседеса». Хотя, безусловно, все началось еще раньше – с его романа с артисткой, но Белову не хотелось думать, что первопричиной затяжного кризиса в отношениях с женой стал он сам. Ему было удобнее полагать, что все началось со злосчастного взрыва на набережной – и, размышляя о своих семейных неурядицах, он всегда искал их истоки в событиях того рокового дня. А точнее – в тех из них, в которых оказалась замешана его жена.
Порой он и сам удивлялся тому, насколько сильно повлияла на него история спасения Пчелы Ольгой. Вспоминалась и ее злость, и, конечно, оплеуха, полученная от жены в кабинете главврача. Но все же главная заноза было в Пчеле.
Стоило Белову вспомнить тот страшный день, как его мысли начинали плестись по одному и тому же заезженному маршруту.
Почему Пчела в той пиковой ситуации обратился за помощью именно к Ольге? Не к нему, Белову, не к Космосу, которых он знал с детства, а к его жене, с которой он и виделся-то не чаще раза в месяц? Или все-таки чаще? Что между ними было такого, что позволило Пчеле искать спасения у Ольги? И не был ли Саша слеп, видя в отношениях друга и жены только дружбу и обычную человеческую симпатию?
Эти и подобные им вопросы въелись в его мозг намертво – как ржа в потерянную в луже подкову.
Тогда, по горячим следам, говорить о своих подозрениях с Ольгой или Пчелой Белый, понятное дело, не стал. А вот с Максом побеседовал – сугубо конфиденциально и весьма осторожно. Охранник, несколько лет не отходящий от Ольги ни на шаг, клялся и божился, что Сашина ревность абсолютно беспочвенна – за все эти годы ни разу, кроме случая с аптекой, Пчела и Ольга не встречались наедине. Впрочем, от заверений Макса толку оказалось немного – подозрений Белова они не развеяли.
Выхода было два. Либо собраться и навсегда выкинуть черные мысли из головы, либо откровенно поговорить с женой. Плохо было то, что Белов не был в состоянии сделать ни того, ни другого. Подозрения его, похоже, уже переросли в разряд хронических, а на прямой разговор с Ольгой он тоже никак не мог решиться. И на это у него были причины.
Раньше, во время своего затянувшегося романа с Анной, Белов обращал на Ольгу мало внимания, а после покушения он как-то сразу и вдруг заметил, как сильно изменилась его жена. Ольга стала более самостоятельной, жесткой и отстраненной. Как мало осталось в ней от романтической девушки со скрипкой! Видимо, решил тогда Белов, та жизнь, которую вел он, наложила свой отпечаток и на Ольгу. Если это и в самом деле было так, то в тех переменах, что произошли с Ольгой, виноват был только он сам.
Джип мягко покачивался на неровностях московских дорог. Белов откинулся на спинку и отвернулся к окну.
«Да, девушка со скрипкой, куда же ты подевалась?..» – рассеянно подумал он.
Скрипка… Саша постарался припомнить, когда же он в последний раз видел инструмент в руках жены, и не смог этого сделать. Вероятно, это было еще до рождения Ваньки. Белов прикрыл глаза и попытался представить прежнюю Ольгу – такую, какой она была, например, на памятном академическом концерте в консерватории.
Без труда вспомнился Рахманиновский зал, сцена, немногочисленные зрители… Вспомнил он и Олино темно-синее платье с белым кружевным воротником, и блестящие лакированные бока скрипки. Вот только вместе, в единую картину, все это никак не складывалось. В памяти снова всплыло разъяренное лицо жены в кабинете глав-врача, ее злобно-презрительный взгляд, жесткий голос…
И вдруг – картинка сложилась! Белову поразительно явственно представилось: сцена, тонкая девичья фигурка в синем платье, вот только лицо у Ольги было злым, а вместо скрипки она прижимала к плечу… автомат!
Белов даже вздрогнул от неожиданности. Он помотал головой, отгоняя нелепую и страшную картину, и задумался. Да, с семьей надо было что-то срочно решать. Вскрыть этот нарыв, пока он вконец не отравил жизнь и Ольге, и ему!
Саша решил – больше он не будет откладывать неприятный, но крайне важный разговор с женой. Он велел Максу остановиться, купил роскошный букет для Ольги, а заодно и огромного, чуть ли не в человеческий рост, плюшевого льва для сына.
К моменту, когда джип въехал в гараж загородного дома Беловых, Саша настроился на предстоящий разговор, успокоился и убедил себя, что все будет хорошо.
– Что-то жрать стал много, – выйдя из машины, Макс озабоченно кивнул на широкий капот джипа. – Завтра спецурика привезу, пусть форсунки почистит.
– Ну что, может, у меня переночуешь? – без особого энтузиазма предложил ему Белов, вытаскивая с заднего сиденья цветы и огромную игрушку.
– Нет, Сань, поеду, – покачал головой охранник. – Минут через сорок дома буду.
– Ну давай, пока, – Саша перехватил льва поудобней и пожал Максу руку.
– Во сколько завтра?
– Давай часов в девять…
– Ладно, – Макс направился к выходу из гаража.
– Ворота не забудь закрыть! – крикнул ему вслед Белов.
– Нет, блин, забуду!
– Смотри у меня!.. – засмеялся Саша и вошел в дом.
По витой лестнице он стал подниматься на второй этаж. Представил, как обрадуется завтра подарку Ванька и беззвучно засмеялся.
– Я на солнышке лежу и ушами шевелю… – чуть слышно напевал он себе под нос слова детской песенки.
Ступая тихо, чтобы не разбудить жену и сына, Саша подошел к двери детской, осторожно заглянул в комнату. В окна падал неверный лунный свет. Прислушавшись, Саша сделал шаг к детской кроватке – и увидел, что сына там нет. Он растерялся.
– Ваня!.. – осторожно позвал Белов.
Тишина. Сашу вновь охватила тревога – какая-то иная, никак не связанная ни с СОБРом, ни с Фондом. Швырнув льва под ноги, он бросился в спальню жены.
– Оля! – крикнул он уже в полный голос.
В спальне тоже было пусто. На аккуратно застеленной широченной супружеской кровати одиноко лежала сложенная газета – та самая, с крупной фотографией убитого Кордона на первой полосе.
Ему все сразу стало ясно. Нарыв лопнул, так и не дождавшись хирургического вмешательства.
Озадаченный Белов спустился в холл и рухнул в кресло. Какое-то время он не двигался, запрокинув голову на спинку и упершись взглядом в потолок. Потом запустил руку в карман пальто и достал трубку мобильника.
– Пчела, привет. Протрезвел?.. Это самое… – Саша замялся, ему было неловко, стыдно. – Ты один?.. А что делаешь? И кто выигрывает? Ну давай, болей-болей… Да, бумаги завтра. Угу… Все, пока.
Тут же, без перерыва, он набрал другой номер. Звонок прозвучал на старой даче Олиной бабушки.
Ольга шагнула к аппарату и вдруг остановилась, поняв – кто это звонит. Она повернулась к бабушке и показала ей глазами на телефон. Та понимающе кивнула и с воинственным видом подняла трубку.
