Марсель Монтечино - Высокая ставка

Эти слова были встречены хохотом. Даже женщины не удержались. Громче всех гоготал Даго Ред.

— Ники прав, — проскрежетал он, — слишком ты для тюрьмы красивый.

— И очень милый, — тихо добавила Хеди.

Ники пристально посмотрел на нее.

— Видишь, Ники, Эдвард Джей, — сказал Даго Ред. кивнув на экран телевизора. — Ты будешь в тюрьме страшным и злым. Эдвард Джей — классный мужик.

— Он — еврей, — заметил Ники тихо и жестко, наблюдая, как его проститутка смотрит на Сэла.

«Зачем мне все это? — думал Сэл. — Надо сматываться отсюда».

— Нет! — Даго Ред выпучил глаза. — Эдвард Джей Робинсон — еврей?

Ники кивнул:

— Ну да. Мойша из Канзаса.

Ла Рокка был потрясен:

— Еврей. Что-то не верится.

Джуниор Венезия покачал головой:

— А я только что слышал, что он умер.

Ники поглаживал Хеди по спине. Она улыбнулась и прижалась к нему. Ники тоже улыбнулся, достал из кармана коробок спичек, перегнувшись через стойку, зачерпнул им кокаин. Втянул в одну ноздрю, потом в другую. И объявил:

— Схожу в туалет. От кокаина меня несет. Пойдем со мной. Джимми. — Ники, который большую часть жизни провел в тюрьмах и колониях, привык оправляться в компании.

— Что, опять? Нет, не хочу нюхать твою вонь, Ники, да еще в это время болтать.

— А я думал, тебе нравится.

Под общий хохот Ники отправился в уборную.

Джуниор взглянул на вспышку молнии за окном и разгрыз очередной кубик льда.

— Когда я сидел, один козел в камере рисовал дерьмом.

— Какая гадость, — поморщилась Сандра.

— Всякие там пейзажи, деревья.

— Прекрати!

— И кое-что получалось довольно прилично.

— Джуниор!

Джимми Вэн высыпал еще горстку кокаина и принялся делить на мелкие порции.

— Значит, Сэл, теперь у тебя нет группы? — наклонившись к стойке, с улыбкой спросила Хеди.

Сэл нервничал. Перемывал чистые стаканы, протирал сухие, только бы не сидеть без дела, в то время как мысли его были далеко на авеню Сент-Чарльз.

— Уже лет пять или шесть.

Хеди покачала головой:

— Напрасно, Сэл. Музыка у тебя просто классная.

Сэл пожал плечами и взглянул на часы: 3.27. Только через три часа его сменит ночной бармен. Как долго. Он этого не вынесет.

— Но ты сказал, что продолжаешь сочинять.

— Что?

— Ты говорил, что месяца два назад сочинил какую-то песню.

— Ах, да!

— О чем?

— О чем? — Он как-то глупо хихикнул.

Хеди засмеялась. Смех у нее был низкий, гортанный, типичный смех проститутки.

— О чем же песня, Сэл, скажи!

— Не стоит об этом.

— Пожалуйста, Сэл. Спой мне, — не отставала Хеди, продолжая смеяться и царапнув своими длинными ногтями его по запястью, — ну, пожалуйста, Сэл.

Он всплеснул руками:

— Но здесь нет фортепиано, а без аккомпанемента я не могу.

— Почему не можешь? Ну немножко. Мне хочется послушать.

— Но мне мешает музыкальный автомат.

— Пластинка кончается. Давай скорее, пока следующая не началась. Ну спой для меня, пожалуйста.

Он не мог сказать: оставь меня в покое, не приставай к покойнику. Он не посмел обидеть новую подружку Ники Венезия. Больше всего ему сейчас хотелось перепрыгнуть через стойку, выбить дверь и убежать за тысячу миль.

— Давай, Сэл. Для Хеди!

Сэл заметил, что все взгляды устремлены на него. Но не с интересом. Скорее с любопытством. Дождь по-прежнему барабанил в окно.

Сэл откашлялся.

— Как называется? — быстро спросила Хеди.

— Что?

— Как называется песня?

Какое-то время Сэл смотрел на Хеди, она казалась ему существом с другой планеты, другой галактики, другой жизни. Мягкие черты лица, припудренный носик, яркая синева глаз. Он боялся ее.

— "Ты — весь мир для меня".

— Ух ты, здорово! Очень даже. Спой мне.

Охваченный страхом, Сэл чувствовал себя обезьянкой среди тигров.

Ты — весь мир для меня:

Луна, звезды, цветы, море.

Без тебя не прожить мне и дня,

Без тебя одно только горе...

Сэл пел приятным тенором в стиле блюз. Влияние раннего Стиви Уандера было очевидно.

— Как замечательно, Сэл! Просто великолепно.

Сэл умолк: он забыл следующую строку и смотрел на Хеди, часто моргая.

— Забыл дальше слова.

— Ну, Сэл.

— Я сочинил не до конца.

— Сэл, пожалуйста!

— Ну, ладно. — Морща лоб, он пытался вспомнить.

Ты мой сон и мой стон,

Ты — весь мир для меня.

Снова заиграл автомат, запел «Доктор Джон» в сопровождении фортепиано и контрабаса.

— Сэл! — воскликнула Хеди. Она была в восторге. — Это классно. Классно! Мне так нравится. Это же настоящий хит.

Сэл пожал плечами:

— Возможно.

— Нет, Сэл, правда. Это замечательная песня. Спой до конца.

— Это все.

— Сэл!

— У меня пока нет припева.

— Тогда повтори первый куплет.

Из коридора появился сияющий Ники.

— Это же «Доктор Джон». Моя любимая группа. — Ники положил руку на бедро и прошелся танцующей походкой, будто на карнавальном шествии. — Ред, кто продавал героин его группе?

Даго Ред хрюкнул прямо в стакан, который держал.

— Я продавал его всем музыкантам до самого Хьюстона. Трем поколениям этих козлов.

— Ну же, Сэл, — ныла Хеди, — спой еще.

— Не могу. Музыка мешает, — раздраженно отмахнулся Сэл.

— Отличная пластинка. — Ники хлопал в ладоши и покачивал бедрами в такт.

— Ну, спой, пожалуйста, ты. же можешь! — упрашивала Хеди.

— Не могу.

— Умоляю.

Сэлу хотелось закрыть глаза и представить, что сейчас прошлый год, прошлая неделя, позавчерашний день, и маленькие светящиеся цифры не сменили плюс на минус, жизнь на смерть.

— Сэл!

Ники положил руку на плечо Хеди и улыбнулся:

— Потанцуй со мной.

Она сбросила его руку, зашикала:

— Сейчас Сэл споет свою песню.

Все затаили дыхание и ждали, что будет.

Блеск исчез из глаз Ники. Они стали холодными, словно льдинки. Это не ускользнуло от Сэла, и он подумал: «Зачем мне все это, зачем?»

Хеди между тем улыбалась, желая подбодрить Сэла.

— Спой еще раз первый куплет. Давай!

Ники, стоя за спиной своей подружки, намотал ее косу себе на кулак. Но она не заметила.

— Спой, Сэл, еще разок...

Ники дернул за косу. Хеди испуганно ухватилась за стойку, чтобы не потерять равновесия, и выронила стакан, но не удержалась на стуле и плюхнулась на пол, сильно ушибив спину.

— Ники! — В глазах женщины отразились боль и страх.

Ники склонился над ней, снова намотал ее косу на руку и потащил, осыпая пинками, на место для танцев. Там он поставил ее на ноги и дернул за волосы, как марионетку за веревочку, сказав в тихом бешенстве:

— Потанцуем.

Слезы размазали краску по лицу Хеди, и она стала похожа на размалеванную куклу.

— Ники, за что...

Ники наотмашь ударил ее по щеке, и она невольно запрокинула голову. Колени ее дрожали.

— Заткнись, — заорал Ники, — не смей разговаривать! И танцуй, шлюха, пока я не прикажу тебе остановиться!

На губах Хеди выступила кровь. Она не поднимала глаз. Ники, пританцовывая, ходил вокруг нее, прищелкивая пальцами и злобно шипя:

— Танцуй, шлюха!

Всхлипывая, Хеди стала медленно двигаться в такт мелодии.

— То-то же, сучка! Ты ведь любишь музыку. — Он бросил взгляд на Сэла. — Верно?

По лицу Хеди текли слезы, смешиваясь с кровью.

— Верно? — уже более жестко повторил Ники.

Она быстро кивнула, едва сдерживая рыдания и переставляя ноги. Ники улыбнулся. Он повернулся к ней спиной и стал ритмично толкать ее бедра своими. При каждом его прикосновении женщина вздрагивала.

Ники смеялся и хлопал в ладоши.

— Давай, «Доктор Джон», наяривай! — Ники стал подпевать. Мелодия постепенно затихала. Медленно, казалось, ей не будет конца.

Ники зааплодировал и подбежал к бару. Сэл быстро налил, но Ники оттолкнул стакан.

— Кокаин давай.

Даго Ред подвинул ему несколько порций. Хеди между тем все еще всхлипывала, стоя в центре зала.

— Сэл, когда эта пластинка была популярна? — спросил Ники, втягивая через соломинку порошок.

— Кажется, в семьдесят первом. А может, в семьдесят втором.

Ники втянул еще дозу кокаина. Откинулся на стуле, запрокинул голову и сделал глубокий вдох. Затем посмотрел на Сэла:

— Тебе нравятся песни «Доктора Джона»?

Хеди нашла в себе силы прошептать:

— Ники...

— Еще бы, — Сэл через силу улыбнулся, — кому же не нравится? Мэк Ребеннак? Классный мужик.

— Точно классный! — Ники отпил из стакана.

— Ники, Ники, можно мне сходить в уборную?

Ники ткнул Сэла пальцем в грудь. Как дулом пистолета.

— А мог бы ты стать знаменитым, как группа «Доктор Джон»?

— Ники...

На секунду Сэл задержал на нем взгляд, потом отвел глаза:

— Когда-нибудь, возможно.

Ники засмеялся:

— Возможно? Да, я тоже надеюсь. Тогда, может быть, ты отыграл бы Малышу Джонни свой долг.