Стюарт Вудс - Лос Анжелес Таймс
— Почему?
— Потому что героиня даже отдаленно не так юна и прекрасна, как ты. Я обязательно подыщу тебе такие роли, с которыми ты сделаешь просто головокружительную карьеру.
— Ты сделаешь это для меня?
— Я сделаю это для тебя и для себя тоже. Я хочу видеть тебя на вершине и хочу быть одним из тех, кто тебя на нее вознесет.
Она поцеловала его.
Он вернул ей поцелуй, но старался держать себя в руках. Ее губы были столь притягательны, что он жаждал целовать ее еще и еще, но при этом хотел, чтобы инициатива исходила от нее. И она его не разочаровала. Она толкнула его на софу, расстегнула молнию на его брюках и, не успел он оглянуться, как его член оказался у нее во рту.
Если он считал, что целовать ее губы было блаженством, то в теперь он ощутил поистине райское наслаждение. Он взглянул на нее сверху, запустил руку в ниспадающие вниз локоны, другой рукой тронул ее губы, почувствовал, что разбухает и, наконец, взорвался. Она не отрывалась от его члена, пока он не отодвинул ее голову, потом обнял рукой за талию и понес в спальню. По пути они срывали друг с друга одежду.
Винни вернулся в репетиционный зал, когда актеры еще не закончили читку. — Ну, как идут дела? — спросил он Чака.
— Джеральди совершенно бесподобна, — ответил Чак. — Не успела придти, как всего за пять минут уже овладела ролью, и все актеры труппы это моментально ощутили. Майкл, она вдохновила буквально всех.
— Рад, что ты доволен.
— Не то слово. Ты случайно не видел Ванессу перед тем, как она ушла?
— Нет, мне надо было смотаться в город и решить проблему с осветителями. И сейчас все в порядке.
— Боюсь встретиться с ней, когда вернусь домой, — сказал Чак. — Чувствую себя не в своей тарелке.
— Скоро все придет в норму, — ответил Винни. — Когда вы увидитесь, она, скорее всего, бросится в твои объятия.
Час спустя в челсийской квартире раздался телефонный звонок.
— Алло? — сказал Винни.
— Майкл, — услышал он дрожащий голос Чака, — она ушла.
— Не принимай близко к сердцу.
— Все ее вещи исчезли. Никто из ее друзей не знает, где она.
— Чак, видно это судьба. Отпусти ее с миром. Думай только о картине. Не думай ни о чем другом.
Чак издал глубокий вздох. — Ты прав. Главное, это фильм. Не знаю, как этой шлюхе удалось так расстроить меня.
— Спокойной ночи. Утро вечера мудренее.
— Да, Майкл, спасибо. Чак повесил трубку.
Винни тоже положил трубку и посмотрел в сторону кухни, где Ванесса в рубашке на голое тело варила макароны.
— Предпочитаешь побольше чеснока? — улыбнувшись, спросила она.
ГЛАВА 8
Винни уселся на постели. Что-то заставило его проснуться, какой-то шум, но теперь все стихло. Ванесса лежала рядом и спала безмятежным сном. Он взглянул на настенные часы. Они показывали четвертый час ночи. Шум раздался вновь, и на сей раз он понял, что это было. Это в кармане брюк дребезжал бипер.
Винни вскочил с постели, выключил бипер и направился в гостиную к телефону. Что-то было явно не так. Бенедитто никогда прежде не беспокоил его среди ночи. Визит к толстяку за очередной порцией денег был намечен на завтра. Может, его беспокоят по другому поводу. Он набрал номер.
— Да? — раздался в трубке голос Чича.
— Это я. Какого хрена?
— Быстро! — приказал Чич.
— Прямо сейчас? — Он пытался не повышать голоса, чтобы не разбудить Ванессу. — Он отдает себе отчет, который сейчас час?
— Эй, ты что там, никак спятил? Хочешь, чтобы я ему сказал?
— Я буду через двадцать минут, — в отчаянии проговорил Винни.
— Даю тебе десять минут, — сказал Чич.
— Передай ему, что я не дома, и мне нужно поймать такси.
— Ладно, — пробасил Чич и повесил трубку.
Винни быстро оделся. Он не любил одевать одни и те же вещи дважды, но не мог позволить себе терять время. Так же, как не любил выходить на улицы города в такое время. Он открыл ящик письменного стола, вынул из него револьвер Толстяка и покинул квартиру. Произошло чудо. Ему удалось поймать такси за пять минут.
Он подумал, что они отсняли уже больше двух третей фильма. И ему удалось на сутки опередить график съемок. Он гордился собой, хотя и нервничал тоже. Он не ошибся по части бюджета, но большая часть денег Барбары и Чака была израсходована, и вскоре ему нужно было начать тратить свои собственные сто пятьдесят тысяч. У него были отложены семьдесят тысяч, с которыми ужасно не хотелось расставаться. Но в любом случае, надо было где-то добывать недостающие бабки.
Таксист возвращался к себе домой в Бруклин и категорически отказался ехать дальше Хьюстон Стрит. Так что остаток пути Винни пришлось проделать едва не бегом.
Улицы Литтл Итали были пустынны. Мягкие итальянские туфли во время бега не издавали почти не звука. Он вспомнил детство, когда ему представлялось, что во время бега кто-то преследует его с целью грабежа. По мере приближения к кафе Богемский Дом Винни перешел на шаг. Он остановился перед входом, чтобы собраться с духом. Вдруг перед ним распахнулись стеклянные двери. Сердце заколотилось в груди, когда он увидел заполнившего собой весь дверной проем Чича.
— Побойся бога, Чич, ты до смерти перепугал меня.
— Лучше давай туда, — сказал Чич, указав пальцем на дверь, ведущую в ту самую комнату. — Он в дурном настроении.
Винни влетел в кафе, и устремился к той самой комнате. Рубашка прилипла к телу, и он все еще не мог ровно дышать. Он ненавидел себя за то, что не обрел над собой полного контроля, и что Бенедитто увидит его в таком виде. Он постучал, а затем отворил дверь.
Бенедитто сидел на своем обычном месте, на столе перед ним лежали пачки денег. Дверца самого крупного сейфа была распахнута настежь. В комнату вошел Чич и занял место за столом, за которым обычно работал Томми Про.
— Добрый вечер, мистер Би, — произнес Винни, при этом все еще тяжело дыша.
— Добрый вечер, задница, — произнес Бенедитто, и при этом его лицо сделалось красным.
— В чем дело? Что я должен сделать? — спросил Винни.
— Это твоя, а не моя проблема, — ответил Бенедитто. — И твоя задача — ее решить.
— В чем проблема, мистер Би? У него было ощущение, что он знал, в чем проблема.
— Ты смотрел последние новости?
— Нет.
— Это все твой Толстяк. И, хотя он прикрывался рукавом пальто, ему не удалось скрыть лицо от камеры.
— Толстяк попался? — поинтересовался Винни.
— Не совсем. Толстяк пытается подставить меня. Он был на приеме у окружного прокурора, и тот в настоящее время пытается получить санкцию на мой арест. В результате, я попал к себе в офис лишь час назад. От полиции тут было просто не продохнуть.
Винни был потрясен. Толстяк не знал, как его зовут, но мог дать полиции его описание. — Поверить не могу, — признался он. — Толстяк же — не сумасшедший.
— Он псих, — сказал Бенедитто, — и это ты историей с машиной довел его до ручки.
— Он никогда не осмелится свидетельствовать против вас, мистер Би. Он понимает, к чему это приведет. Он не идиот.
— Они дали ему укрытие.
— Не может быть!
— Именно так. Хорошо, что я выяснил, где. Мне пришлось отвалить за информацию десять штук.
— Вы узнали, куда они его спрятали?
— К счастью, да. Иначе Чич уже расколол бы твою башку, как каштан.
Винни взглянул на Чича. Тот, казалось, был расстроен, что не проломил ему, Винни, голову. — Мистер Би, скажите, что я должен сделать?
Бенедитто вынул клочок бумаги из кармана и перебросил его на другой конец письменного стола. — Тут адрес, куда его поместили. Он сейчас там. Это квартира у Остер Бэй на северном побережье. Тебе придется закончить дело.
— Закончить что, мистер Би?
— Убей его. Чич выдаст тебе оружие.
Он повернулся и взглянул на своего телохранителя. — Дай Винни кое-что поувесистей, чтобы он, наконец-то, повзрослел. Мне больше не нужны сюрпризы.
Винни напряженно осмысливал ситуацию. Он попытается добраться до толстяка, и полицейские, наверняка, ухлопают его самого. Он никогда не увидит свой фильм на экране, никогда больше не займется любовью с Ванессой, никогда не попадет на званый ужин к Барбаре Мэннеринг и не встретится там с ее богатыми и влиятельными гостями.
Но, с другой стороны… Может, ему повезет, и он спасет задницу Бенедитто, и потом это ему зачтется. Он кровью скрепит свое братство с мафией и станет одним из своих парней. Бенедитто будет держать его за яйца всю оставшуюся жизнь, приказывать, что ему делать и чего не делать, руководить им, владеть им.
Бенедитто в этот момент начал поворачиваться к нему лицом. Одной рукой Чич сжимал пистолет-автомат сорок пятого калибра, другой протирал его промасленной тряпкой.
Решайся! Решайся! И он решился. Рука Винни опустилась в карман брюк и выудила оттуда револьвер толстяка. Он делал это осторожно, зная, что несмотря на громадную массу, Чич проворен, как кошка. Винни поднял оружие и успел уловить удивление на лице Бенедитто. Винни выстрелил в его удивленное лицо.
