Карл Хайасен - Ураган
Ветер усилился, и Бонни тихонько выругалась. Не имело смысла стоять посередине улицы, следовало поискать укрытие. Бонни задрожала, почувствовав, как капли дождя стекают по шее, и решила вернуться в машину и там подождать Макса. Но мало того, что она точно не знала, где стоит машина, без указателей и почтовых ящиков все разрушенные улицы выглядели одинаково. Бонни Лам заблудилась.
Она увидела кружившие в небе вертолеты, услышала в отдалении вой сирен, хотя на соседних улицах не было ни полицейских, ни солдат, да и вообще никаких представителей власти, которым она могла бы заявить об исчезновении мужа. Устав от поисков, Бонни присела на край тротуара и, подняв над головой кусок фанеры, попыталась укрыться от дождя. Налетевший порыв ветра опрокинул Бонни на спину, а угол листа фанеры с силой ударил в лоб.
Несколько минут Бонни неподвижно лежала на спине, уставившись в мрачное небо, и моргала глазами, закрывая их от дождевых капель. И тут возле нее остановился мужчина с ружьем на плече.
— Разрешите помочь вам, — предложил он.
Бонни позволила ему поднять себя с мокрой травы. Она заметила, что блузка намокла, и стыдливо сложила руки на груди. Подняв лист фанеры, мужчина отнес его к бетонной стойке, соорудив там нечто вроде козырька, под которым они с Бонни и укрылись от хлесткого дождя.
Мужчине было лет тридцать: широкоплечий и загорелый, с сильными на вид руками, короткие каштановые волосы, заостренный подбородок и приветливые голубые глаза. Обут он был в туристские кроссовки «Рокпорт», что успокоило Бонни. По ее мнению, сексуальный маньяк-убийца явно не стал бы носить такие кроссовки.
— Вы здесь живете? — поинтересовалась Бонни.
Мужчина покачал головой.
— Я живу в Корал Гейблз.
— А ваше ружье заряжено?
— Да вроде того, — неопределенно ответил мужчина.
— Меня зовут Бонни.
— А меня Августин.
— А что вы тут делаете?
— Хотите верьте, хотите нет, но я ищу своих обезьян.
Бонни Лам улыбнулась.
— Какое совпадение.
* * *Макс Лам очнулся, испытывая головную боль, которая, похоже, начала усиливаться. Он обнаружил, что раздет до нижнего белья и привязан к сосне. Высокий мужчина со стеклянным глазом, тот самый, который утащил его с улицы, словно заблудившегося ребенка, собирал мусор и бросал его в костер, горевший на поляне. Закончив свое занятие, похититель уселся в позе лотоса. На шее мужчины Макс заметил толстый черный ошейник, а в руке он держал блестящий цилиндр, напомнивший Максу пульт дистанционного управления игрушечными моделями автомобилей. Цилиндр имел короткую антенну и три цветные кнопки.
— Слишком сильный ток, слишком сильный… — пробормотал одноглазый. Голова его была покрыта дешевой пластиковой шапочкой для душа. Макс с уверенностью сказал бы, что этот человек бродяга, если бы не зубы — над зубами похитителя явно потрудился прекрасный специалист.
Похоже, похититель не замечал, что пленник наблюдает за ним. Одноглазый медленно вытянул ноги, дважды глубоко вздохнул и нажал красную кнопку на пульте дистанционного управления. И тут же его тело задергалось, как огромная кукла-марионетка. Макс в беспомощности наблюдал, как незнакомец, корчась, ползет к костру. Когда одноглазый перестал трястись, его ботинки оказались в пламени костра. Он с удивительной быстротой вскочил на нога и принялся топать ботинками по траве, пока не остыли подошвы.
Похититель положил руку на шею.
— Слава Богу, вот теперь гораздо лучше, — пробормотал он.
Макс Лам решил, что это просто кошмарный сон, и закрыл глаза, а когда уже гораздо позже снова открыл их, то увидел, что костер вновь ярко пылает. Одноглазый похититель сидел на корточках возле огня, но ошейника на нем уже не было. Он кормил печеньем «Орео» обезьяну, которая, похоже, уже начала оправляться после пережитого урагана. Макс почувствовал еще большую уверенность в том, что все происшедшее с ним — это просто кошмарный сон.
— Где моя камера? — требовательным тоном крикнул он.
Похититель поднялся и рассмеялся сквозь спутанную бороду.
— Отлично. Спрашиваешь, где твоя камера? Просто отлично.
— Отпусти меня, — жутко высокомерным тоном произнес Макс. — Ведь ты не хочешь попасть за решетку, а?
— Ха, — хмыкнул незнакомец и взял в руку блестящий черный цилиндр.
Шею Макса Лама словно охватило огнем, он задергался, задыхаясь. Язык ощутил привкус меди, в глазах замелькали искры. Макс завопил от страха.
— Специальный шоковый ошейник, — как бы между прочим пояснил похититель. — «Три-Троникс 200», три уровня воздействия, радиус действия одна миля, заряжаемые никелево-кадмиевые батарейки. Гарантия три года.
Только сейчас Макс почувствовал на горле жесткую кожу ошейника.
— Произведение искусства, — добавил незнакомец. — Ты в этом разбираешься?
— Нет, — с трудом сквозь зубы процедил Макс.
— Тогда доверься мне. Дрессировщики собак молятся на эти ошейники, потому что с их помощью можно действительно быстро выдрессировать любую собаку, даже Лабрадора. — Одноглазый помахал пультом, словно дирижерской палочкой. — Но что касается меня, то я не могу надеть эту штуку на животное. И заметь, что я не стал надевать ее даже на тебя, прежде чем не испытал на себе. Вот какой я старый добряк.
Похититель погладил обезьяну по голове. Она отскочила назад, обнажив мелкие зубы, на которых пятнышками темнели крошки печенья «Орео». Одноглазый рассмеялся.
— Уберите ее от меня! — с дрожью в голосе взмолился Макс Лам.
— Не любишь животных, да?
— Что вам от меня нужно?
Незнакомец отвернулся к костру.
— Может быть, деньги? — не унимался Макс. — Так заберите все, что у меня есть.
— Господи, какой же ты бестолковый. — Одноглазый нажал красную кнопку на пульте, и привязанное веревками тело Макса вновь задергалось. Обезьяна отскочила в сторону, подальше от костра.
Макс поднял голову и увидел, что этот психопат снимает его видеокамерой!
— Скажи «чи-и-из», — попросил незнакомец, прильнув здоровым глазом к видоискателю.
Макс Лам покраснел, чувствуя, что ужасно выглядит в нижнем белье.
— Я, пожалуй, отошлю пленку в «Родэйл энд Бернс». Пусть посмотрят ее во время рождественской вечеринки… как ты думаешь? Репортаж под заглавием «Как я провел отпуск во Флориде, снимая Макса Лео Лама».
Макс ужаснулся. Ведь именно в рекламном агентстве «Родэйл энд Бернс» на Мэдисон-авеню он и работал. Значит, этот психопат успел порыться в его бумажнике.
— Меня называют Сцинк[1], — сообщил похититель, затем выключил видеокамеру и аккуратно закрыл крышками линзы. — Но я предпочитаю кличку Капитан.
— Капитан чего?
— Ураган явно произвел на тебя впечатление. — Одноглазый убрал видеокамеру в брезентовый чехол. — А вот я разочарован. Ожидал нечто большее… чего-нибудь библейского.
— На мой взгляд, ураган был просто ужасным, — как можно вежливее произнес Макс.
— Ты голоден? — Похититель поднес мешок из джутовой ткани к дереву, где был привязан его пленник.
— Ох, Господи! — воскликнул Макс, заглядывая внутрь мешка. — С вами невозможно разговаривать серьезно.
Глава 4
Тело Тони Торреса, похожее на фаршированного тунца, заполнило весь шезлонг. Он приказал Иди Марш и Кусаке рассказать все детали их неудавшегося мошенничества. Глядя на обрез Тони, они согласились.
Кусака с кислым видом махнул в сторону Иди, которая и объяснила:
— Все очень просто. Я падаю на вашей подъездной дорожке и притворяюсь пострадавшей. Мой «братик» угрожает подать на вас в суд, а вы, испугавшись, предлагаете нам деньги.
— И вы, друзья, затеяли эту авантюру, потому что знаете — я должен получить кучу денег от страховой компании в качестве компенсации за ущерб, причиненный ураганом, — продолжил Тони, пришлепнув ладонью москита, сидевшего на его толстой шее.
— Совершенно верно, — согласилась Иди Марш. — Ваш дом разрушен, судебная тяжба с нами вам сейчас совсем ни к чему, вот Кусака и решил, что это неплохая идея. Вы получаете деньги от страховой компании, отстегиваете часть нам, и мы расходимся мирно.
Развеселившийся Тони зацокал языком.
— И сколько вы намеревались выколотить с меня, дорогая?
— Сколько смогли бы.
— Ох! — воскликнул Тони.
— Мы надеялись, что вы включите нашу сумму в исковое заявление, которое будете составлять для страховой компании. Завысите ущерб на несколько тысяч, кто об этом узнает?
— Прекрасная идея, — одобрил Тони.
— О, да, конечно, — подал голос Кусака, — чертовски гениальная. Сами видите, что из нее вышло.
Кусака и Иди сидели на полу, прижавшись спинами к стене гостиной. Кусака поджал свои длинные ноги, а Иди вытянула свои, сжав коленки. «Сама невинность», — подумал Тони, глядя на Иди. Дополнительным штрихом к ее портрету были дырки на колготках.
Ковер промок от дождя, но Иди это не трогало, а вот Кусака чувствовал, как намокли на заднице его парадные брюки. И еще его досада усугублялась тем, что у него сейчас не было возможности убить Тони Торреса.
