Илья Деревянко - Беспредельщики
Мирон вяло отхлебнул остывший чай. Солнце все ниже клонилось к горизонту. Становилось прохладно. С улицы доносились звонкие голоса резвящихся детей. Желая подышать свежим воздухом, он выглянул в открытое окно. Старый двор (дом Мирона был построен в начале пятидесятых годов) утопал в зеленых зарослях. Посредине его виднелся полуразрушенный фонтан. Когда Мирон был маленький, фонтан еще работал и летом ребятишки день-деньской плескались в прохладной воде. Сейчас он умер – влага иссякла, облицовка потрескалась, поросла травой. Там, где раньше журчали прозрачные струи, – теперь валялись окурки да разбитые бутылки.
Неподалеку стояли две лавочки, на которых дворовые кумушки увлеченно чесали языками. Еще дальше, ближе к кустам, на поваленном фонарном столбе два замызганных пьянчуги уговаривали поллитру. Картина обычная для Н-ска, но что-то в их облике Мирону не понравилось. Уж больно широкие плечи да свежие лица. Ни следа запойной одутловатости, живые острые глаза, плавные, точные движения, которых не может быть у спившихся синюшников.
«Хреново, ребята, маскируетесь, – криво усмехаясь, подумал Мирон. – У вас на мордах написано, зачем вы явились! Интересно, кто прислал? Матерый? Маршал? Чего они там сидят? Наверное, ждут, когда я выйду».
Подойдя к телефону, он набрал номер Кирилла.
– У меня во дворе два хмыря болотных пасутся, под алкоголиков косят. Нет, не кажется, уверен! Возьми их без шума, узнай, кто такие. Все, давай!
Мирон повесил трубку.
Через пятнадцать минут в дверь позвонили. Выглянув в окно, он убедился, что «хмыри» по-прежнему усердно изображают забулдыг, и отправился открывать. Этого делать не следовало. Впервые за всю жизнь подвела проверенная годами интуиция. В тот момент, когда он возился с замком, снаружи, в подъезде, послышался негромкий хлопок. Пуля пробила дверь и, вонзившись в плечо Мирона, отбросила его назад. Не удержавшись на ногах, он упал. Еще хлопок (нападавший стрелял с глушителем). Осколки паркета брызнули вверх рядом с его головой. Один вонзился в кожу над бровью. По лицу потекла кровь. Послышался топот бегущих вниз по лестнице ног, возня, сдавленный крик. Стиснув зубы и опираясь о стену, Мирон медленно поднялся...
Кирилл, как всегда, отреагировал быстро. Едва закончив разговор с Мироном, он связался с Лехой, дал короткую инструкцию, а сам, запрыгнув в машину, до отказа выжал газ. Сердце подсказывало – быть беде. Впрочем, не только сердце. Кирилл понимал, что его шеф чересчур по-хамски обошелся с Маршалом и Матерым. Таких вещей не прощают. Одно дело, потрясти по беспределу барыгу. Тут еще можно отбазариться, особенно если за твоей спиной сила, а противник не жаждет открывать военные действия. Если бы Мирон грамотно вел разговор, не оскорблял людей, то и Матерый, и Маршал скорее всего спустили бы дело на тормозах, обвинив во всем коммерсантов. Соблюли приличия, и ладно. Последнее время находилось мало желающих враждовать с Северной бригадой. Но Мирон едва не плевал им в лицо. Здесь уж хочешь не хочешь – берись за автомат, иначе опустишься ниже канализации.
Не обращая внимания на истеричные свистки гаишников, Кирилл несся по городу. Он сразу сообразил: липовые забулдыги только прикрытие. Главный удар будут наносить другие. Не такие они идиоты – мочить Мирона при куче свидетелей. Куда проще позвонить да выстрелить через дверь. По крайней мере, сам Кирилл сделал бы именно так. Он заехал во двор как раз в тот момент, когда убийца посылал в Мирона вторую пулю. Якобы пьянчуг уже след простыл, но прямо у подъезда стояла белая «девятка». Не закрывая машины, Кирилл ломанулся в подъезд и нос к носу столкнулся с киллером. Тот даже не успел спрятать дымящийся пистолет. Не давая ему опомниться, Кирилл нанес удар, но тут же вскрикнул от страшной боли в вывернутой руке. Швырнув его на пол, противник прицелился, но неожиданно появившийся Леха выбил ногой оружие. Следом за ним ворвался Федя. Убийца оказался силен, как бык, и даже втроем скрутить его было не просто. Он почти стряхнул с себя нападавших, когда Кирилл, изловчившись, нанес ему здоровой рукой мощный удар в основание черепа. Мускулистое тело безвольно обмякло.
– Тащите гада за мной, – морщась от боли, распорядился Кирилл и, перескакивая через ступеньки, побежал вверх по лестнице.
Держа левой руке пистолет, окровавленный, белый как мел, Мирон стоял в проеме открытой двери. Увидев Кирилла, он хотел что-то сказать, но, потеряв сознание, пошатнулся и упал назад, гулко ударившись затылком об пол.
– Быстрее звоните Санину, – крикнул Кирилл подоспевшим ребятам, протягивая записанный на бумажке телефон знакомого врача. – Леха, перетяни Мирону плечо, останови кровотечение, у меня правая рука совсем не слушается, наверное, вывихнул ее этот козел!
* * *Дмитрий Конюхов не был профессиональным киллером. Он хорошо стрелял, владел приемами боевого самбо, спокойно относился к пролитой крови, но опыта не хватало. Именно поэтому Дмитрий так глупо попался сегодня. Операция по устранению Мирона с самого начала оказалась организована бездарно. Группа прикрытия, доложив, что объект на месте и, судя по всему, один, поспешно сделала ноги. Сам Конюхов вместо того, чтобы неторопливо, с независимым видом выйти на улицу, кинулся бежать как угорелый, даже пистолет не спрятал. Сейчас, на досуге, крепко привязанный к креслу, он имел достаточно времени раскаяться в совершенных ошибках. Кирилл и Мирон вместе с доктором уехали в больницу извлекать пулю. Сторожить пленного остались Леха с Федей. Сперва они попробовали перекинуться в картишки, но скоро бросили. Сказывалось нервное напряжение. Со слабой надеждой Леха заглянул в бар. Тоже без толку. После выхода из запоя Мирон не держал дома спиртного, во избежание излишних искушений. Леха яростно выругался:
– Даже выпить нечего, е-мое!
– Посторожи этого козла, я сбегаю, здесь рядом, – предложил Федя.
Идея показалась Лехе заманчивой, но некоторое время он колебался. Кирилл приедет, разорется. Почему, такие-сякие, инструкцию нарушили?! Впрочем, какого хрена ему возникать? Пленник плотно привязан к креслу, куда он, падла, денется?
– Если ты один не сможешь тут справиться, предложение отменяется, – разочарованно протянул Федя.
Уязвленное самолюбие решило дело.
– Ладно, беги, – хмуро разрешил Леха. – Только быстрее, а то Кирилл, сам знаешь, – сперва хвост накрутит, потом будет соображать, «за что».
После ухода приятеля он уселся на диван, извлек из-за пазухи пистолет, зачем-то подул в ствол и, загнав патрон в патронник, положил оружие на колени. Конюхов между тем пристально разглядывал своего стража, пытаясь уяснить, что это за человек и где у него слабые места. Пацан явно неопытный, но пытается казаться крутым. Вон волыну демонстративно достал, пугает! Однако реакция у него хорошая. Как лихо выбил в подъезде пистолет из рук! Дмитрий, когда его связывали, изо всех сил напряг мышцы, и сейчас, когда их расслабил, веревки держались достаточно свободно. Можно без особого труда освободиться, если бы не этот проклятый сопляк. Только шевельнись, с перепугу башку прострелит. Такие, как он, сперва стреляют – потом думают. Хоть бы вышел на пару минут, хоть бы вышел!
Время шло, а Федя все не появлялся. Леха начал нервничать. Куда запропастился, салабон проклятый! Небось со смазливой продавщицей в палатке треплется или домой решил заскочить по какой-нибудь надобности! До чего безответственный тип! В голове полторы извилины, и те – прямые. Раньше тоже подводил не раз. Мог запросто на стрелку опоздать и оправдываться потом с наглым видом: проспал, дескать! Леха нервно заходил по комнате взад-вперед. В горле пересохло, лицо горело. Получив надежду выпить, он уже не мог думать ни о чем другом. Сказывалась дурная наследственность, а также собственная привычка регулярно напиваться по поводу и без повода. Кстати, вчера он изрядно перебрал, сегодня весь день подлечивался пивом и, как водится, «завелся». Гортань спеклась окончательно. Надо, по крайней мере, воды попить, а лучше холодной заварки, но для этого придется выйти из комнаты. Кирилл же строго-настрого приказал глаз с пленника не спускать. Проклятый деспот! Власть свою показывает. Приближенный Мирона, важная птица, твою мать! А рядовые бойцы должны от жажды мучиться. Искоса взглянув на Конюхова, который, казалось, полностью смирившись с судьбой, расслабленно прикрыл глаза, Леха решительно двинулся на кухню. Заварки в чайнике не было. Мирон все вылакал, но в холодильнике оказалась холодная фанта. То, что нужно! Зажмурившись от удовольствия, парень смаковал вторую бутылку, когда сзади послышался легкий шорох. Конюхов был прав – Леха действительно обладал прекрасной реакцией. Еще не отдавая себе отчета в происходящем, он машинально рванулся в сторону. Тяжелый утюг, который должен был раздробить затылок, обрушился на плечо, вызвав страшную боль. Не оборачиваясь, он ударил ногой назад, отбросив Конюхова в сторону. Потом резко обернулся. Левая рука безвольно повисла, но правая действовала. Он мог еще драться, хотя от боли мутилось в глазах. Запустив недопитую бутылку в лицо противника, Леха ударил его ногой в живот, одновременно выхватывая пистолет. Бросок и удар достигли цели. Из рассеченной брови обильно хлынула кровь, спазм скрутил внутренности. Но Конюхов значительно превосходил своего молодого противника в искусстве рукопашного боя. Молниеносно выбив пистолет, он нанес Лехе страшный удар в грудь, и тот отлетел к стене. Кухню заволокло кровавым туманом. Медленно сползая на пол, парень как сквозь сон видел, что противник тянется за выпавшим оружием. Движение казалось заторможенным, будто в замедленной съемке. Никто из них в пылу схватки не заметил наконец-то вернувшегося Федю. Тот хотя был разгильдяем, но ситуацию оценил мгновенно и, подкравшись сзади, разбил о голову Конюхова бутылку шампанского. Потеряв сознание, киллер обрушился на пол. Леха тоже провалился в беспамятство, так и не осознав, что спасен.
