Тесс Герритсен - Гиблое место
— Руль, Грейси! — завопил Дуг. — Поворачивай влево!
Нос внедорожника на несколько сантиметров приподнялся вверх, к дороге. Они продолжали толкать. От напряжения у Мауры дрожали руки, мышцы задней поверхности бедер болели. Она зажмурилась и задержала дыхание — все ее усилия сейчас были направлены на то, чтобы сдвинуть с места три тонны стали. Она чувствовала, что ноги проскальзывают. И вдруг внедорожник тоже заскользил, заваливаясь назад, на них.
— Берегись! — завопил Арло.
Маура вовремя отскочила — в следующий миг машина качнулась назад и опрокинулась на бок в кювет.
— Боже мой! — кричал Арло. — Нас чуть не раздавило!
— Папа! Папа! Я застряла, ремень запутался!
Дуг поспешил на выручку к дочери.
— Держись, милая, я тебя вытащу. — Он рывком распахнул дверцу и протянул руки, чтобы подхватить Грейс. Освободившись от ремня безопасности, девочка, задыхаясь, спрыгнула и упала в снег.
— Мы в полной заднице, — констатировал Арло.
Все пятеро выбрались из кювета и встали на дороге, глядя на машину. Внедорожник лежал на боку, наполовину зарывшись в снег.
Арло хихикнул — чувствовалось, что он на грани истерики.
— Одно я знаю точно. Мы не успеваем на обед.
— Давайте как следует подумаем, — предложил Дуг.
— А чего тут думать? Нам ни за что не удастся вытащить этот танк. — Арло потуже затянул шарф. — Тут морозец, однако.
— Далеко еще до лыжной базы? — спросила Маура.
— Если верить Лоле, еще сорок километров, — сказал Дуг.
— А после автозаправки мы проехали почти пятьдесят километров.
— Ага. Мы почти на полпути.
— Ого! — воскликнул Арло. — Лучше и придумать нельзя!
— Арло, заткнись, — велела Элейн.
— Но те пятьдесят километров, которые мы только что проехали, отсюда — это путь под гору, — заметил Дуг. — Уже легче.
Арло уставился на друга.
— Мы что, пройдем пятьдесят километров пешком в такую метель?
— Нет. Ты останешься здесь с женщинами. Спрячетесь в машине и будете греться. Я сниму лыжи с багажника и пойду за подмогой.
— Уже поздно, — сказала Маура.
— Я дойду.
— Уже полдень. У тебя всего три часа до темноты, а ночью на лыжах опасно. Можно свалиться с обрыва.
— Она права, — поддержала Элейн. — Нужно иметь целый световой день в запасе или даже два, чтобы преодолеть такое расстояние. А снег такой глубокий, не разбежишься.
— Я вас в это дело втравил — я и вытащу.
— Не валяй дурака. Останься с нами, Дуг.
Но он уже сползал в кювет, чтобы отвязать лыжи от верхнего багажника.
— Черт, больше ни слова плохого не скажу о говяжьх палочках, — бубнил Арло. — Надо было купить хоть немножко. По крайней мере белковая пища.
— Ты никуда не пойдешь, Дуг, — сказала Элейн. — Во всяком случае не в такое время.
— Я сделаю привал, как стемнеет. Сооружу снежную пещеру или типа того.
— А ты умеешь строить снежные пещеры?
— Разве это трудно?
— Ты там замерзнешь и умрешь!
— Папочка, не ходи! — Грейс кубарем скатилась в кювет, схватила отца за руку и принялась оттаскивать его от багажника. — Прошу тебя!
Дуг глянул на взрослых, столпившихся на дороге, и закричал в отчаянии:
— Я хочу как лучше, неужели не понятно? Я хочу вытащить вас отсюда, а вы мне мешаете!
От неожиданности все испуганно притихли, дрожа от холода. Постепенно до них стало доходить, насколько все плохо. «Мы можем тут погибнуть», — пронеслось в голове у Мауры.
— Но ведь кто-нибудь проедет мимо? — сказала Элейн, оглядывая своих спутников в поисках поддержки. — Я хочу сказать, это же дорога общего пользования, и когда-нибудь появится снегоуборщик или еще что. Не может быть, что только мы по ней ездим.
— А ты кого-нибудь видела? — спросил Арло.
— Она не так далеко от большой трассы.
— На снег посмотри. Почти полметра насыпало, а будет еще глубже. Если бы дорогу собирались расчищать, давно бы уже расчистили.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Это наверняка сезонная дорога, — заключил Арло. — Поэтому ее нет на карте. Да, этот гребаный навигатор послал нас по кратчайшему пути — прямо через горы.
— В конце концов кто-нибудь тут появится.
— Ага. Весной. Помнишь, пару лет назад был случай в Орегоне, когда одна семья завязла в снегу? Они думали, что находятся на главной дороге, а оказались у черта на куличках. Никто даже не подумал их искать. Через неделю мужик решил пойти пешком и привести спасателей. Так и замерз до смерти.
— Заткнись, Арло, — сказал Дуг. — Ты пугаешь Грейс.
— Нет, он меня пугает, — поправила Элейн.
— Дорогая, я просто пытаюсь донести до тебя мысль, что на этот раз Дуги не сможет мигом все взять и исправить, — сказал Арло.
— Это я и без тебя знаю, — ответила Элейн. — Я не тупая.
Ветер гнал по дороге снежные вихри, колючие снежинки летели в лицо. Маура зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, все стояли точно в тех же позах — словно застывшие фигуры, скованные холодом и отчаянием. Когда налетел очередной порыв ветра, она отвернулась, прикрывая лицо. И только тогда увидела зеленую крапинку — яркое пятнышко на однообразном белом фоне.
Она пошла к ней, ступая по снегу, который, казалось, засасывал ее сапоги, затягивал ее все глубже.
— Маура, куда ты? — крикнул Дуг.
Она не останавливалась, хотя Дуг продолжал звать ее. И лишь подойдя ближе, Маура увидела, что зеленое пятнышко — это дорожный указатель, наполовину занесенный снегом. Она стряхнула его.
ЧАСТНАЯ ДОРОГА
ТОЛЬКО ДЛЯ ПОСТОЯННЫХ ЖИТЕЛЕЙ
УЧАСТОК ОХРАНЯЕТСЯ
Так много снега нападало, что самой дороги было не различить, лишь узкий просвет виднелся меж деревьями, а чуть дальше и он терялся в густом лесу. Въезд перегораживала металлическая цепь, ее звенья были украшены белой пушистой каймой.
— Тут дорога! — закричала Маура и, когда подтянулись остальные, указала на табличку. — Здесь сказано: «Только для постоянных жителей». Значит, эта дорога ведет к жилью.
— Она перегорожена цепью, — заметил Арло. — Сомневаюсь, что там сейчас есть люди.
— Зато там можно укрыться от непогоды. А это нам как раз и нужно.
Дуг с радостным смехом кинулся обнимать Мауру и со всей силы прижал ее к своему пуховику.
— Я знал, что это хорошая идея — взять тебя с собой! Доктор Айлз — острый глаз. Мы бы прошли мимо, и все.
Когда Дуг отпустил ее, Маура заметила, что Элейн пристально смотрит на них, и насторожилась, потому что в этом взгляде чувствовалась неприязнь. Но Элейн тут же отвернулась и посмотрела на внедорожник.
— Давайте заберем наши вещи из машины, — сказала она.
Непонятно было, далеко ли им придется нести пожитки, поэтому Дуг предложил забрать только то, что пригодится для ночевки. Маура оставила в машине свой чемодан и взяла только дамскую сумочку и пакет, в который сложила туалетные принадлежности и дополнительный свитер.
— Элейн, ты ведь не потащишь с собой чемодан? — спросил Арло.
— Но он же маленький! У меня там украшения и косметика.
— Да тут же глушь кругом!
— Ну, там есть и другие полезные вещи.
— Какие вещи?
— Другие. — И она решительно направилась к частной дороге. Ее чемоданчик на колесах взрывал снег, точно плут.
— Ладно, давай понесу, — вздохнул Арло и забрал у нее чемодан.
— Все взяли самое необходимое? — крикнул Дуг.
— Подождите, — сказала Маура. — Нужно оставить записку на случай, если кто-то найдет машину.
Она достала из сумочки авторучку и блокнот и написала: «Застряли в снегу. Пожалуйста, вызовите спасателей. Мы пошли по частной дороге». Положила записку на видное место — на приборную доску, — и захлопнула дверцу.
— Ну все, — сказала Маура, надевая перчатки. — Теперь я готова.
Перешагнув через цепь, они направились по дороге, уводящей в лес. Арло пыхтел и отдувался, волоча за собой чемоданчик на колесиках.
— Когда вернемся домой, Дуг, — задыхаясь, проговорил Арло, — с тебя ужин. И не простой, а грандиозный. «Вдова Клико». Черная икра. И шницель размером с Лос-Анджелес.
— Перестань, — взмолилась Элейн. — А то нам есть захочется.
— А разве ты еще не проголодалась?
— Что толку об этом говорить?
— Не говорить — тоже никакого толку. — Арло медленно, с трудом продвигался вперед, волоча по снегу чемодан подруги. — А теперь мы и ужин пропустим.
— Наверняка мы найдем какую-нибудь еду, — сказал Дуг. — Даже если дом на зиму запирают, в кладовке всегда остается что-нибудь. Арахисовое масло. Или макароны.
— Вот что значит полная безнадега. Это когда слово «макароны» начинает звучать заманчиво.
— У нас же приключение, ребята. Вы что, забыли? Представьте, что мы выпрыгнули из самолета — и теперь остается только надеяться на удачное приземление.
