Джеффри Линдсей - Двойник Декстера

—    Дебора, — сказал я, — так что с Доуксом?

Она взглянула на меня с выражением, которое я никак не мог понять.

— Отстранен от работы, за собственный счет, пока жа­лобу рассматривает департамент, — объяснила она.

Ей-богу, я не удержался и выпалил:

— Прекрасно!

—  Конечно, — заметила Дебора слегка недовольно. Она несколько секунд молча дулась, но наконец пришла в себя и сказала: — Какого черта...

—    А как дела дома? — поинтересовался я. — Следствие все еще мной интересуется?

Дебора пожала плечами:

— Официально—да. Но за дело взялся Ларедо, а он не дурак. Ты скорее всего вернешься на работу через несколь­ко дней.

Она посмотрела на меня. Взгляд стал суровым, и сес­тра явно о чем-то задумалась, хотя и не говорила. Дебора просто смотрела, а потом отвернулась и устремила взгляд на входную дверь.

— Если бы только... — начала она, помедлила, кашля­нула и медленно продолжила: — Если бы только были какие-нибудь доказательства... тогда ты бы вернулся без забот.

В вестибюль вошел полный мужчина в клетчатых шор­тах с двумя маленькими светловолосыми девочками. Де­бора почему-то с огромным интересом принялась их рас­сматривать.

— Какие доказательства, Деб? — уточнил я.

Она пожала плечами, продолжая смотреть на толстяка.

—  Не знаю. Доказательства, которые подтвердили бы, что Худ был пристрастен. Ну, сам понимаешь. Тогда мы бы убедились, что не все чисто и он не самый честный коп. Воз­можно, именно поэтому он и попытался обвинить тебя.

Толстяк с девочками скрылся в коридоре, и Дебора ста­ла разглядывать гипс на руке, лежавшей у нее на коленях.

— Если бы мы нашли нечто такое... и если бы здесь о тебе забыли... кто знает. — Дебора наконец посмотрела на меня с легкой странной улыбкой. — Мы бы, возможно, выкрутились.

Наверное, есть какой-то очень добрый и заботливый Темный Полубог, который наблюдает за подлинно злыми людьми, так как мы действительно выкрутились, по край­ней мере в том, что касалось Ки-Уэста. Пресса немного пошумела вокруг события на Тортугас, кто-то упомянул о загадочном герое, который спас старика, но никто не знал имени супермена, а описания очевидцев оказались на­столько неточными, что под них мог подойти десяггок совершенно разных людей. И очень жаль, поскольку выяснилось, что старик и впрямь оказался большой шишкой: ему принадлежало несколько телеканалов и два-три пар­ламентария.

Никто не знал наверняка, какая беда приключилась со злодеем, напавшим на старика. Женщина, потерявшая бикини, дала неплохое описание Кроули, совпавшее с тем, которое имелось у копов в Ки-Уэсте, поэтому стало ясно — ужасный преступник убил майамского полицейского, а потом попытался украсть катер и сбежать, скорее всего на Кубу. Добрался ли он до Ошаны или делся куда-нибудь еще, осталось тайной, но так или иначе он исчез. Кроули занесли в список пропавших без вести, официально ра­зыскиваемых и в еще несколько списков. Но никто, в общем, по нему не скучал, а мы переживали очередной финансовый кризис и потому не могли тратить на поиски Кроули слишком много денег и сил. Он пропал, и о нем забыли. Событие на Тортугас вскоре исчезло из новостей, вытесненное историей о трех обнаженных безголовых трупах, один из которых принадлежал пожилому мужчине, который в детстве был звездой экрана.

Мы действительно могли бы выкрутиться. Если бы только одно маленькое чудо напоследок дискредитирова­ло Худа, коллеги приветствовали бы мое возвращение с распростертыми объятиями и радостными улыбками, и жизнь вернулась бы в благословенно банальную, повсе­дневно предсказуемую скучную колею. На следующий день после возвращения из Ки-Уэста Дебора позвонила мне и предупредила о визите экспертов, которые собира­ются заглянуть домой к Худу, в надежде обнаружить там что-нибудь полезное.

Ну что ж, весьма вероятно. Они вполне могут найти там нечто полезное, и обвинение против меня исчезнет в клубах зловонного дыма, а Декстер превратится из подо­зрительного типа, который крадучись покидает свой ка­бинет, в живого мученика, жертву адской несправед ливос­ти и злобной клеветы.

Но сколько шансов обнаружить нечто такое?

О, сколько угодно. Копы теоретически могут найти чертову прорву «такого». Множество красноречивых улик, бросающих тень сомнения уже не на меня, а на самого детектива Худа и на его право с гордостью носить Форму и восседать среди Справедливых. Столь красноречивых, что департамент предпочтет замять дело, и поскорее, пока на нашей блистательной репутации не образовалось ог­ромное вонючее пятно.

Я совершенно не исключаю: эксперты придут в мерз­кую зловонную берлогу, где жил Худ, изумленно посмотрят по сторонам на груды мусора, грязную посуду, разбросан­ную одежду и удивятся — что за человеческое существо могло обитать здесь? Не исключено, это место и впрямь представляет собой тошнотворный бардак, и я вполне способен вообразить, как оно выглядит.

Можно представить себе отвращение моих коллег, медленно перерастающее сначала в шок, а затем в мрачное, но бесспорное осуждение, когда они найдут детское пор­но на жестком диске... то есть вполне возможно, что они его найдут, а заодно собрание страстных любовных писем Камилле Фигг и ее ответ, в котором она заявляет о своем нежелании с ним встречаться, так как он извращенец, а главное — у него воняет изо рта. Коллеги без труда сдела­ют вывод: Худ убил Камиллу в припадке ярости после разрыва, а потом попытался обезопасить себя, повесив всех собак на бедного, ни в чем не повинного Декстера. Особенно после того, как он обнаружил фотографии. Эти теоретически возможные подробности подтвердят, что он никогда меня не любил.

И в самый разгар триумфального шествия, посреди неоспоримых доказательств вины и позора кто-нибудь помедлит и скажет: «По-моему, все очень уж гладко. Не слишком ли много улик против детектива Худа, который уже не в состоянии оправдаться? Я бы предположил, что некто пробрался в это вонючее логово и сфабриковал улики!»

Но пауза окажется короткой, и она закончится, когда мой коллега, неодобрительно покачав головой, вновь уве­рует в силу доказательств, которые будут у него прямо перед глазами, и сама мысль о том, будто некто их подсу­нул, покажется слишком странной, чтобы выразить ее словами. В конце концов, кому это надо? Кто вообще на такое способен? Найдется ли человек с уникальным соче­танием таланта, хитрости и моральной пустош, способный окончательно очернить покойного детектива Худа? Чело­век, который знает о случившемся достаточно, чтобы сфабриковать нужные улики, и хорошо разбирается в по­лицейских процедурах, а потому имеет возможность при­дать фальшивкам убедительность? Кто?

Кто проскользнет в ночи как черная тень, незримо проберется в дом Худа и оставит там улики? Кто владеет компьютером настолько, чтобы, оказавшись внутри, пе­ренести компромат, например, с флешки на жесткий диск и никому не внушить подозрений? Кто, наконец, проде­лает это не просто безупречно, но и с несомненным, ори­гинальным, прихотливым чувством юмора?

Есть ли на свете кто-нибудь, способный так ловко проворачивать разные темные дела? А главное, у кого хва­тит на это зла? Может ли хоть кто-то в мире каким-то чудом быть таким? Да.

Не исключено.

Но только один человек.

Примечания

1

Электрический стул (амер. сленг). — Примеч. ред.

2

Буквально—«на месте разрезания», от лат. «in flagrante delicto» — «На месте преступления». — Здесь и далее, кроме особо оговоренных слу­чаев, примеч. пер.

3

Персонаж популярного фантастического сериала «Звездный путь».

4

Криминальный гений, герой романов английского писателя Сакса Ромера

5

Жестокий рабовладелец, персонаж романа Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома».

6

Приятно познакомиться (исп.).

7

Более или менее (исп.).

8

Удачи (фр.).

9

Будьте здоровы (нем.).