Кристиан Мёрк - Дорогой Джим
Нед уже не пытался делать вид, что эта перепалка его забавляет. Он утомленно покачал головой, всем своим видом показывая, до чего Найалл ему надоел.
— Важно? Кому — вам? Тот маленький француз два года назад… как его звали… — Он покосился на одного из своих охранников, застывших по обе стороны от него, словно две статуи. — Марсель, кажется? Так, Тео?
— Не уверен, мистер О'Дрисколл. Впрочем… думаю, да. Точно.
— А когда ты волок его за шиворот, что за слово он все время повторял? Кроме того, что все время звал свою maman?
— Вроде как «пощадите», сэр. Да, точно.
«Волшебник» по-мальчишески улыбнулся Найаллу, но глаза его внезапно сузились, точно линзы фотоаппарата при фокусировке.
— Ах да, именно. Пощадите. Парнишка умолял сжалиться над ним. Кстати, напомни мне, Тео, мы уважили его просьбу?
В ответ охранник молча улыбнулся, точно сытый кот. Видимо, воспоминания были приятные.
— Вы говорите по-французски? — поинтересовался Нед. Склонив голову, он с любопытством разглядывал молодого «злоумышленника», чей ответ — возможно, из-за руки, как раз в этот момент сдавившей ему горло, — прозвучал несколько неразборчиво.
— Нет, — прохрипел Найалл, тщетно пытаясь вдохнуть.
— Прискорбно, — вздохнул колдун, переглянувшись с обоими охранниками.
— Давайте, мы его уберем, мистер О'Дрисколл? Прямо сейчас, хотите? — услужливо предложил громила, едва не раздробив Найаллу ключицу.
Лицо парня стало наливаться синевой.
— Прикажите своему троллю убрать от меня свои чертовы лапы, или, Богом клянусь, я его…
— Ничего ты мне не сделаешь, сопляк! — фыркнул Тео, и его стальные пальцы сомкнулись на запястье Найалла. Тот едва не взвыл от боли — ощущение было такое, словно рука угодила в волчий капкан.
Нед добродушно улыбнулся. Лицо его просияло, и Найалл воочию мог убедиться, до какой степени он похож на своего брата-близнеца — он тоже был обаятелен, только в обаянии Неда чувствовалось нечто фатальное. В нем не было той сокрушительной сексуальности, которая исходила от Джима, — если несчастный калека и мог надеяться соблазнить женщину, то только в мечтах. Но нет ничего опаснее страстей, которые годами копятся в душе, не находя себе выхода.
— Нет, ты только послушай его, Тео! Сдается мне, мы не зря поднялись чуть свет. Нам предстоит веселое утро. Этот паршивец просто напрашивается, чтобы ему прополоскали рот, верно? — Колдун снова улыбнулся — блеснули безупречно-белые зубы, а глаза вдруг стали ледяными, колючими. Найалл зябко поежился, вспомнив о поразительном сходстве братьев, — он мог лишь догадываться, сколько несчастных женщин стали жертвами Джима, но почему-то ему вдруг пришло в голову, что эти глаза были последним, что они видели в своей жизни, и мысль об этом едва не лишила его остатков мужества. — Ну и наглец! Даже не позаботился придумать мало-мальски уважительную причину, чтобы хоть как-то объяснить свое появление на моей земле! Все, на что ты способен, — лишь потеть от страха. А в моем лесу это строжайше запрещено, имей в виду! — Развернувшись в своем кресле, Нед включил моторчик, и Найалл вновь услышал тот же самый жужжащий звук, который так напугал его в лесу. Нед небрежно взмахнул рукой, подзывая к себе второго охранника. — Переломай ему ноги, Отто! Только уж, будь так добр, на этот раз брось его где-нибудь поближе к дороге, чтобы его поскорее нашли. А то помнишь, сколько возни было в прошлый раз?
— Понял, мистер О. Будет сделано.
— Эй, послушайте! — взвыл Найалл. — Я знаю, чем убили вашего брата! Это штука у меня с собой — тут, в кармане!
Инвалидное кресло резко замерло, словно наткнувшись на камень. Жужжание смолкло. Нед медленно развернулся к непрошеному гостю лицом — достаточно медленно для того, чтобы Тео, скрутив Найалла, едва не вышиб из него дух.
— Любопытно! Признаюсь, тебе удалось меня удивить. Ну а теперь будь хорошим мальчиком, расскажи мне все, что тебе известно.
— Сначала прикажите вашей горилле меня отпустить! — пропыхтел Найалл.
Нед, скривившись, вяло махнул охраннику рукой, и верзила, недовольно что-то проворчав, отступил в сторону.
Найалл, получивший наконец возможность вздохнуть, стащил со спины рюкзак и принялся копаться в нем, воспользовавшись рукой, которую этот громила не успел ему сломать (хвала Господу, хоть не та, которой он держит карандаш, и на том спасибо, промелькнуло у него в голове, когда он немного пришел в себя). Поиски не заняли много времени. Найалл осторожно вытащил полуистлевшую салфетку для пикника, в которую в свое время Рошин завернула орудие убийства, чтобы достойно предать его земле. Негромко зажужжал моторчик — инвалидное кресло подкатилось вплотную к нему. И Найалл, взглянув на нож в последний раз, протянул его Неду.
— Вашего брата закололи вот этим, — объяснил Найалл. — Так что если хотите услышать о его последних минутах — а знаю об этом только я один, — то прикажите меня отпустить, — слегка приободрившись, добавил он.
Нед, выхватив из его рук перепачканный землей сверток, не слушая Найалла, уже разворачивал его трясущимися руками. Лицо у него при этом было такое, словно в его руки попала некая священная реликвия. Наконец его пальцы коснулись проржавевшего лезвия, и Найалл заметил, как вдруг вспыхнули и загорелись его глаза… словно он держал в руках копье, некогда пронзившее грудь самого Спасителя, а не дешевенький, купленный в ИКЕА нож, которым воспользовалась жертва насильника, чтобы отомстить за себя.
— Поразительно! — чуть слышно пробормотал он, словно разговаривая сам с собой. Потом вдруг губы его искривились в циничной усмешке. — Но откуда мне знать, что вы не врете и это действительно тот самый нож? Может, вы просто решили подшутить надо мной: отыскали где-то старый нож, завернули его в салфетку, которую порвали вот этими самыми белыми ручками, измазали в земле да и подсунули мне? А, что скажете? Хотя, нужно признаться, вы потрудились не зря — если это и фальшивка, то высший класс! Да, выглядит убедительно… сказать по правде, я чуть было не попался на удочку, — презрительно фыркнув, Нед швырнул нож на землю. — Ну ладно, пошутили и хватит. Вы мне надоели. Уберите его отсюда! — Он кивнул охранникам.
Тео и Отто, выполняя волю хозяина, молча схватили Найалла за ноги и волоком потащили по тропинке в лес.
— Я догадался, кто вы! Это ведь вы — Страж Ворот, верно? — крикнул Найалл. Отчаянно цепляясь за пучки травы и попадавшиеся на тропинке кочки, он приподнял голову. — Вы год за годом сидели с наушниками возле приемника, пока ваш братец насиловал и убивал беззащитных женщин в пяти графствах! — с пулеметной скоростью затарахтел он. — Вы все знали! Вы давно уже поняли, что у него пунктик насчет женщин… догадывались о его тяге к убийству. Вы даже рискнули предупредить Рошин и Фиону Уэлш, тех самых девушек, которые позже прикончили его — вот этим самым ножом, что сейчас валяется на земле! Неужели вам никогда не приходило в голову, что вы разговаривали именно с ними?! С убийцами вашего брата? Вы не догадались об этом? Да нет, куда вам! Держу пари, вы даже не знаете, что они обе тоже мертвы… Ага, угадал, верно? А я… я даже прочел их дневники! Дневники, от которых у меня волосы встали дыбом! — Найалл даже не сразу понял, что его уже никуда не тащат. Подняв глаза на своих мучителей, бедняга увидел, что они остановились и чего-то ждут — наверное, сигнала от хозяина, сообразил он, хоть и не мог видеть Неда. Сразу воспрянув духом, Найалл торопливо продолжал: — Наверное, спрашиваете себя, чего ради мне понадобилось тащиться в эту глухомань, разыскивать вас? Что ж, объясню. Единственная причина, по которой я это сделал, — карта, которую когда-то нарисовал ваш брат. Надеюсь, я не слишком сильно ошибусь, если предположу, что и у вас тоже есть татуировка — два мальчика, держащиеся за руки. Ведь вы с Джимом — близнецы, верно? Ну что, угадал? — Найалл перевел дыхание и вдруг почувствовал, как его захлестывает злость. — Что молчишь? — гаркнул он. — Отвечай, чертов ублюдок! Жаль, что тебе уже переломали ноги — не то я с удовольствием сделал бы это сам! Ты ведь все знал о нем, верно? Потому что все эти годы приглядывал за ним, так? Ну, отвечай же, тварь безногая!
То, что произошло вслед за этим, повергло Найалла в шок. Железные пальцы, державшие его за ноги, внезапно разжались. А через мгновение Тео и Отто, эти сторожевые псы, бережно подхватив Найалла с двух сторон, подняли его с земли и принялись заботливо отряхивать прилипшие к нему комочки земли и опавшие листья. Потрясенный Найалл мог только молча хлопать глазами. Приведя его одежду в порядок, охранники снова подхватили вконец ошалевшего парня под локотки и едва ли не на руках отнесли к дому — черные ворота, словно в ожидании долгожданного гостя, были уже распахнуты настежь, а из дома доносился аромат свежесваренного кофе, достаточно сильный, чтобы даже промерзший насквозь нос Найалла смог его различить.
