Эдди Шах - Манчестер Блю
Джилл ушла на работу, а он обосновался в новой комнате. Вскоре зазвонил телефон. Это была Шерон.
– Я звонила ночью, – сказала она. – Тебя не застала.
Она лгала, иначе его бы известили. Он договорился с коммутатором о том, чтобы ему сообщали обо всех звонках, даже если ничего не велели передавать. Итак, это Парас, вернее, его люди вломились к нему в номер.
– Ночью меня не было, – ответил он.
– Надеюсь, она стоила того. Мог бы и со мной увидеться.
– Ну, ты опять за свое. Говорила кому-нибудь о моем предложении?
– Кое-кто интересуется и хочет с тобой встретиться.
– Приведи его в гостиницу.
– Он желает, чтобы ты пришел сюда, ко мне.
Маршалл помолчал.
– Хорошо. Сегодня днем.
– Он просил передать, чтобы ты захватил с собой порошка.
– Зачем?
– Чтобы доказать свои намерения.
– Встретимся в половине четвертого.
Маршалл положил трубку и раскашлялся. Эта простуда начинала беспокоить. Если они что-то замышляют, ему просто необходимо быть в хорошей форме. По телефону заказал бутерброды в номер. До встречи оставалось еще много времени, и он решил отдохнуть. Надо восстанавливать силы.
Как там говорят? При простуде надо больше есть, а при лихорадке больше пить? Или наоборот? Он никогда не мог запомнить. Впрочем, он был голоден, и бутерброды по крайней мере помогут избавиться от сосущего ощущения в желудке. Маршаллу стало жаль себя. Он залез в постель, закрыл глаза и погрузился в сон.
* * *Ресторан «Террацца Джулио»
Николес-стрит
Манчестер
Они сидели за столиком у окна и наблюдали за группой возбужденных девушек, служащих местной конторы, спешащих куда-то в уединенное место, где во время обеденного перерыва можно будет поделиться своими секретами, скрасив однообразие рабочего дня.
Тесса улыбнулась официанту-итальянцу, поставившему перед ней спагетти.
– Не желаете красного перцу? – спросил он.
– Нет, спасибо, – сказала она, продолжая хихикать и после ухода официанта.
– Что это ты веселишься? – поинтересовалась Джилл. «Террацца Джулио» был их любимым рестораном, где они встречались по крайней мере раз в месяц, по вечерам, перед выходом в клуб, а чаще во время обеденного перерыва.
– Помнишь, как мы убегали с уроков и ходили на дискотеку?
– К счастью, нас ни разу не поймали, – сказала Джилл, разрезая телячью печень у себя в тарелке.
– Мой отец убил бы меня, – продолжала Тесса. Она чувствовала, что ее подруга чем-то озабочена, они были давно знакомы, и распознать настроение Джилл не составляло труда. – Да, нам везло. Никто ни разу не позвонил домой, чтобы узнать о нашем самочувствии. Слава Богу, с нас не требовали справок о болезни.
– А что он сказал, когда ты пришла побитая?
– Я и забыла об этом. Подонки! – Тогда она была пятнадцатилетней школьницей, свое платье для вечеринок и туфли на высоком каблуке она прятала от отца в портфеле. Однажды, сбежав с уроков, они с подругой танцевали в дискотеке, их окружила группа подростков в джинсах и кожаных куртках. Девушки испугались, но продолжали танцевать. Те стали их толкать, а один из парней, лидер группы, схватил Тессу. Вырвавшись, она дерзко потребовала не распускать руки и назвала его хамом. Тот разозлился и принялся ее избивать, а остальные, образовав вокруг них кольцо, никого не подпускали на помощь девушкам. Это была безобразная сцена. Сбитая ударом, Тесса упала на пол, и, прежде чем успела подняться, подросток пару раз пнул ее ногой в живот, после чего вся группа скрылась. Дома она сказала Соулсону, что на нее напали по дороге из школы. Несколько недель она провела в страхе, опасаясь, что правда будет раскрыта. Но, по счастью, никто не сообщил о происшествии в дискотеке, и в конце концов все вернулось в нормальное русло. С тех пор Тесса стала примерной дочерью и поклялась никогда не лгать и не давать себя скомпрометировать.
– Если бы они сейчас тебе попались, ты могла бы их посадить.
– Однажды один попался.
– В самом деле?
– Я задержала его за превышение скорости. Ехал в желтом «мини», старой, ржавой развалине. Я не знала, кто там сидит, пока он не вышел.
– Который?
– Тот, что избил меня.
– Ты его оштрафовала?
– Нет. Он меня не узнал. Прошло столько лет. Да и я уже не та глупая девчонка.
– А следовало бы его проучить.
– Знаешь, я испугалась. Как только увидела этого подонка, сразу забыла, что на мне полицейская форма, будто я снова школьница, сбежала с уроков.
– Ты его отпустила? – поразилась Джилл.
– Да, только предупредила, чтобы он ездил осторожнее.
– Он, поди, испугался еще больше тебя.
– Вполне возможно.
Какое-то время они ели молча.
– Не знаешь, почему твой отец отстранил разведывательный отдел от дела по Мосс-Сайду? – сменила тему Джилл.
– Нет.
– Решение пришло сверху.
– Это еще не значит, что он к этому причастен. – Тесса вдруг заняла оборонительную позицию. Они с отцом придерживались правила: никогда не компрометировать друг друга в служебных делах, у обоих могли быть свои секреты, которые не стоит разглашать. – А зачем тебе это?
– Как-то странно. Ни с того ни с сего нас снимают с этого дела, потом вдруг суют снова. Все считают, что по преступникам-китайцам тоже надо ударить, однако все силы направлены только против черных.
– Мы дома не обсуждаем такие вещи. Поэтому я знаю не больше, чем остальные. – Тесса склонилась к Джилл. – Что с тобой?
– Ничего.
– Да брось. Ты все время нервничаешь. Почему тебя так волнует Мосс-Сайд?
– Мосс-Сайд здесь ни при чем.
– Что же все-таки?
– На меня как-то разом все навалилось.
– Давно?
– С тех пор как он приехал.
– Кто?
– Мой американец.
– Он здесь? – удивилась Тесса. – Когда он приехал?
– Пять дней назад. Я тебе не говорила, но я с ним виделась снова, когда ездила туда в отпуск.
– И он последовал за тобой?
– Можно сказать и так.
– Мне казалось, ты любишь его.
– Да, люблю. Но ты знаешь меня, Тесса. Я не хочу, чтобы меня укрощали. Он единственный, кто для меня что-то значит. Мне нравится быть рядом с ним. Но я скучаю по свободе. Я хочу иметь свое собственное пространство. И чем больше я... Это все слишком сложно.
– Не понимаю, Джилл. Ты действительно его любишь?
– Я не хочу быть связанной.
– Потому что он старше?
– Возможно. – Она улыбнулась. – Хотя он отнюдь не стар. Заткнет за пояс любого из моих молодых прикинутых ухажеров с их вечным «со мной ты получишь большое удовольствие», – произнесла она, подражая их манере. – Вчера ночью, оглаживая мое колено, он сказал: «Зачем такой женщине, как ты, нужен этот шарнир?» – Они засмеялись. – Каков наглец! – Она вдруг посерьезнела. – Беда в том, что мне это нравится. Мне с ними весело. Но я не воспринимаю их всерьез, хотя и ложусь с ними в постель. И не смотри на меня так. Уж такая я есть. Я люблю свою работу, свою независимость. Я не готова остепениться, Тесса. Во всяком случае, пока. А ведь он именно этого от меня ожидает.
– Ты не можешь его винить за это.
– Знаю. Он мне очень нравится. Я его уважаю, нахожу его сексуальным, он понимает, что значит для меня моя работа.
– Неужели этого недостаточно?
– Видимо, нет. Иначе я бы себя так не чувствовала. Черт возьми! Он мне нужен вообще, однако совершенно не нужен в данный момент.
– Что же ты собираешься делать?
– Не знаю. Но это еще не все. Его жизнь полна опасности.
– Какой опасности?
Джилл пожала плечами.
– Сейчас не время об этом. Потом, я не знаю, смогу ли я это выдержать. Может быть, все разрешится само собой. А может, будет развиваться до самого конца.
* * *Мосс-Сайд
Манчестер
Маршалл прибыл в Мосс-Сайд на взятом напрокат голубом «воксхолле» на полчаса раньше. По дороге сюда, на Принсес-Паркуэй, он заметил «хвост». Это был тоже «воксхолл», зеленого цвета, за рулем сидел черный водитель, издали узнать его было невозможно. Маршалл замедлил ход, чтобы тот приблизился, но зеленый автомобиль тоже притормозил, и расстояние между ними не сократилось. Потом, когда Маршалл свернул на улицу, где жила Шерон, заниматься преследователем стало уже поздно. Подъехав к тротуару, он увидел в зеркальце, что «воксхолл» остановился на углу. Маршалл вышел, заперев дверцу машины, проверил спрятанный в ботинке «НК-94» и пошел к дому.
Одна из проституток окликнула его с другой стороны улицы, он помахал ей рукой и, войдя в дом, поднялся по лестнице. Постучал в дверь Шерон и подождал.
– Ты слишком рано. – Она выглядела встревоженной. Ее голое пышное тело было завернуто в простыню. В комнате, полной дыма, стоял терпкий запах секса.
– Да какая разница? – сказал он, проталкиваясь внутрь. С кровати торопливо вскочил Парас и стал натягивать пурпурного цвета сатиновые штаны. Маршалл остановился. – Извини, я не знал, что ты не одна.
