Владимир Гриньков - Таящийся ужас 3
Несколько минут оба пребывали в молчании. Харрисон никак не мог поверить в то, что услышал от Кларка, и сидел в глубокой задумчивости. Снова заговорив, он решил сменить тему:
— Насколько помню, мы договорились с вами о трехстах долларах, — он потянулся к пухлому бумажнику и извлек из него явно большую сумму. Затем наклонился над столом и протянул деньги Кларку. — Все люблю делать с предоплатой. В этом — залог качественного обслуживания. Кроме того, надеюсь, что, если я накину еще полсотни, вы организуете мне кое-что особенное?
Кларк на лету ухватил его мысль и, приняв деньги, решил, что сможет удовлетворить запрос клиента. Пожалуй, Харрисон этого заслужил.
На следующий день рано утром Кларк взял напрокат машину и подъехал к отелю. Из рассказа американца он понял, что накануне после его отъезда тот взял такси и нашел себе в городе женщину. Подобным образом он установил, что все россказни о китаянках — чушь собачья, но больше всего его обрадовало то обстоятельство, что данное открытие, позволившее ему наконец обрести спокойствие, обошлось всего в какую-то двадцатку. Слушая рассказ, Кларк вежливо улыбался, хотя мысли его блуждали где-то далеко.
Несколько часов они наблюдали процессию Тайпусам, причем камера Харрисона работала явно на износ: американец определенно задался целью потрясти оставшихся дома приятелей. Харрисону, казалось, понравился весь этот спектакль, однако можно было заметить, что его, в отличие от Кларка, отнюдь не взволновала сила религиозной убежденности страдальцев, позволявшая им переносить ужасную боль и в то же время избегать тяжелых увечий.
В тот же день, но чуть позже, они любовались панорамой острова с вершины горы Фабер, поверхностно осмотрели коллекцию причудливых статуэток в Садах Тигрового бальзама и ознакомились с поразительным зеленым миром, уместившимся под сводами Музея изделий из нефрита. Кларк постоянно давал необходимые пояснения.
Ночь застала их сидящими на деревянной скамье перед баром на Бугис-стрит в окружении отбросов местного общества. Улица кишела сводниками, проститутками, пьяницами, — попрошайками, разносчиками всякой мелочи и карманниками. Здесь можно было удовлетворить любую свою страсть, вкусить каждого греха по очереди, купить кого или что угодно. Кларку ни разу еще не довелось усомниться в справедливости этого утверждения. И место, и заполнявшие его люди были поистине уникальны, за исключением, естественно, тех, кто пришел сюда лишь затем, чтобы на все это поглазеть. На Харрисона большое впечатление произвели ужимки пары гомосексуалистов, пытавшихся привлечь к себе внимание группы английских матросов. Кларку понадобилось минут двадцать на то, чтобы убедить его в том, что на самом деле они были отнюдь не мужчинами, а женщинами. После этого американец тем более не сводил с них глаз.
— Могу гарантировать, — сказал Кларк, прихлебывая из высокого стакана холодное светлое пиво, — что в настоящий момент самая привлекательная на всей этой улице женщина на самом деле является мужчиной.
Харрисон громко, пожалуй даже слишком громко рассмеялся. Он не привык много пить, и спиртное явно ударило ему в голову. Чуть позже он расстался с пятью долларами, безуспешно пытаясь обыграть молодого малайца в крестики-нолики. Столь крупный проигрыш был отчасти обусловлен состоянием подпития, но главным образом тем, что мальчишка, в отличие от него самого, являлся профессиональным уличным игроком.
Кларк сидел на скамье и наслаждался теплыми, терпкими ароматами ночного воздуха. Запах свежих фруктов, разложенных на прилавке неподалеку, смешивался со слабым пивным духом и тоненькими струйками дыма, вылетавшими из бесчисленных кухонь вокруг. Это были запахи человеческого бытия, и Кларк любил их.
После нескольких очередных возлияний он решил вернуться к теме прошлого разговора.
— Ну как, не раздумали еще взглянуть на нечто особенное? — спросил он американца.
— Что вы имеете в виду? — заплетающимся языком выдавил Харрисон, шлепая влажными губами и одновременно расплескивая пиво по деревянной поверхности столика. — Порнушку какую-нибудь или что?
— Нет, не порнушку, — отозвался Кларк.
Харрисон распахнул глаза и изобразил хмельную улыбку:
— А, вы про те обезьяньи игры!
— Да, конечно, если у вас не пропало желание взглянуть, — проговорил Кларк, затаив дыхание в ожидании реакции американца.
— Прекрасно! Когда? — Харрисон определенно «клюнул».
— Как только сможете поехать.
Через десять минут они уже покидали огни и шумы окружавшего их города.
Машина подпрыгивала на ухабах грязной жесткой дороги, ответвлявшейся от основного шоссе и уходившей под плотный полог гевей и пальм. В свете фар глаза выхватывали лишь пышную зелень по краям дороги, да изредка крысу, проворно пересекавшую их путь перед самыми колесами. Ехали медленно, и временами Кларк отчетливо слышал рядом с собой многоголосое кваканье лягушек-быков, Затянувших свое грустное песнопение. Харрисон окончательно «сломался» и лежал на заднем сиденье. Из его широко раскрытого рта вырывался громкий храп, и даже подпрыгивания и толчки машины на ухабах не могли вывести его из состояния забытья. Кларк заметил стремительно промелькнувшую перед лобовым стеклом летучую мышь; чуть позже фары выхватили из темноты извивавшуюся по земле изумрудно-зеленую ленту крупной змеи.
Проехав примерно милю, они оказались в небольшой деревушке, состоявшей из нескольких сбившихся в кучу хижин. Едва Кларк вылез из машины, как к нему заковылял согнутый чуть ли не пополам старый китаец с масляной лампой в руке. Приподняв ее, он осветил лицо Кларка и, узнав гостя, криво усмехнулся, словно говоря: «Добро пожаловать». Мерцающий свет отбрасывал длинные тени, отчего лицо старика приобрело поистине сатанинское выражение. Его улыбающийся рот походил на зияющую темную пещеру, охраняемую единственным золотым зубом и несколькими подгнивающими пеньками. Из большой бородавки на подбородке торчали длинные черные волосы. Изрытое морщинами лицо чем-то походило на свежевспаханную землю, а глазницы казались бездонными и пустыми. Китаец подался вперед, и его глаза, попавшие в луч света, заблестели и оживились, когда он увидел Харрисона, выбирающегося с заднего сиденья машины.
— Хорошо, мистер Кларк. Вы привезли гостя!
Харрисон поежился, сел, покачал головой, с немалым усилием опустил ноги на землю, после чего извлек из машины все тело. Его качнуло, и, чтобы устоять, ему пришлось ухватиться за распахнутую дверцу.
— Мы приехали? — спросил он, с любопытством оглядываясь.
— Да, — отозвался Кларк. — Старый Лим Чонг проводит вас внутрь. А я подожду здесь — мне уже не раз доводилось видеть подобное.
Харрисон что-то пробурчал себе под нос, пока китаец вел его к ближайшей хижине. Едва американец шагнул через порог, как тут же бесчувственной глыбой рухнул на пол.
Первое, о чем Харрисон подумал, снова придя в себя, это то, что он серьезно недооценил крепость здешнего пива. Он попытался было поднести руку к гудящей голове, но не смог даже пошевелить ею. Его начала охватывать паника, но он сумел побороть страх и снова постарался оценить ситуацию. Хмель почти не улетучился, и он не мог толком ничего разобрать перед собой — лишь понял, что находится в кромешной тьме и не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.
Неподалеку от входа висела масляная лампа, но горела она настолько слабо, что почти ничего не освещала. Сердце его бешено заколотилось, когда он заметил, что огонек двинулся в его сторону. Он с облегчением вздохнул, когда увидел, что несет ее все тот же старик. Лим Чонг мозолистой рукой чуть выдвинул фитиль, и лачуга наполнилась неожиданно ярким светом, от которого даже защипало в глазах.
— Что здесь происходит? — воскликнул Харрисон. — Где Кларк?
Лим повесил лампу на деревянную переборку и взглянул в лицо американцу.
— Мистер Кларк недалеко отсюда, — мягко выдохнул он.
Харрисон попытался было отвернуться от едкого зловония, вырвавшегося изо рта старика, но не смог даже шевельнуть головой. Ужас молнией пронзил его сознание — он наконец понял, в каком положении оказался. Все его тело было накрепко привязано к тяжелому деревянному стулу, а голову зажимало некое подобие тисков, которые, в свою очередь, были прикреплены к одной из вертикальных балок хижины. Но зачем все это? В настоящий момент он мог понять лишь то, что насмерть перепуган.
— Что вам нужно? Деньги? Забирайте их, ради Бога, только высвободите меня из этой штуковины! — Он сорвался на крик, но помочь себе этим явно не мог.
Лим Чонг снова наклонился над ним — тот же мерзкий запах донесся до носа Харрисона, когда старик зашептал ему в ухо:
— Нет, сэр. Ваши деньги нам не нужны.
