Питер Джеймс - Убийства в стиле action
Грейс выпил еще кофе, посмотрел в записи.
– В июне 2005-го Мэгги Нельсон исчезла. Не явилась обедать с Максиной Портер в условленный день, а когда та позвонила, Дэвид Нельсон сказал, что жена его бросила. Собрала вещи и уехала в Англию.
– Вырисовывается картина, правда? – вставила Лиззи Мантл. – В Англии он говорил друзьям, что первая жена, Джоанна, уехала в Америку. Потом в Австралии рассказывал, что вторая уехала в Англию. И все ему верили!
– Но эта подруга не поверила, – заметил Грейс.
– Почему же не обратилась в полицию? – спросила Белла. – Наверняка что-то подозревала.
– Потому что люди ее круга в полицию не обращаются, – подсказала Лиззи Мантл.
– Правильно, – криво усмехнулся Грейс. – А в тамошнем преступном братстве мужское превосходство выражено еще ярче, чем в нашем. Сегодня Поттинг с Николлом снова с ней встретятся, она обещала составить полный список австралийских друзей и знакомых Нельсонов.
– Очень хорошо, – кивнула Белла, засовывая в рот конфетку. – Но если он занимался мошенничеством за границей…
– Знаю, – сказал Грейс. – Все равно можно обнаружить его излюбленные охотничьи угодья, тепленькие местечки…
– У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, – вставил Гленн Брэнсон. – То есть у нас с Беллой.
– Давай выкладывай.
– В пятницу и в субботу мы довольно настойчиво допрашивали Скеггса, а вчера утром получили заявление Эбби Доусон в квартире ее матери в Истборне. Мы вернули ей марки, которые забрали из машины Скеггса. Сначала, конечно, сделали фотокопии, так что у нас есть свидетельство. Она также подписала бумагу о своем согласии предъявить марки, если понадобится, и не избавляться от них.
– Хорошая мысль, – одобрила инспектор Мантл.
– Спасибо. Но дело вот в чем. Нам с Беллой не показалось, что Эбби Доусон говорит правду. Мы слышим только то, что она хочет сказать. Меня не устраивает история о том, как ей достались марки. Она утверждает, что получила их по наследству от тетки из Сиднея, которую звали… – он пролистал блокнот, отыскивая нужную страницу, – Энн Дженнингс. Мы это сейчас проверяем. Хотя с показаниями Скеггса не сходится.
– Как нам известно, он человек принципиальный, всегда говорит чистую правду, – усмехнулся Грейс.
– Я бы ему доверил последнюю бумажку в пять фунтов, – ответил Гленн сарказмом на сарказм. – Возможно, если бы вел с ним дела, больше ничего не осталось бы. Настоящий поганец. Но я уверен, что тут просматривается связь с Ронни. – Гленн со значением посмотрел на присутствующих.
Грейс кивком попросил продолжать.
– Хьюго Хегарти уверен, что именно эти марки он покупал для Лоррейн Уилсон.
– Не настолько уверен, чтоб дать показания под присягой? – уточнила Лиззи Мантл.
– Не настолько, – подтвердил Гленн, – и тут возникнет попутная проблема. На некоторых одиночных марках есть почтовые штампы. Он не может поклясться, что именно их покупал в 2002 году для Лоррейн Уилсон, поскольку у него нет сведений о гашении. А может быть, просто связываться не желает.
– Почему? – поинтересовался Грейс.
– Все сделки совершались за наличные. Подозреваю, Хегарти не хочет высовывать над парапетом голову, привлекать к себе внимание налоговой службы вдобавок к полиции.
Грейс кивнул: разумно.
– А Скеггс чем свои претензии обосновывает?
– Бесится и орет, что Эбби Доусон марки украла, поэтому он похитил ее мать. Ничего больше не мог придумать, чтоб ее образумить, – объяснил Гленн.
– Не пробовал просто вежливо попросить их вернуть?
Гленн Брэнсон улыбнулся:
– Я ему предложил выдвинуть против нее обвинение в краже, если дело обстоит именно так. Он сразу притих и заткнулся, а когда мы поднажали, начал изворачиваться, что-то замямлил о спорных вопросах по поводу собственности. Заявил, что у него возникнут проблемы с подтверждением своих прав. Потом в один момент выболтал, что Эбби Доусон толкнул на это Дэйв Нельсон. Но больше мы из него ничего не вытянули. Поэтому, несмотря на все наши сомнения, марки пришлось вернуть Эбби. Пока не появятся доказательства совершенной здесь или в Австралии кражи.
– Очень интересно, – признал Грейс.
– Знаете, что я думаю? – спросил Брэнсон. – Тут нечто вроде любовного треугольника. Вот в чем дело.
– Хочешь на это поставить? – спросил Грейс.
– Пока не могу. Просто думаю.
Суперинтендент принялся размышлять вслух:
– Если ее на это толкнул Дэйв Нельсон – Ронни Уилсон, – факт чрезвычайно важный.
– Будем раскалывать Скеггса, хотя прошлая биография заставляет его крепко держать язык за зубами, – сказал Гленн.
– Может быть, усилить наблюдение за Эбби Доусон? – предложила Эмма Джейн.
Грейс покачал головой:
– Слишком дорого обойдется. Думаю, Дэвид Нельсон вполне мог покинуть Австралию, если ему хватило ума. Не рискнет совать нос в Англию. Поэтому я считаю, что Эбби должна с ним где-то встретиться. Мы везде разослали ее описания – в порты, на вокзалы и в аэропорты. Если купит билет на самолет или пройдет паспортный контроль, то прицепим к ней хвост.
– Разумно, – признал Гленн Брэнсон.
– Согласна, – кивнула инспектор Мантл.
121
Ноябрь 2007 года
Стоял один из тех редких осенних дней, когда Англия блещет всей своей красотой. Эбби смотрела в окно на чистое голубое небо, на утреннее солнце, низкое, но ласкающее теплом.
Двумя этажами ниже в ухоженном саду работал садовник. Он собирал опавшие листья чем-то вроде уличного пылесоса. Пожилой мужчина в шуршащем плаще медленно прихрамывал вокруг декоративного пруда с карпами, переставляя перед собой подставку, словно боясь наткнуться на пехотную мину. Маленькая дама с белоснежными волосами сидела на скамеечке на самом высоком участке лужайки и, кутаясь в теплую кофту, внимательно просматривала «Дейли телеграф».
Пансионат «Бексхилл-Лаунс» сто́ит гораздо дороже, чем тот, на который Эбби сначала рассчитывала, но здесь маму смогли принять сразу, так что кто теперь будет считать?
Вдобавок радостно видеть, как ей здесь хорошо и приятно. Трудно поверить, что всего две недели назад Эбби смотрела в ее ошеломленное лицо, торчащее из скатанного ковра. Теперь она кажется совсем другим человеком, словно получила право на жизнь. Как будто пережитый кошмар придал ей сил.
Когда приходит пора прощаться, в горле всегда стоит ком. Всегда страшно, что они видятся в последний раз.
Мэри Доусон сидела на диване в просторной, хорошо обставленной комнате, заполняя опросный лист для какой-то очередной журнальной викторины. Эбби подошла, нежно положила ладонь на плечо.
– Что собираешься выиграть? – спросила она сдавленным голосом, зная, что истекают последние драгоценные совместные минуты. Скоро придет такси.
– Двухнедельный отдых на двоих в шикарном отеле на Маврикии!
– Мам, да ведь у тебя даже паспорта нет, – добродушно усмехнулась Эбби.
– Знаю, милая, но любой его может легко получить, если надо, не так ли? – Она бросила на дочь странный взгляд.
– Что ты этим хочешь сказать?
Старушка улыбнулась, как шаловливый ребенок:
– Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, дорогая.
Эбби вспыхнула. Мама всегда проницательна, как летучая мышь. С раннего детства от нее ничего нельзя долго скрывать.
– Не волнуйся, – добавила она. – Не собираюсь я никуда ехать. Выигрыш можно и деньгами взять.
– А мне бы хотелось, чтоб у тебя был паспорт, – сказала Эбби, садясь на диван, обнимая хрупкие старушечьи плечи, целуя морщинистую щеку. – Хотелось бы, чтоб ты ко мне приехала.
– Куда?
Она пожала плечами:
– Туда, где устроюсь.
– И я туда явлюсь, нарушу твой образ жизни?
Эбби невесело рассмеялась:
– Ты никогда не нарушишь мой образ жизни.
– Мы с твоим отцом не были заядлыми путешественниками. Когда твоя покойная тетка Энн много лет назад переселилась в Сидней, то все нам сообщала, как там замечательно, уговаривала приехать. А отец всегда знал, что его корни здесь. И мои тоже. Но я горжусь тобой, Эбби. Моя мама часто повторяла, что одна мать может позаботиться о семи детях, но семеро детей не смогут позаботиться о единственной матери. Ты доказала, что это не так.
Эбби сглотнула слезы.
– Я действительно тобой горжусь. Это самое главное, чего мать может ждать от дочери. Пожалуй, кроме одного. – Она бросила на нее загадочный взгляд.
– Чего? – улыбнулась Эбби, заранее зная ответ.
– Внуков…
– Возможно, когда-нибудь. Кто знает? Тогда тебе уж точно придется получить паспорт и приехать ко мне.
Мать снова опустила глаза на журнальный бланк.
– Нет, – твердо сказала она, тряхнув головой. Положила ручку, крепко стиснула руку дочери костлявыми пальцами в желтоватых пятнах.
