Дженнифер Ли Кэррелл - Шифр Шекспира
— Как тебе у…
— Запаска, — угрюмо ответил он.
Света хватало лишь на то, чтобы разогнать черноту всего в нескольких футах, где она превратилась в мир тусклых теней. Я со всех ног бросилась к тому месту, где в последний раз видела сэра Генри, и закружилась на месте, шаря вокруг себя фонарем, но не нашла ничего, кроме камней. Потом меня что-то насторожило — легкое движение воздуха.
— Здесь сквозняк, — сказала я. Должно быть, сэр Генри его сразу почувствовал.
— Иди за ним.
— «А меня брось»?
Я, затолкав страх поглубже, ощупью вернулась к Бену. Было слышно, как он пробует освободиться из-под плиты.
— Брошь еще у тебя? Подарок Роз?
— Да.
— Тогда тебе нужно только выбраться на поверхность. На ней радиопередатчик.
— Что?
— Как, думаешь, я тебя нашел? Прикрепил маячок к броши. Через такую толщу камней сигнал не пройдет, но близко к поверхности может.
— И кто его услышит?
Бен поморщился и завозился опять.
— Я передал код Синклеру. Полиция будет ловить сигнал. Искать тебя.
Я нащупала брошь, не обращая внимания на слезы, которые тихо текли по моим щекам.
— Ты справишься.
Я подползла к нему.
— Нет!
— Кэт, меня завалило. Мне минимум раздробило ногу, а может, даже таз. Я не то что дойти — доползти до конца пещеры не смогу, даже если меня вытащить. А нам и это не по силам. Если ты останешься, мы оба умрем. И Хименесы, и Атенаида.
— Она уже умерла.
— Нет — ее успели откачать. Кстати, виноват был опять калий. Только в этот раз проглоченный.
Мне представился кубок.
— Она была Гертрудой. Отравленной королевой.
— Будем считать, что спектакль сорвался: реаниматоры подоспели вовремя. Потому я и догнал тебя так поздно — вызывал помощь. — Он взял меня за руку. — Но если сэр Генри туда доберется, она долго не проживет. Тебе этого хочется?
Я прокашлялась.
— Нет. — Хотя, если признаться, блуждать по тоннелю тоже не хотелось. Что, если я забреду еще глубже и окажусь в таком же глухом тупике, наедине с сэром Генри?
— Ты справишься, Кэт. — Голос Бена отсек мою панику и заставил сосредоточиться. Фонаря надолго не хватит. Пока я буду ползти и карабкаться, придется расходовать его заряд с умом. Если случится догнать сэра Генри, свет вообще нельзя будет включать, чтобы не превратиться в мишень. Однако даже перед броском в темноту можно принять кое-какие меры.
Я прочесала пещеру, пока не нашла шприц, и подползла к Мэттью, чтобы забрать нож. Потом вернулась к Бену.
— Возьми себе, — сказал он.
Сунув нож за пояс, я положила шприц рядом с ним. Зачем — ни он, ни я уточнять не стали.
— Почему ты соврал, что Роз — твоя тетя? — спросила я.
— Хотел, чтобы ты мне поверила.
Удивительно: именно эта ложь разрушила мою веру в него.
Бен прерывисто вздохнул.
— Она сама так предложила. По поводу прочего, что сказала Атенаида…
Я покачала головой:
— Не надо ничего…
— Нет, надо. — У него выступил пот на лбу, лицо напряглось от боли. — Все ее слова — правда. Про рейд и убийства и про подозрения… Только меня тогда зря подозревали. Веришь, Кэт?
У меня в горле встал ком.
— Прости, — прошептала я.
Он моргнул.
— За что?
— За то, что считала тебя убийцей.
На его лице промелькнуло облегчение. Он улыбнулся, хотя это явно далось ему нелегко.
— На твой счет у меня тоже возникали сомнения — раз или два.
— На мой?
— После смерти Максин и доктора Сандерсона? Еще бы. Но миссис Квигли ты никак не могла убить.
— Я тебя подозревала, а ты все равно спас мне жизнь.
— Пока не спас, — сказал он, и я уловила в его тоне то же озорство, что когда-то в «Чарльзе». Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Бен прикоснулся к моей руке, а я в ответ сжала его ладонь. — Если и суждено кому-то сегодня быть спасателем, то только вам, профессор.
«Людей переживают их грехи, заслуги часто мы хороним с ними». Офелия долгие годы старалась изменить этот порядок, теперь придется и мне. Высушив слезы, Я еще раз напоследок стиснула руку Бена и вскочила, чтобы вернуться к поискам выхода, иначе не нашла бы в себе сил уйти. Прощаться я не стала — боялась, что голос подведет.
С той стороны свежей осыпи опять потянуло сквозняком, и я стала пробираться туда, откуда он дул. У верхушки склона зияло новое отверстие — трещина между двух пластов гранита.
— Жди здесь, — сказала я Бену и протиснулась в нее.
Проход очень круто, местами почти вертикально уходил вверх, сквозь скальную толщу, отчего напоминал скорее дымоход, чем туннель. Мне приходилось слепо шарить по камням в поисках опоры для рук и ног. Над головой то и дело раздавались шорох или ворчание. Один раз посыпалась галька, и я уже съежилась, готовясь к очередному камнепаду, но все обошлось — камнепад закончился не начавшись.
Раз надо мной сверкнул фонарь сэра Генри. Я замерла и переждала несколько минут. Попасться ему на глаза и получить пулю совсем не хотелось.
Скоро руки начали болеть от бесконечных подтягиваний, а ноги — соскальзывать на каменной круче. В темноте невозможно было понять, сколько пути пройдено и сколько осталось, но страх продолжал гнать меня вперед. Невыносимо было думать, что где-то в глубине пещеры Бена покидает жизнь.
Мои мысли вернулись к убийствам. Сэр Генри убил Роз в театре и устроил пожар, похитив первое фолио.
Зачем — вот чего я не могла понять.
Меня передернуло. Он все время казался таким добрым, таким заботливым.
«Я ведь актер, Кэти. А ты и забыла».
После многочасового, как мне показалось, подъема туннель выровнялся. Я рухнула на пол и некоторое время лежала там, радуясь опоре под ногами. Однако расслабляться было рано — оставалось еще найти выход. Я оттолкнулась и на четвереньках поползла вперед. Оказалось, далеко ползти не пришлось: после первого же крутого поворота мне в лицо ударил свет. Я зажмурилась, отпрянула и только потом выглянула из-за выступа.
От поверхности меня отделяло ярдов двадцать коридора, наполненного слепящим красновато-золотым сиянием. Я дала глазам привыкнуть к нему, вспомнить, что с ним делать. Потом на цыпочках стала красться к выходу. Расщелина коридора открывалась в неглубокий грот-выбоину у макушки красной скалы, откуда просматривался весь каньон.
У края грота сидел, привалившись спиной к скале и вытянув ноги, сэр Генри. Седельная сумка лежала открытой рядом с ним. В одной руке у него был зажат лист бумаги, в другой — пистолет. Казалось, он спал, прижавшись щекой к каменной стенке. Я стиснула рукоятку ножа, прислушиваясь к себе: смогу ли напасть, выхватить ствол? Мне нужно было как-то пробраться наружу, чтобы «маяк» заработал.
— Ты меня огорчаешь, — произнес вкрадчивый бас.
Я спрятала голову.
Если он решит пострелять в туннеле, укрыться будет уже негде. Придется напасть.
Я напрягла слух.
Сэр Генри, однако, не шевелился.
— В наше время так мало толковых смертей, — разглагольствовал он. — Тебе был предложен бесценный дар — умереть по Шекспиру, умереть, как Джульетта… а ты отшвырнула его прочь. Повернулась к Джульетте спиной.
Движения по-прежнему не слышалось. Я осторожно выглянула. Сэр Генри сидел в той же позе, только глаза открыл.
— Знаю, ты там, Кэти. Что ж, раз тебе по душе занудство, обратим его на пользу. — Он помахал листком, который держал в руке. — Тут у меня письмо. От Уилла к Уиллу… но этот елизаветинский почерк — черт знает что такое. Ни слова не разберешь.
Письмо! Я его не заметила, когда просматривала рукопись.
— Могу прочитать для вас.
Нужно было убедить его подпустить меня к краю пещеры, чтобы сигнал передатчика ушел наружу.
— Нож или шприц? — спросил сэр Генри. — Уверен, ты пришла не с пустыми руками. Скорее всего нож.
Черт!
— В общем, что бы ты ни взяла, оставляй там и выходи с пустыми руками, да так, чтобы я видел. — Он поднял бровь и протянул мне страницу.
Я, разрываясь между осторожностью и нетерпением, боком протиснулась в щель, а нож оставила у самого входа. Мне в лицо ударила жаркая волна, оттолкнув обратно к скале. В горячем воздухе ощущался запах дождя, вдалеке громыхало. Я подошла к кромке пропасти и привалилась к стене грота напротив сэра Генри. Дно каньона внизу, под двухсотфутовым обрывом, исчезло под белыми пенными бурунами. Теперь там металась река, выбрасывая на излучинах топляк и мусор. Я в душе сникла. Со стороны каньона помощи можно не ждать еще долго, до нескольких дней — пока не схлынет река.
Гряда напротив нас сияла в розовом предзакатном свете. Слева, над горами, висела серая завеса, сотканная из серебряных нитей дождя. Воздух наполнился влагой, в пещеру стал вдувать холодный сырой ветер. Летние муссоны в этом году пришли рано.
