Майкл Коннелли - Черный лед
Увидев, что Агильо опустился на корточки и рассматривает рассыпанные по полу опилки так, словно это чайные листья[14], по которым он надеялся прочесть, где искать Зорилло, Босх подошел к полицейскому.
Не поднимая головы, Агильо сказал:
– У Эль-Папы новые ботинки.
Босх наклонился пониже, и мексиканец указал ему на следы, отчетливо различимые в мелких, влажных опилках. Это не могли быть отпечатки ног Босха или Агильо. Всмотревшись, Гарри узнал удлиненный каблук ковбойского сапога, внутри которого изогнулась буквой «S» стилизованная змейка. Края следа вышли четкими, особенно хорошо отпечаталась головка змеи.
Агильо оказался прав – у Папы действительно были новые ботинки.
Глава 31
Всю дорогу к пограничному пункту Босх размышлял о том, как тонко и хитро был составлен план, как встали теперь на свои места все фрагменты, ранее приводившие его в недоумение, и чем все закончилось бы, если бы Агильо не заметил отпечатки ковбойских сапог. Потом он вспомнил коробку из-под обуви марки «Снейк», хранившуюся в стенном шкафу в квартире Мура в Лос-Фелисе. Подсказка была очевидной, но он не обратил на нее внимания. Следовательно, видел только то, что ему хотелось.
Час был еще ранний – на востоке обозначились первые признаки рассвета, и у пограничного пункта не оказалось никакой очереди. Никто не мыл ветровые стекла, не продавал сувениры и безделушки, никто не попрошайничал. Здесь вообще никого не было, кроме заспанного офицера пограничного патруля. Едва взглянув на предъявленный значок, он махнул Босху рукой и скрылся в будке.
Гарри нужно было позвонить и взбодриться, и от границы он направился прямиком к городскому Таун-холлу. Там, в автомате при полицейском участке, он купил колу и вышел с ней на улицу. У входа в участок висел на стене платный телефон. Бросив взгляд на часы, Босх подумал, что Тереза наверняка еще дома – проснулась и собирается на работу.
Закурив сигарету, он набрал телефонный номер и оплатил разговор своей кредитной карточкой «Пак-тел». Ожидая соединения, Босх разглядывал расположенный через дорогу сквер. Несмотря на плотный утренний туман, залегший между деревьями и медленно дрейфующий над улицей, он увидел бездомных. Завернувшись в одеяла, они расположились на ночлег на траве парка. Из-за тумана их фигуры казались неясными, призрачными, а вся картина навевала чувство щемящего одиночества.
Тереза сняла трубку после двух гудков. Судя по голосу, она уже встала.
– Привет.
– Гарри? Что случилось?
– Извини, если разбудил.
– Я уже встала. Так в чем дело?
– Ты пойдешь сегодня на похороны Мура?
– Конечно, ну и что? Ты позвонил мне без десяти пять, чтобы спросить…
– Это не Мур.
Последовало долгое, очень долгое молчание. Босх не спешил объясниться и смотрел на другую сторону улицы. Один из бездомных проснулся и теперь стоял под деревом, зябко кутаясь в одеяло, и, в свою очередь, таращился на Босха. Гарри отвернулся.
– Что ты такое говоришь, Гарри? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Лучше не бывает, только немного устал. А говорю я вот что – Калексико Мур жив. Только сегодня утром мы с ним немного разминулись.
– Ты все еще в Мексике?
– На границе.
– Ничего не понимаю! – в сердцах воскликнула Тереза. – Как это может быть?! Его отпечатки идентифицированы, и зубы тоже, а жена опознала по фотографии татуировку на теле. Чего же еще?
– Все это – чепуха, фальшивка. Он сам это устроил.
– Но почему ты звонишь мне и все это рассказываешь?
– Я хочу, чтобы ты помогла мне, Тереза. Не к Ирвингу же мне идти. Только ты в силах мне помочь, помоги мне и – себе. Если я прав.
– Это очень большое «если», Гарри. – Босх снова посмотрел в парк, но фигуры в одеяле уже не увидел. – Расскажи, как это может быть, – попросила Тереза. – Убеди меня.
Босх собирался с мыслями, как адвокат перед перекрестным допросом. Он прекрасно понимал, что каждое произнесенное им слово должно выдержать испытание здравым смыслом и скепсисом Терезы, иначе не стоит и начинать. В противном случае он потеряет своего единственного союзника.
– Шихан говорил мне, что, кроме сличения отпечатков и зубов, они провели и почерковедческую экспертизу записки, найденной в его кармане. Они сравнивали ее с карточкой перемены места жительства из личного дела Мура, которую он заполнил несколько месяцев назад, когда расстался с женой и переехал на другую квартиру…
Босх сделал паузу и глубоко затянулся сигаретой, поэтому Тереза решила, что он закончил.
– И все? – спросила она. – Не вижу, что тут такого.
– Одной из уступок, которой несколько лет назад добилась Лига защиты прав полицейских, была гарантированная возможность доступа сотрудников к своим личным делам. Копы получили право следить за всеми выговорами, взысканиями и прочими служебными отметками, заносящимися в их досье. Значит, и Мур мог получить свое личное дело на руки. Несколько месяцев назад он пошел в отдел кадров и попросил выдать ему досье, мотивируя это тем, что переехал и хочет заполнить соответствующую форму.
Босх снова ненадолго замолчал, пытаясь привести в порядок мысли.
– Ну?.. – поторопила его Тереза.
– В личных делах сотрудников хранятся и их дактилоскопические карточки. Следовательно, Мур имел доступ к тем самым карточкам, которые Ирвинг впоследствии приволок к тебе на вскрытие. Именно по ним ваш техник идентифицировал тело. Понимаешь? Пока досье находилось у Кэла, он мог подменить дактилокарту, подсунуть чьи-то чужие отпечатки, и по этой карточке вы опознали убитого как Мура. Но ведь это было не его тело! Это был другой человек.
– Кто?
– Я почти уверен, что это был один мексиканец по фамилии Зорилло.
– На мой взгляд, это слишком смелое предположение. Я неплохо помню тот день, когда проводила вскрытие. Этот, как его… Шихан… Ему позвонили из спецотдела и сообщили, что отпечатки из номера в мотеле тоже идентифицированы. И они принадлежали Муру! А ведь спецотдел использовал совсем другой комплект отпечатков, чем мы. Это двойное подтверждение, Гарри. Кроме того, есть еще и татуировка – старая выцветшая татуировка. И зубы. Как ты объяснишь все это?
– Выслушай меня, Тереза. Всему этому у меня есть объяснения. Ты говоришь о зубах, но ведь вы нашли только один пригодный зуб – даже не целый, а фрагмент с запломбированным каналом. Значит, корня у зуба не было, верно? Зуб был мертвый, поэтому определить, давно ли его удалили, вряд ли возможно. Вас интересовало только совпадение с записями дантиста, и это совершенно правильно. Один из ребят Мура как-то сказал мне, что некий тип с Бульвара оказал сопротивление при задержании и выбил Кэлу зуб. Откуда тебе известно, что это не тот зуб?
– Хорошо, допустим. А теперь объясни, почему совпали отпечатки, снятые в комнате мотеля.
– Потому что это действительно были его отпечатки. Арт Донован, эксперт-криминалист из спецотдела, сообщил мне, что пользовался дактилоскопическими отпечатками, хранящимися в компьютере департамента юстиции. Наверняка это подлинные отпечатки Мура, что, в свою очередь, означает одно: Калексико действительно побывал в номере. Но совсем не обязательно, что нашли именно его тело.
Ты же сама знаешь, что в обычных условиях сличение отпечатков пальцев проводится только по образцам, хранящимся в базе данных департамента юстиции, но тут вмешался Ирвинг и все испортил. Он заставил вас воспользоваться карточкой из личного дела, а именно на этом и основывался план Мура. Он был уверен, что Ирвингу или какому-то другому чину из управления это непременно придет в голову, поэтому рассчитывал, что вскрытие, опознание и все прочее проведут в страшной спешке, поскольку дело касается одного из полицейских офицеров. Так бывало прежде, и Мур знал, что для него едва ли сделают исключение.
– Донован не сравнивал наши отпечатки с теми, что он снял в номере?
– Нет, конечно, а зачем? Это же не входит в обычную процедуру. Может быть, со временем он и догадался бы, но в данном случае все происходило слишком быстро.
– Черт! – пробормотала Тереза, и Гарри понял, что почти убедил ее. – А как насчет татуировки?
– Это не просто татуировка, а своеобразный герб баррио, в котором долго жил Мур. Я побывал в тех местах – там полным-полно людей с таким значком. Думаю, что и у Зорилло была такая же картинка.
– А кто такой этот Зорилло?
– Он рос в баррио вместе с Муром. Точно не знаю, но они, возможно, братья по матери. Со временем Зорилло стал некоронованным королем Мехикали, крупнейшим торговцем и производителем наркотиков в этом регионе. Мур же отправился в Лос-Анджелес и поступил на службу в полицию. Получается, что Мур работал на Зорилло, и с этого-то все и началось. Этой ночью АКН устроила налет на ранчо Зорилло под Мехикали, но ему удалось ускользнуть. Впрочем, не думаю, что это был Зорилло. Это был наш Калексико Мур.
