Анри Лёвенбрюк - Бритва Оккама
— Кажется, да.
— Тогда смотрите: первая пара букв на астролябии — CA. У Виллара первое CA соответствует пятой букве в слове «Vaucelles», то есть «E». Таким образом, CA = E.
— Следовательно…
— Следовательно, продолжаем дальше…
Ари взял ручку и продолжил расшифровку:
CA = E
NC = G
LE = L
—O = I
VI = S
RG = E
VO = C
LI = E
BR = N
AS = T
CO = R
RP = E
IO = L
SA = U
GI = T
TA = E
RI = C
US = E
— Получается! Смотрите: «EGLISE CENTRE LUTECE», — обрадовалась Ирис.
— Да. А что, по-вашему, значит «церковь в центре Лютеции»?
— Собор Парижской Богоматери? — предположил телохранитель.
Ари, улыбаясь, кивнул:
— Похоже на то. Удивительно, что это написано по-французски, а все остальное — по-пикардийски.
— Видимо, он хотел, чтобы всем было понятно.
— Наверняка.
— И что из этого следует? — по-детски нетерпеливо спросила Ирис. — Что в соборе спрятан клад?
Ари расхохотался:
— Ну нет! Во-первых, обрати внимание, речь не о кладе, а о «забытом входе, известном лишь великим древним греческого мира, который позволит тебе побывать в недрах Земли». Это и есть тайна, которую хочет открыть Виллар из Онкура.
— Вход в полую Землю?
— Во всяком случае, так считали члены братства «Врил».
— И этот вход находится под собором?
— Вряд ли. Перечитай текст Виллара. «Прежде всего тебе придется проследить за движением Луны через города Франции и других стран. Так ты узнаешь меру, чтобы выбрать правильный путь. Ты сделаешь пятьдесят шесть на запад. Здесь ты сделаешь сто двенадцать к полудню. Здесь ты сделаешь двадцать пять к востоку. Взяв верную меру у Гран-Шатле, у ног святого ты найдешь этот забытый проход, но берегись, ибо есть двери, которые лучше никогда не открывать». Если мы правильно поняли текст, то «EGLISE CENTRE LUTECE» — исходный пункт, а не пункт назначения. Значит, надо следовать его указаниям, начиная от собора Парижской Богоматери. Сделать пятьдесят шесть на запад и так далее…
— Пятьдесят шесть чего? Метров?
— Хороший вопрос. Меру длины он не называет, но на шестой странице, до которой «Врил» так и не добрался, чем, вероятно, и объясняется то, что они не нашли разгадку, он упоминает «меру Гран-Шатле».
— И что бы это значило?
— Понятия не имею, радость моя.
— Может, нам надо знать размеры Гран-Шатле?
— Звучит немного странно, но почему бы и нет?
— Думаешь, нам удастся узнать это здесь, или лучше пойдем ко мне, посмотрим в Интернете?
Ари нахмурился:
— Как же вы меня достали со своим Интернетом! Будем искать в моих энциклопедиях, и точка. Думаешь, у Виллара был Интернет?
Ирис возвела глаза к потолку, потом встала и взяла нужные книги из стенного шкафа Ари. Разделив тома между собой, они принялись за чтение.
— Что-то я не нахожу размеров Гран-Шатле. А ты уверен, что имеется в виду здание, расположенное в Париже?
— Похоже на то, учитывая его близость к собору Парижской Богоматери. Давайте еще поищем.
Они снова склонились над книгами. Вдруг Маккензи издал победный клич:
— Нашел!
— Что?
— Только это не размер Гран-Шатле!
— Как это?
— Вот послушайте: «Во Франции туазу использовали для измерения человеческого роста. Отсюда выражение „пройти под туазой“. В Париже со времен Карла Великого к стене Гран-Шатле прикреплен металлический стержень с двумя выступами, соответствующий этой мере». Одним словом, на одной из стен Шатле укреплен эталон, равный одной туазе. Значит, Виллар называет мерой Гран-Шатле именно туазу!
— А какой длины туаза?
— В ней шесть футов. Фут равен тридцати сантиметрам, следовательно, в туазе примерно метр восемьдесят.
— Выходит, цифры Виллара надо умножать на метр восемьдесят?
— Полагаю, что так. Получается, от собора Парижской Богоматери надо пройти…
Ари посчитал на клочке бумаге.
— Если округлить, то получается: сто метров на запад, двести на юг, потом сорок пять метров на восток.
— Значит, то, что мы ищем, находится не в соборе, а в нескольких сотнях метров от него, — подытожила Ирис. — У тебя найдется карта Парижа, чтобы посмотреть, куда мы попадем?
— Конечно! Прямо здесь! — откликнулся Ари, перелистывая энциклопедию.
Он взял линейку и сосчитал расстояние в масштабе карты.
— Смотрите, мы пересекаем соборную площадь до Малого моста, переходим через Сену и оказываемся…
— …У церкви Святого Юлиана Бедняка! — с возрастающим воодушевлением воскликнула Ирис.
— «Взяв верную меру у Гран-Шатле, у ног святого ты найдешь этот забытый проход». У ног святого… Выходит, он говорит о святом Юлиане Бедняке.
— Думаешь, эта церковь уже существовала во времена Виллара?
— Сейчас проверим.
И Ари снова стал листать энциклопедию.
— Так вот… «Церковь Святого Юлиана Бедняка рядом со сквером Вивиани в Париже построена на месте молельни шестого века, стоявшей на пути паломников к могиле святого Иакова Кампостельского». Ну-ка, ну-ка… «Перестроена в десятом веке. При ней существовал приют для бедных паломников и путешественников. К семнадцатому веку здание настолько обветшало, что его частично снесли. Во время революции служило соляным складом. В конце девятнадцатого века здание было восстановлено и передано греко-католической мелькитской церкви…» Короче, во времена Виллара из Онкура церковь уже существовала. А что там у вас?
Ирис и Кшиштоф листали свои книги, пока Ари делал записи в блокноте.
— Вот что нашел я, — объявил телохранитель. — Церковь Святого Юлиана Бедняка построена в десятом веке, после того как во время норманнского нашествия в восемьсот восемьдесят шестом году была разрушена находившаяся на этом месте молельня. Церковь расположена рядом со сквером Вивиани на берегу Сены, с собором Парижской Богоматери ее соединяет Двойной мост. Около тысяча сто двадцатого года церковь Святого Юлиана Бедняка была передана Лонпонскому бенедиктинскому аббатству, которое перестроило ее между тысяча сто семидесятым и тысяча двести двадцать пятым годом. С тысяча шестьсот пятьдесят пятого года до Революции церковь служила часовней при больнице Отель-Дье и подчинялась церкви Святого Северина… Неоднократно перестроенное здание хранит следы двух архитектурных стилей: готического и романского. У боковых нефов готические своды, а капители двух колонн хора украшены листьями и фигурами гарпий с распростертыми крыльями, такими же, как в соборе Парижской Богоматери и Сен-Жермен-де-Пре. Колодец с металлической оковкой, который считают чудотворным, ранее находился внутри церкви, а теперь примыкает к порталу.
Ари удивленно приподнял бровь:
— Что это за басни о чудотворном колодце?
Кшиштоф улыбнулся:
— Не знаю. Так здесь написано.
— Непременно надо пойти посмотреть.
— Прямо сейчас? — спросила Ирис.
— Почему бы и нет? У тебя есть дела поинтереснее?
— У меня? Нет. А у вас, Кшиштоф?
— Ну, сегодня же воскресенье…
— Тогда пошли!
Они убрали квадраты, снова сели в БМВ и направились в центр Парижа.
На столицу уже опускалась зимняя мгла, ледяная и непроглядная. Подсветка окрасила памятники старины в охряные тона. Сену окутала легкая дымка. Они припарковались на подземной стоянке у собора Парижской Богоматери.
— Попробуем пройти по маршруту Виллара? — предложила Ирис, пока они шли к ярко освещенной просторной паперти собора.
— Как скажешь. Но это, вероятно, очень приблизительно.
Втроем они встали перед порталом собора и направились на запад. Ирис насчитала чуть меньше ста шагов, когда они оказались у Малого моста.
— Наверное, нам надо перейти на ту сторону? — спросила она своим тонким голоском.
— Давайте.
Они повернули на юг, пересекли Сену и вышли на улицу Святого Иакова. Еще двести шагов, и они очутились на углу улицы, ведущей к церкви Святого Юлиана Бедняка.
— Если мы не ошиблись, до церкви осталось около сорока пяти шагов, — заметил Ари.
Они направились на восток и через сорок пять шагов очутились прямо перед довольно несуразной церквушкой.
Это был волшебный миг.
В их открытии было что-то поэтическое, чудесное. Здесь, под сенью величественного собора, гордо высившегося на другом берегу Сены, в этой скромной церквушке скрывалась пресловутая тайна Виллара из Онкура. Пока они не знали, в чем она заключается, но в одном были уверены: здесь завершается путь шести утерянных страниц из его тетрадей. В церкви Святого Юлиана Бедняка, вдали от взглядов, обращенных к прославленному собору. Изо дня в день тысячи людей проходили мимо этой церкви, даже не подозревая, что в ней, возможно, вот уже много веков сокрыта некая дверь.
