Анри Лёвенбрюк - Бритва Оккама
— Наше расследование связано с астролябией, и мы бы хотели поговорить с директором музея.
— Вряд ли вы застанете его в воскресенье, — возразил тот.
— А вы не могли бы проверить?
— Ну конечно, я сейчас вернусь.
Охранник сделал несколько звонков и снова подошел к ним:
— Директора нет, но хранитель фондов готов вас принять.
— Отлично.
— Следуйте за мной.
В стеклянном лифте они поднялись-наверх, затем по коридору дошли до небольшого кабинета. Их любезно встретил мужчина лет сорока.
— Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо.
Они расположились в тесной комнате, заваленной книгами и папками.
— Чем могу помочь?
— Мы проводим расследование, и нам хотелось бы узнать, где находится одна астролябия.
— Понятно. О какой астролябии идет речь?
— О той, которую привез в Реймс Герберт Аврилакский.
Хранитель в недоумении поднял брови:
— Вы изрядно меня удивили. Я хорошо знаком с историей астролябий, но никто точно не знает, какую из них привез Герберт Аврилакский. Выдвигалось множество предположений, но никому пока не удалось доказать, что такая-то астролябия и есть та самая, о которой упоминал Папа и которую он, вероятно, привез в Реймс из Испании незадолго до тысячного года. Как же вы хотите узнать, где находится астролябия, если о ней ничего не известно?
Показать хранителю квадраты они, разумеется, не могли, но в бумажнике Ари все еще лежала ксерокопия, присланная Полем. Он протянул ее сотруднику ИАМ.
Заинтригованный, тот поправил очки и внимательно рассмотрел листок.
— Как… Как удивительно! Что это за документ? — спросил он взволнованно.
— Рукопись тринадцатого века, — сдержанно ответил Ари.
— Послушайте… Эта астролябия точь-в-точь такая же, как знаменитый экспонат, который называют «каролингской астролябией» и считают первой астролябией христианского Запада. Надписи на ней сделаны не арабскими, а латинскими буквами. Она точно такая же, только на вашем рисунке она без надписей. А еще эти луны… такого я никогда не видел. Признаюсь, я озадачен.
— А фотографии у вас не найдется?
Мужчина вытаращил глаза:
— У меня есть кое-что получше.
— Как это?
— Эта астролябия — один из экспонатов нашего музея, месье. Она выставлена в зале этажом ниже, как раз у вас под ногами.
92
— Каролингская астролябия, вероятно, создана около девятьсот восьмидесятого года где-то в Каталонии: слова, выгравированные большими римскими буквами, по написанию близки к некоторым каталонским рукописям десятого века. В тысяча девятьсот восемьдесят третьем году мы получили ее по завещанию коллекционера, который, в свою очередь, приобрел ее в шестьдесят первом у одного парижского антиквара. А тот купил ее у испанского коллекционера на юге Франции. Проследить ее историю дальше нам не удалось, так что мы не знаем, действительно ли это та самая, которую привез в Реймс Герберт Аврилакский, хотя некоторые историки и выдвигали такое предположение. Учитывая некоторые любопытные особенности этой астролябии — шкалы на пауке неверны, к тому же здесь нет ни единого названия звезды, что делает ее совершенно не пригодной к использованию, — весьма вероятно, что изготовили ее в мусульманской Испании, но надписи были выполнены позже, после того как ее привезли на христианский Запад.
Проходя по музею ИАМ, Ари, Ирис и Кшиштоф внимательно слушали хранителя. Они миновали рукописи и древности, выставленные в высоких витринах, затем спустились на нижний этаж, где хранилось множество астролябий.
Маккензи сразу же узнал первую из них. Та самая, которую восемьсот лет назад нарисовал Виллар из Онкура. И ее действительно покрывало множество надписей, которых не было на квадрате Поля.
Великолепное изделие из латуни высотой около пятнадцати сантиметров прекрасно сохранилось: уцелел и подвижный паук, и тимпаны. Подвешенная за стеклом, она сверкала, точно недоступное сокровище.
Улыбаясь, Ари сжал руку Ирис. То, что эта вещь прошла через века и теперь красуется перед ними, словно ожившая история, ребус, придуманный древними народами, казалось настоящим чудом.
Он вынул из кармана ксерокопию и сравнил ее с астролябией. Потом обернулся к хранителю музейных фондов:
— Прошу прощения, но нельзя ли мне повернуть паук, чтобы придать астролябии такое же положение, как на рисунке?
Поколебавшись, хранитель все-таки вынул ключ и отпер витрину. Очень осторожно он повернул подвижную деталь, пока она не оказалась под углом, изображенным Вилларом.
Ари поблагодарил его. Последние сомнения рассеялись. Не считая надписи, это та же самая астролябия. К тому же именно там, где на рисунке Виллара были изображены фазы Луны, Ари без труда распознал римские буквы, на квадратах обозначавшие названия городов. И написаны они были тем же почерком. Он прочитал слова «CANC, LE—O, VIRGVO, LIBRA, SCORPIO, SAGITARIVS» и узнал пары букв, соответствовавшие надписям Виллара. И тогда он понял, что нужно сделать, чтобы перевести зашифрованное послание. Теперь ему не терпелось вернуться домой.
— Можно мне сфотографировать ее на мобильный?
— У меня есть фотографии хорошего качества..
— Нет, мне нужна фотография астролябии именно в таком положении.
— Как хотите.
Из предосторожности Ари сделал несколько снимков и горячо поблагодарил хранителя.
— Больше вам ничего не нужно? — удивился он, видя, что полицейские торопятся уйти.
— Спасибо, мы нашли все, что искали.
Очевидно, собеседник не мог понять значение их открытия. Сбитый с толку, он закрыл витрину и проводил их до выхода из института.
Ари, Ирис и Кшиштоф забрали оружие и поспешили к БМВ, припаркованному неподалеку.
На обратном пути Ирис не удержалась и несколько раз просмотрела фотографии на телефоне Ари.
— Да это просто гениально! — твердила она.
— Ну и повезло же нам! — радовался Ари.
— Но ты же видел, сколько у них там астролябий. Наверное, в ИАМ лучшее собрание астролябий во Франции. Вероятность того, что там окажется и наша, была достаточно велика.
— Все равно это редкое везение, а у тебя редкий нюх! Мне не терпится вернуться домой. Надеюсь, благодаря этим фотографиям мы сумеем найти ключ к шифру.
— Думаешь? Но ведь мы и так знаем, что означают эти заголовки… Названия городов.
— Да. Только идти надо от обратного. Расшифровывать не заголовки на страницах, а то, что написано на астролябии! Это просто потрясающе! Виллар из Онкура — настоящий гений!
— Что-то я не пойму…
— Если моя догадка верна, то буквы вверху страниц позволят нам преобразовать то, что написано на астролябии, там, где Виллар нарисовал свои луны, и прочесть некое послание. Словом, без этой астролябии шифр Виллара из Онкура понять невозможно. Он как бы добавил к своей шифровке дополнительный уровень безопасности…
— По-твоему, если бы астролябия пропала, в тайну Виллара никто бы так и не смог проникнуть?
— Именно. Или пришлось бы найти ее точное изображение.
Вскоре они вернулись к Ари, на улицу Рокетт. Едва войдя в квартиру, они бросились к столу и разложили перед собой шесть страниц из рукописи Виллара, то и дело поглядывая на фотографию, снятую Ари на свой мобильный. Похоже, их расследование захватило и Залевски.
— Ну что? — нетерпеливо спросила Ирис. — Как, по-твоему, это должно работать?
— Смотрите сами. Виллар пишет, что нам «придется проследить за движением Луны через города Франции и других стран». По-моему, нам надо проследить, что написано на каролингской астролябии в том месте, где у Виллара нарисованы фазы Луны. То есть эти шесть слов «CANC, LE—O, VIRGVO, LIBRA, SCORPIO, SAGITARIVS». Эти буквы нужно разбить на пары, найти их в заголовках всех шести страниц и заменить буквой из названия соответствующего города…
— Что? Ничего не понимаю, — пробормотала Ирис.
— Да ты только посмотри! Каждый зашифрованный заголовок на страницах Виллара соответствует одному городу…
И он написал на листке бумаги:
«LE OG SA VI CI RR BR PB» = LAUSANNE
«LE RP —O VI SA» = REIMS
«RI RP BR LE AS —O VS VI» = CHARTRES
«AS VS NC ТА RI VO» = FIGEAC
«RI NC ТА BR CA IO VO LI —O» = VAUCELLES
«BR SA CO GI LI LE RG VO RP» = PORTOSERA
В результате у нас получились пары букв, каждая из которых означает одну букву. На первой странице «LE» соответствует «L» в «Lausanne», «OG» соответствует «А» и так далее…
— И что из этого?
— А то, что слова CANC, LE—O, VIRGVO, LIBRA, SCORPIO, SAGITARIVS на астролябии мы разделим на пары букв, и получится CA NC LE —O VI RG VO LI BR AS CO RP IO SA GI ТА RI VS. Остается только заменить каждую из пар тем, что ей соответствует на страницах Виллара. Поняла?
— Ну, более или менее… А вы поняли? — спросила она у Залевски.
— Кажется, да.
— Тогда смотрите: первая пара букв на астролябии — CA. У Виллара первое CA соответствует пятой букве в слове «Vaucelles», то есть «E». Таким образом, CA = E.
