К. Сэнсом - Камни вместо сердец

– Да, сэр, – снова поклонился я.

– Сэр Квинтин Приддис, феодарий Хэмпшира. А это мой сын Эдвард, мой помощник. – Старик бросил взгляд на младшего мужчину, причем, как мне показалось, без особой симпатии. – Далее знакомый мне мастер Хоббей, a этот превосходно сложенный молодой человек должен быть Хью.

Квинтин пристально посмотрел на юношу, и Кертис прикрыл ладонью оставленные оспой рытвины на лице.

– Ты здорово вырос, парень, с тех пор как я в последний раз видел тебя, – сказал ему феодарий. – Но почему ты так коротко стрижешь свои волосы? Молодому джентльмену приличествует добрая шапка волос.

– Я лучник, сэр, – бесстрастно ответил Хью. – Так у нас принято.

Сардоническая улыбка на короткое мгновение исказила правую половину лица сэра Квинтина. Хоббей-старший тем временем проговорил:

– Это мастер Винсент Дирик, представляющий мои интересы в суде. Остальные двое – клерки адвокатов.

– Боюсь, что в этом бедном помещении не хватит для всех кресел, – вздохнул Приддис, – так что не могу предложить вам сесть. Однако надолго мы здесь не задержимся: на одиннадцать часов у меня назначено неотложное совещание. Итак, мастер Шардлейк, какие вопросы вы хотите задать мне?

Он холодно улыбнулся в мою сторону.

– Вы прекрасно знаете это дело, сэр… – начал было я.

– Не в качестве судебного диспута, – вмешался вдруг Эдвард Приддис. Он говорил спокойно и точно. – Оно известно моему отцу, как феодарию, в качестве обыкновенного опекунства. Он оценивал начальную стоимость земель и после этого имел дело с рутинными запросами мастера Хоббея.

Сэр Квинтин улыбнулся кривой и безрадостной полуулыбкой:

– Как видите, мой сын также является адвокатом. Как и я сам в начале моей карьеры. Он прав, однако вы, мастер Шардлейк, усматриваете здесь повод для беспокойства.

Я заглянул в его ясные голубые глаза, однако не смог прочесть в них ничего – кроме того, что этот человек по-прежнему обладал силой и властью.

– Сэр Квинтин, – спросил я, – под рутинными запросами вы подразумеваете порубки леса на землях мастера Хью?

– Именно. Мастер Хоббей всегда полагал настоящие времена в высшей степени подходящими для пользования потребностью в лесе. Я посоветовал ему, согласно закону, выделить доход мастера Хью. В таком случае пользование ресурсом представляет собой не его растрату, а скорее, мудрое использование предоставляемых рынком бенефиций.

Эдвард опустил ладони на стопку бумаг:

– Вот отчеты о собеседованиях моего отца с мастером Хоббеем. Вы можете ознакомиться с ними.

– Меня беспокоит то, что цифры, приведенные в отчетах мастера Хоббея, могут не отражать то количество первосортного дуба, которое я видел в оставшихся теперь лесах.

Николас бросил в мою сторону острый взгляд, а Дирик обратился к Приддису:

– В вырубленной части леса было много меньше дуба, чем в оставшейся.

– Вам пришлось осмотреть земли, прежде чем лес был вырублен, сэр, – сказал я Приддису.

– Помню, там был смешанный лес, – отозвался тот. – Но это было пять лет назад, перед первой рубкой. A езда по лесу теперь весьма затруднительна для меня. – Он кивнул на свою омертвевшую белую руку.

– Мастер Хоббей сказал, что земли по вашему поручению объезжает ваш сын, – продолжил я.

– Совершенно верно, – подтвердил Эдвард. – И я не сомневаюсь в том, что оценка моего отца справедлива. Однако, – добавил он ровным тоном, – мы проведем в Портсмуте еще несколько дней и можем продолжить свое путешествие через Хойленд. Я не имею никаких возражений против поездки по вашим землям. Вы можете показать мне, что имеете в виду.

А ты истолкуешь факты так, как тебе надо, подумал я, ибо реальных доказательств не существует, и делать что-либо слишком поздно. Но, как бы то ни было, мне хотелось бы ради Эллен познакомиться с этой парочкой. Эдвард Приддис во время пожара должен был уже достичь двадцатилетия, подумал я, ведь отцу его тогда было уже около сорока.

Сэр Квинтин улыбнулся:

– Хорошо. Я приеду в Хойленд вместе с вами. Вполне можно провести денек вне этого вонючего города. Я еще способен ездить верхом, но мне придется отдохнуть в прекрасном доме мастера Хоббея. Итак, мастер Шардлейк, вы видите, что мы во всем сотрудничаем с судом. Мы приедем в следующий понедельник, тринадцатого числа. Днем.

Мастер Николас чуть встревожился:

– Сэр, в понедельник у нас охота. Она была назначена много недель назад. И будет неловко…

– Ах, охота! – завистливо проговорил феодарий. – Раньше я любил охоту. Однако я могу приехать только в понедельник. Мне необходимо во вторник отправиться в Винчестер. Но мы не обязательно помешаем вам. Охота, можно предположить, закончится часам к трем дня…

Дирик снова вступил в разговор:

– Я не вижу особенного смысла в поездке по вырубке, оставшейся на месте давно поваленного леса, чтобы попытаться определить, какого вида деревья прежде там росли. Однако в прошении, легшем в основу настоящего расследования, говорилось о чудовищных злодеяниях. Хотя у мастера Кертиса, насколько мне известно, нет никаких жалоб.

Сэр Квинтин повернулся к Хью:

– А что скажешь ты сам, парень? Причиняли ли тебе какое-нибудь зло сам мастер Хоббей или члены его семьи?

Я посмотрел на феодария. Он невозмутимо дожидался ответа, заранее зная, что скажет юноша.

– Нет, сэр, – негромко ответил Кертис. – Только то, что мне не позволяют вступить в армию, чего я усердно желаю.

Приддис скрипнул смешком:

– Другие только тем и заняты, что стремятся увильнуть от своего долга, a этот хороший парень рвется служить! Но через три года ты станешь совершеннолетним и сможешь занять подобающее джентльмену место на собственной земле. – Он помахал здоровой рукой. – И убери руку от своего лица! Мне ли стесняться чужого увечья… Стой прямо и смело! Так должен поступать всякий, заметив на себе чей-то взгляд. Так, мастер Шардлейк?

Я не ответил. Хью опустил руку, и феодарий еще мгновение разглядывал его. Наконец он посмотрел на Николаса:

– Невзирая на оспины, мальчик вполне приятный. О женитьбе не подумываете?

Мастер Хоббей покачал головой:

– Право выбора будущей супруги я оставляю за мастером Хью. Пока перспективных невест не обнаружено.

Квинтин жестко посмотрел на меня:

– Похоже, мастер Шардлейк, что вас отправили заниматься дурацким делом. Ваш клиент рискует крупной суммой, когда дело вернется в Сиротский суд.

– Мой долг исследовать все, – возразил я.

Приддис наклонил голову:

– Полагаю, что такова ваша обязанность.

Винсент произнес с осуждением в голосе:

– Боюсь, что брат Шардлейк скоро начнет поднимать полы в приорстве, чтобы поверить, нет ли там мыши, способной укусить Хью.

Сэр Квинтин укоризненно погрозил ему пальцем:

– Ну-ну, мастер Дирик, не сомневаюсь в том, что до этого не дойдет!

Эдвард Приддис обратился к отцу:

– Сегодня утром нам еще надлежит рассмотреть бумаги по делу сэра Мартина Осборна…

– Совершенно верно, – согласился феодарий. – Благодарю вас, джентльмены, до встречи в понедельник.

Затем он улыбнулся старшему Хоббею:

– Если гости, собравшиеся на вашу охоту, увидят меня, скажите им, что я – ваш старый друг, оказавшийся в приорстве проездом.

И он коротко усмехнулся.

Мы откланялись и ушли. Снаружи Дирик с гневом набросился на меня:

– Кровь господня, Шардлейк, почему вы затягиваете это расследование?! Вы же слышали, какого мнения сэр Квинтин придерживается обо всем этом! И вы намереваетесь стеснять мастера Хоббея в день его охоты?

– Успокойтесь, брат. Вы слышали, что сэр Квинтин не станет объявлять о цели своего приезда, – возразил я.

Мы в безмолвии спустились по лестнице. Указавший нам путь наверх клерк с почтительной интонацией разговаривал с двумя людьми, стоявшими в дверях ратуши. На обоих, невзирая на июль, были подбитые мехом плащи и шапки, а на шеях у них покоились массивные золотые цепи. Когда они повернулись, я узнал сэра Вильяма Паулита и сэра Ричарда Рича. Неожиданная встреча настолько сразила меня, что я застыл у подножия лестницы, и шедший сзади Николас Хоббей натолкнулся на меня. Паулит бросил на меня жесткий взгляд, но Рич ограничился коротким смешком.

– Мастер Шардлейк, – проговорил он. – Мы вас не съедим. Честное слово, вы стали каким-то нервным после проведенного в Тауэре времени!

Упоминание о Тауэре заставило смолкнуть всех находившихся в коридоре. Каждый насторожил уши.

– Как проходит ваше расследование, брат Шардлейк? – прохладным тоном спросил Паулит. – Сколько вы уже провели здесь… кажется, неделю?

– Пять дней, сэр Вильям.

Ричард скупо улыбнулся:

– Ах, мастер Шардлейк всегда был таким упорным… Он не привык считаться с тем, куда может привести его подобная привычка.