Скотт Смит - Сумка с миллионами
– Сначала мы должны заключить соглашение.
– Соглашение? – удивленно спросила она и посмотрела на меня, да именно посмотрела, причем в первый раз… она заглянула мне в глаза, попыталась прочесть что-нибудь по моему выражению лица. – Молодой человек, у меня нет времени на шутки.
– Я разбил целую полку бутылок красного вина, – сказал я и показал на лужу.
Женщина посмотрела, куда я показывал, и произнесла:
– Боже мой.
– Так вот, – сказал я, – швабра лежит на верхней полке в чулане, так что мне надо лезть туда по лестнице. Мне нужно, чтобы кто-нибудь придержал лестницу.
Женщина снова внимательно на меня посмотрела:
– И вы просите меня подержать лестницу?
– Вообще-то я оказал вам услугу, впустив в магазин после закрытия.
– Услугу? Да вы закрыли магазин раньше положенного времени и хотели побыстрее убежать домой. Вот уж не думаю, что ваш босс сочтет это…
– Вам всего-навсего надо подержать…
Женщина посмотрела на часы:
– Без двух минуты шесть. Услуга! Никогда не слышала ничего подобного.
– Послушайте, – сказал я. – Я не смогу вымыть эту лужу без швабры. А без вашей помощи я ее не достану.
– Кто же хранит швабры на полках?
– Это не займет много времени.
– Я одета для праздничного ужина. Посмотрите на меня! Я не могу в таком виде держать лестницы!
– Что ж, а если за это я отдам вам вино бесплатно? – предложил я. – Любую бутылку, какую вы пожелаете.
Женщина задумалась:
– Вы сказали, что есть шампанское?
Я кивнул.
– «Дон Перьсьон»?
– Да, конечно.
– Тогда я возьму его.
– Хорошо, – ответил я. – Возьмете шампанское.
Я подошел к прилавку и взял мачете, прикрытый газетой. Потом я вернулся к женщине и взял ее под локоть.
– Пойдемте там, чтобы обойти лужу.
Женщина позволила мне вести ее. Когда она шла, каблуки громко цокали по полу.
– Надеюсь, я не испачкаюсь? Я не буду держать лестницу, если там грязно.
– Там все чисто, – ответил я. – Придержите лестницу и все.
Мы шли по крайнему ряду. По дороге я быстро оглядывал полки. Никаких следов беспорядка не было, все лежало на своих местах: хлеб, гренки, соусы, туалетная бумага, салфетки, рис, консервированные фрукты, крекеры, чипсы.
– У меня мало времени, – заметила она и посмотрела на часы. – Я уже опаздываю.
Я держал ее под локоть. Нож был у меня в левой руке, я чувствовал его лезвие сквозь газету.
– Я достану швабру, найду вам шампанское и… – я отпустил ее руку и добавил: – вы уйдете.
– Все как-то очень странно, – сказала она. – Меня никогда раньше не просили ни о чем подобном.
Я снова взял ее под локоть, и она взглянула на меня.
– Знаете, я больше никогда сюда не вернусь, – сказала она. – Это последний раз, когда я заезжаю в ваш магазин. Вот, молодой человек, к чему приводит поведение, подобное вашему. Нельзя заставлять покупателей делать то, что им неудобно. Это отбивает посетителей.
Я кивнул. Я почти не слушал ее. По мере того как мы приближались к чулану, я почему-то начал нервничать. Я чувствовал, как бешено забилось мое сердце.
Лужа растеклась до самой двери чулана. Кроме этого, на полу остался еще красный размазанный след от тела кассира, когда я тащил его в чулан. Женщина увидела все это, резко остановилась и произнесла:
– Я через это не пойду.
Я крепче сжал ее локоть и потащил к чулану.
– Что происходит? Что вы делаете, молодой человек? – закричала она, испугавшись.
Обеими руками я полунес-полутащил женщину к темно-красной луже. Она пыталась сопротивляться и передвигалась маленькими шажками.
– Это возмутительно! – уже визжала женщина.
Мы на секунду остановились у двери, пока я возился с замком. Посмотрев вниз, я увидел ее сапожки, которые уже были измазаны кровью. У нее были очень маленькие ножки, совсем как у ребенка.
– Я… не… собираюсь… терпеть… такое… – кричала она, пытаясь высвободиться из моих рук. Но я крепко держал ее.
– Так… грубо… обращаться… с…
Я открыл дверь и толкнул женщину в чулан. Одной рукой я скинул с мачете газету… нож упал прямо в лужу.
Женщина, как ни странно, не испугалась. Кажется, она поняла, что на полу лежит тело еще до того, как увидела его. Когда я толкнул ее в чулан, она отскочила, но сумела удержать равновесие. Одна ее нога оказалась около головы кассира, а вторая – на уровне груди.
Она повернулась ко мне, начала было что-то кричать, но потом опустила глаза и увидела окровавленное тело.
– Боже мой… – простонала она.
Я хотел сделать все быстро. Так быстро, как только это было возможно. Я решил затолкать ее в чулан и сразу же ударить ножом. Но меня вдруг остановил ее голос… я неожиданно понял, кого же он мне напоминал… Он напоминал голос Сары… у нее был точно такой же тембр голоса, интонации, тон, та же уверенность и твердость… Пожалуй, единственным отличием было то, что у этой женщины голос был старше.
«Таким будет голос Сары, когда она состарится».
Да, пока я растерялся, у женщины было время повернуться ко мне лицом. Теперь она стояла и смотрела на меня. В ее глазах был ужас, смятение и негодование.
– Не… – начала она, но потом вдруг замолчала и покачала головой.
В чулане было темно. Единственным освещением служил свет, который попадал сюда из зала магазина. Я стоял на пороге чулана… в руках у меня был мачете.
– Что здесь произошло? – спросила она. Ее голос немного задрожал, но ей все еще, как ни странно, удавалось сохранять спокойствие. Я наблюдал за тем, как она осторожно переставила ногу, чтобы поудобнее встать и хорошо меня видеть. Она смотрела мне прямо в глаза. Теперь ее ноги были на уровне желудка продавца. Полы ее шубы доставали до тела.
Я знал, что должен убить ее, что чем дольше я нахожусь в магазине, тем больше была опасность, которой я подвергался. Однако, когда я был для всех обычным человеком, я привык всегда отвечать на вопросы, которые мне задают, я с детства был приучен к этому. Вот и сейчас я не мог сдержаться и не ответить. Услышав вопрос, я автоматически, практически не думая, ответил:
– Я убил его.
Она посмотрела на лицо кассира, потом снова подняла глаза на меня.
– Этой штуковиной? – спросила она, показывая на мачете.
Я кивнул и ответил:
– Да, этой.
Потом мы, наверное, секунд десять или пятнадцать молча смотрели друг на друга. Хотя мне показалось, что это продолжалось намного дольше.
Я сжимал рукоятку мачете. Все мое сознание было обращено только на руку, в которой было оружие. «Ударь ее», – говорил мне внутренний голос. Но моя рука, как ни странно, не двигалась.
– Кто ты? Что ты за человек? – произнесла, наконец, женщина.
Этот вопрос очень удивил меня. Я смотрел на женщину и думал.
Мне показалось очень важным то, что я сказал ей правду.
– Я нормальный, обычный человек, как и все, – ответил я.
– Нормальный? Только настоящий монстр способен на…
– У меня есть работа. Жена и ребенок.
Когда я сказал это, она почему-то отвела глаза, как будто не хотела чего-то слышать. Тут она заметила, что пола ее шубы лежит на кассире. Она попыталась переменить позу, но шуба была слишком длинной и все равно касалась бездыханного тела. Тогда она снова взглянула на меня:
– Но как же тогда ты дошел до такого? Зачем?
– Мне пришлось.
– Пришлось? – переспросила она, будто мой ответ показался ей абсурдным. Она с отвращением посмотрела на нож и добавила: – Тебе пришлось убить его этой штукой?
– Я украл деньги.
– Но ты же мог забрать их, не убивая его. Можно было…
Я покачал головой.
– Не у него, – сказал я. – Я нашел самолет.
– Самолет?
Я кивнул:
– Четыре миллиона долларов.
Мой ответ не просто удивил, а шокировал женщину.
– Четыре миллиона долларов? – переспросила она.
– Это был выкуп. За похищение.
Женщина нахмурилась, как будто думала, что я вру.
– Ну и как это связано с ним? – сердито спросила она, показывая на кассира. – Или со мной?
Я попытался объяснить:
– Мы с братом убили одного человека, чтобы он не нашел самолет и ничего не узнал о деньгах. Потом мой брат застрелил своего друга, чтобы защитить меня, а потом я застрелил женщину этого друга и человека, у которого они снимали дом, чтобы защитить брата. Но потом он не выдержал всего этого и начал жаловаться… в общем, он сломался… и тогда я убил его, чтобы защитить самого себя. А потом похититель…
Женщина смотрела на меня глазами, полными ужаса. Увидев выражение ее лица, я замолчал. И тут я понял, как, должно быть, звучали мои слова со стороны – наверное, я казался полным психом и идиотом.
– Я не сумасшедший, – сказал я, пытаясь говорить как можно увереннее и спокойнее. – Это все имеет значение. Все эти события происходили друг за другом.
