Йен Фишер - Ночной консьерж
Серж глубоко вдохнул и на выдохе медленно надавил на курок. «Глок» слегка вздрогнул в руке, почти без отдачи. И этот толчок неожиданно отрезвил его. Пелена неудовлетворенной ярости рассеялась в секунду, будто кто-то дунул на нее двенадцатибалльным норд-остом. Серж вдруг понял, что незачем убивать клиента, чтобы избавиться от него. Достаточно одной возможности. Результат ему не нужен. Ведь смысл убийства надменного доминанта в том же, в чем смысл убийства насильника. Вытравить грязные следы, которые он в тебе оставил. Сделав один выстрел и промахнувшись, Серж вдруг осознал, что ему теперь легко. Нет больше в его душе следов, принадлежащих капитану Романову, кем бы он на самом деле ни был.
Он всмотрелся в волны, отыскивая взглядом голову пловца. Вон она, скользит по волнам, совсем рядом с прогулочным корабликом. Точно. Капитан показался из воды и по брошенному канату заскользил вверх вдоль борта. Еще секунду – и он поднимется на борт. И в этот момент, еще не успев прийти в себя после выстрелов, гости на борту яхты «Одри» снова вздрогнули и остолбенели.Потому что маленький прогулочный кораблик с трехцветной трубой вдруг раскололся пополам и исчез в клубах дыма и огня. То, что взрыв и вспышка пламени не были спецэффектом, приготовленным для вечеринки, подтверждали обломки того, что еще минуту назад было речным судном. Обломки летели над Москвой-рекой, падая где попало. Кусок бортовой обшивки грохнулся на верхнюю палубу «Одри», разбив остекление и до визга напугав гостей.
В голове у Кристины шумело от наркоза. Она ощущала, будто качка происходит не снаружи, а внутри нее. Девушка осмотрелась. Водолазы с красными лицами и растрепанными волосами, помогая друг другу, снимали в углу кислородные баллоны и укладывали их рядом с прочим снаряжением. Она разглядела маски, ласты и алюминиевые гарпуны, такие же они с отцом использовали как-то во время дайвинга в Сен-Тропе.
Кроме водолазов на палубе корабля находились еще два человека. Один, бритоголовый с выпирающим животом, перебирал канаты. Второй, рослый и худой, стоял за штурвалом.В голове прояснялось быстрее, чем она ожидала. Кристина потянула носом. Этот запах трудно перепутать с любым другим. Так пахла ее бурная анархистская юность. Так пах ее первый вызов миру, который она тогда захотела изменить. То был запах полицейских облав и конспирации. Кристина уловила запах аммиачной селитры. Откуда она здесь? А вот и ответ. Ее взгляд наткнулся на ведро с выведенной краской химической формулой. Палубу они, что ли, ею драят?
Заметив движения пленницы, бритоголовый толстяк бросил канаты и вразвалку подошел к ней.
– Как самочувствие? – спросил он по-английски с издевательской усмешкой.
– Закурить можно? – Кристина постаралась улыбнуться в ответ.
План созрел инстинктивно и мгновенно, будто детский каприз, ее извечная реакция противоречия. Она не думала, к чему это может привести. Она вообще ни о чем не думала, наверное, наркоз частично отключил сознание, обострив чувства. Ей просто хотелось что-то сделать и совсем не хотелось быть троянским конем.
– Держи. – Бритоголовый протянул пачку и зажигалку.
Кристина вытащила сигарету, прикурила дрожащей рукой и отдала зажигалку обратно.
После двух затяжек ей удалось подняться. Пошатываясь, она пошла по палубе в сторону водолазов. Никто ей не препятствовал, ведь она не представляла опасности и вряд ли смогла бы сбежать с корабля.
Водолазы уже стянули резиновые костюмы и деловито укладывали их в прорезиненные мешки. Неожиданно со стороны «Одри» раздался громкий хлопок. Он привлек общее внимание – и водолазы, и бритоголовый бросились к борту, пристально всматриваясь в сторону яхты. Кажется, там кто-то прыгнул за борт. А может, его тоже сбросили, чтобы похитить, как ее.
Кристина подошла к водолазному снаряжению, взяла алюминиевый гарпун, сделала жадную затяжку и насадила сигарету горящим концом на острие стрелы. Никто не смотрел в ее сторону. Экипаж корабля махал руками человеку, который сильными гребками приближался к ним со стороны яхты. Один из водолазов бросил за борт конец веревки.
Кристина повернулась к ведру с аммиачной селитрой и плавным движением метнула в него гарпун с зажженной сигаретой. Реакция алюминия и аммиачной селитры при тепловом катализаторе была известна ей со школы и не раз использована в те бурные годы, когда она считала себя врагом общества и стремилась стать врагом № 1. Гарпун спланировал точно в ведро.
В тот же момент Кристина бросилась в сторону, набрала побольше воздуха в легкие, перевалилась через поручень и бухнулась в воду. Две секунды – два сильных гребка вглубь навстречу заповедной мути. Две секунды – и прогулочный кораблик, разломившись пополам, взлетел на воздух. Человек, взбиравшийся на борт, захлебнулся в огненной волне. Куски палубы и обломки снастей раскидало по акватории Москвы-реки радиусом в сорок метров.
Эпилог
Аэропорт «Домодедово» походил на гигантский супермаркет. В этот вечерний час люди с сумками, с чемоданами и тележками толкались, обгоняя друг друга, будто боялись опоздать на распродажу чего-то необходимого. И лишь голоса дикторов, объявляющие рейсы, пытались внести какой-то порядок и умиротворение в эту сумятицу.
Серж и Кристина, стараясь не замечать окружающей суеты, бежали от парковки к проходу в вип-зону. За последние сутки Серж осунулся и в то же время будто посвежел. Щеки его впали, но взгляд изменился. Просветлевший, открытый, теперь это был взгляд человека, осуществившего свою мечту. Кристина, напротив, выглядела потерянно и отстраненно. Виной тому определенно были следы антисептика на лице девушки, и вообще, после порции наркоза и удара взрывной волной сразу в себя не приходят.
– Где пассажиры рейса «эйч-ти» сорок пять – восемьсот девять, авиакомпания «Кей-эл-эм»? – обратился Серж к энергичной даме с рацией в руке, которая координировала передвижения вип-пассажиров.
С любезной улыбкой их проводили в уютный, хорошо кондиционированный зал, где у стойки бара со скучающим видом околачивалось человек десять. Еще несколько дремали на мягких диванах, воткнув в уши бутончики, провода от которых тянулись к пле-ерам.
Кристина решительно направилась к дальнему углу барной стойки, где на высоком табурете раскачивался подросток с отрешенным взглядом из-под светлой челки. Ему вряд ли продали бы алкоголь в заведении, где чтут закон. Однако на стойке бара перед подростком стоял бокал с красным вином. Вероятно, этот алкоголь был на совести взрослого сопровождающего. Рядом с подростком на стойку опирался грузный мужчина лет пятидесяти в льняном пиджаке и бейсболке – растиражированный мужскими журналами дресс-код моложавых американских профессоров. Заметив Кристину, решительно направляющуюся к ним и чуть отставшего от нее Сержа, мужчина резко развернулся и растерянно замахал руками.
Проигнорировав его, Кристина подошла вплотную к юноше, наклонилась, сделала глоток из его бокала и хрипло произнесла:
– Привет, Брайан.
– Кристина… – начал юноша. – Я должен тебе объяснить…
– Не трудись. Я все понимаю… папа.
– Простите, пожалуйста. Вы ведь Кристина… – Голос, раздавшийся над ухом девушки, скрипел, как несмазанная пружина.
– А вы, очевидно, – профессор Хатчинс.
– К вашим услугам. Что ж, если вы пришли сюда, то наверняка знаете почти все. Это он подсказал вам? – Хатчинс кивнул на юношу. – Свен, не хитри, я знаю, это ты привел свою дочь сюда. Зачем? – Профессор повернулся и строго посмотрел на молодого человека.
Тот в ответ только улыбнулся, открыто и чуть виновато.
– Детский сад, честное слово, – проворчал профессор. – Простите, Кристина, важной частью нашего… м-м… вынужденного плана была полная секретность, особенно от родственников.
– Так значит, ваш метод генной модернизации…
– Как видите: привел к неожиданным результатам, – развел руками профессор. – Мистер Ларсен финансировал проект и сразу же начал настаивать на испытании методики с собственным участием. Я отговаривал, но вы наверняка знаете, что с вашим отцом это – бесполезно.
Кристина вздохнула. Серж из-за ее спины протянул руку.
– Здравствуйте, профессор и… мистер Ларсен. Я – Серж. Мы с Кристиной вместе искали вас… Мистер Ларсен, вы меня узнаете? Мы знакомились с вами как с Эмилем. Эмилем Леннебергом…
Юноша скользил по Сержу недоуменным взглядом и казался растерянным.
– Увы, – вздохнул профессор. – Сейчас это наша главная проблема. Когда мы подвергали ген мистера Ларсена воздействию «Би-ти-эф», как я называю нашу методику, мы рассчитывали на некоторое поверхностное очищение гена. Стирание мутационных наслоений от… скажем, пагубного влияния последних трех-пяти поколений. Эдакий генный детокс. Мы даже предположить не могли, что он начнет… – Профессор сделал неопределенный жест вокруг лица юноши, каким художники овевают натурщиков. – Что он начнет молодеть. Когда стало понятно, что этот процесс необратим, я сумел рассчитать точку остановки и приблизительное время, необходимое, чтобы дойти до нее. В общем, три месяца назад мы поняли, что мистер Ларсен вскоре физически станет семнадцатилетним. Ваш отец, Кристина, теперь выглядит так. Биологически он моложе вас… Извините.
