Питер Джеймс - Искушение
Джо вызвал главную директорию и проверил сумму свободных пространств. Быстренько подсчитав в уме, он понял, что его сотрудник прав: свободного пространства оказалось меньше, чем должно быть.
Джо отхлебнул остатки остывшего кофе. На улице светало, он посмотрел на часы: 7:30. Профессор задумался, зевнул, неожиданно на него навалилась безмерная усталость. Он подошел к креслу-качалке, вытянул ноги и задремал.
Когда он проснулся, на улице было уже совсем светло. Джо прошел к умывальнику, плеснул в лицо холодной воды, затем вернулся в свой кабинет и вывел на экран вычислительное окно. В последующие минуты, чтобы выйти на итоговую цифру, Джо выписал сумму информации по каждому отдельному файлу АРХИВа.
Конечный результат даже близко не походил на ожидаемый итог. Они отличались почти точно на один терабайт. Озадаченный, Джо снова проверил диски. Справа против каждой директории и файла стояло число использованных байт. Джо лихорадочно проверил, не пропустил ли какой-то файл в целый терабайт, и ничего не обнаружил.
Но если такого файла нет, где же терабайт?
Эйлин Пикок внесла в его кабинет почту. Увидев его, она остановилась и извинилась, что вошла без стука.
– Простите, профессор, я не ожидала вас так рано. Вам принести кофе или что-нибудь еще?
– Кофе было бы здорово.
Секретарша вышла. Джо приблизился к окну. Он смотрел, как по дорожкам стекаются студенты и преподаватели. Утро было серым, унылым, предвещающим дождь. Джо снова сел и задумчиво взглянул на экран. Не спрятала ли Джулиет загруженную информацию, как и кассету с магнитной записью? Может, захоронила ее в АРХИВе так, что теперь и не стереть? Но как?
Джо поправил волосы, затем вызвал перечень всех проводимых в то время процессов. Они проскакивали перед глазами. В основном обычные, известные команды. Кое-что было незнакомым, но это не имело значения. Джо и сам не знал точно, что ищет, но продолжал просмотр. На одном имени его взгляд зацепился.
Джо остановился. Имя казалось знакомым, но непонятно почему. В дверь постучала секретарша, внесла кофе и поставила на стол.
Джо вопросительно посмотрел на нее.
– Зебеди, – произнес он.
– Зебеди? – переспросила секретарша.
– Вам это о чем-нибудь говорит? – Джо указал на экран. – Это имя.
Она сосредоточенно свела брови, взглянула поближе и заулыбалась.
– Единственный Зебеди, которого я знаю, из «Волшебной карусели». Бинг! – и впрыгивает Зебеди! – добавила она, видя непонимание Джо. – Это его опознавательный знак. Бинг! – сказала Эйлин. – Он на большой пружине, поэтому прыгает.
– Пружине?
– Да, профессор.
Джо посмотрел на экран, чувствуя возрастание адреналина в крови.
– Благодарю вас, – сказал он и подождал, когда за ней закроется дверь.
Рядом с «Зебеди» стоял номер процесса: 23564. Джо напечатал: уничтожить – 9 23564. Команда должна была стереть из компьютера этот процесс.
Вдруг на экране появились слова: «Джо, не делай этого – это я! Набери: „Говорить с Зебеди“».
Несколько мгновений Джо испуганно разглядывал слова. На лице появилась сумасшедшая улыбка. Он оказался прав; умница, она оставила для него после себя головоломку. Он напечатал: «Разговор с Зебеди» – и нажал клавишу ввода. На середине экрана побежали черточки, разделив его горизонтальной линией на две части. В верхней половинке появилось подтверждение приема: «Вызываю…» Через несколько секунд оно сменилось на «Соединен». Затем в нижней половине возникли слова: «Привет, Джо, я ждала тебя. Почему ты так задержался?»
Джо знал, что это просто умный розыгрыш, но было в нем что-то жуткое, потрясшее его. Слегка дрожащей от усталости и возбуждения рукой он напечатал на верхней половинке: «Ты только разумная программа или Джулиет Спринг?»
Последовала пауза, затем внизу появился ответ: «Ты только разумная программа или Джо Мессенджер? Ты можешь доказать мне, кто ты? Что это Джо Мессенджер? Кто это Джо Мессенджер?»
Джо испытал облегчение. Ответ смахивал на реакцию компьютера. Прощупывая дальше, он напечатал: «Джо Мессенджер – это ученый-компьютерщик. Он думает, что ты ненастоящая. Он думает, что ты просто хорошая компьютерная программа. Как ты считаешь?»
После паузы экран надолго опустел. Секунд через тридцать Джо решил уже, что возникла ошибка в программе и она зависла, как случается иногда. Но затем точно в центре экрана он рассмотрел семь слов: «Мне холодно, Джо. Как холодно. Как холодно».
Они пропали, и вдруг на их месте без всякого предупреждения возникло лицо Джулиет – сначала крошечное, не больше дюйма.
Джо отпрянул назад вместе со стулом. Лицо было пугающе настоящим, цветным, оно двигалось, дышало, жило. Ее кожа была белой от холода, такой, как в момент, когда они отделяли голову. Ярко-зеленые глаза смотрели с горьким упреком. Огненно-рыжие волосы покрывал иней. Губы двигались. Она говорила, ее голос звучал из всех четырех спикеров:
– Как мне холодно, Джо. Как холодно.
Голос Джулиет. Жалобный, чуть искаженный электроникой, но, несомненно, ее голос. Лицо ее стало увеличиваться, заполняя экран, надвигаясь на Джо.
– Как холодно. Как мне холодно, Джо. – Голос становился все увереннее, испуг в нем исчезал. Она улыбалась призывной улыбкой.
Джо, парализованный, слушал его, вдруг голос изменился снова. Оставаясь голосом Джулиет, теперь он передразнивал Карен:
– Как холодно, Джо-Джо. Согрей меня, дорогой. Согрей меня, Джо-Джо! – Голова на экране подалась вперед, вытягивая губы, будто собиралась пройти сквозь экран и поцеловать его. Зеленые глаза понимающе подмигивали.
Затем, как от удара молотком по стеклу, голова Джулиет взорвалась и разлетелась на миллион осколков.
47
Джо сидел, как окаменевший, и смотрел, как рассыпаются кусочки лица Джулиет; вот уже на экране не осталось ничего, кроме мерцающего курсора и его собственного отражения.
Во рту пересохло. Это что, тоже часть программы, оставленной после себя Джулиет? По чистой случайности в ней, как в зеркале, отразилось все, что случилось с ее головой вчера? Или это АРХИВ повторил сделанную им с помощью уличной видеокамеры над входной дверью запись происшествия? Может, это идиотская шутка АРХИВа?
Размышляя, Джо напечатал: «Почему ты так сделала, Джулиет?»
Его вопрос какое-то время оставался на экране без ответа, затем появились слова: «Другая сторона вышла из системы».
Джо снова напечатал: «Разговор с Зебеди», – и ткнул клавишу ввода.
На экране возникло слово: «Вызываю…»
В течение тридцати секунд ничего не происходило. Затем экран на миг очистился, и Джо прочитал: «Вызываю повторно вашего собеседника…»
Тут зазвонил телефон. Джо поднял трубку:
– Алло?
Карен была на грани истерики.
– Джо… Я не могу найти Джека. Он исчез!
Джо задохнулся, как от удара, пол ушел из-под ног.
– Ну и где он… – Он понял несуразность своего вопроса. – То есть… дорогая… где он был в последний раз?
– В спальне, – всхлипывала жена. – Что-то около часа назад он вошел и сказал, что проголодался. Я сказала, что спущусь и приготовлю ему завтрак.
– Где ты искала?
– Везде. – Ее голос усилился до крика. – Господи, везде! Потому и звоню тебе!
– В гараже? Ты смотрела в гараже?
– Я говорю тебе, что искала везде. – Она снова зарыдала.
– Родная моя. – Джо попытался успокоить ее. – Ты искала снаружи? В беседке?
– ВЕЗДЕ!
– Проверь на улице, дорогая. Я уже еду, сейчас буду. Хорошо?
Она плакала так горько, что вряд ли услышала его ответ. Джо положил трубку, вышел из системы и ринулся в коридор, одними губами бросив Эйлин Пикок:
– Вернусь.
– Дугал, – сказала она ему вслед.
Джо резко остановился и повернулся к ней, ничего не понимая. Эйлин застыла, глаза сквозь толстые стекла очков смотрели виновато.
– Дугал? – повторил профессор.
– Еще один персонаж из «Волшебной карусели». Просто я вспомнила… вдруг это вам как-то поможет?
– Спасибо, у меня… – Дугал. «Волшебная карусель». О чем это она, черт возьми? – У меня… несчастье… надо домой. Не могли бы вы отменить мою консультацию в десять? – И Джо побежал. Только не Джек, только бы с ним ничего не случилось! Будь в порядке, Джек, пожалуйста, будь в порядке! Он твердил это про себя снова и снова, забираясь в машину, заводя ее.
– В спальню, – произнесла Карен. – Он, как обычно, вошел в спальню.
– Одетый?
– Я не помню.
– Ты должна вспомнить. Он был одет? – Джо скомкал платок и стал вытирать заливающие ее лицо слезы. Карен, все еще в халате и утренних шлепанцах, вся сотрясалась от рыданий, доведенная до исступления.
– Делай же что-нибудь! – вдруг истерично заорала она на него.
Джо взял ее за плечи.
