Джон Гришэм - Клиент

— Нет. Мы не обязаны ставить в известность адвокатов, но, если хочешь, можешь ей позвонить. У него есть доступ к телефону?

— Только если я ему его принесу, — ответила Тильда.

— Вы можете подождать полчаса?

— Как скажете, — пожала плечами Тильда.

— Так вот, Марк, через полчаса ты сможешь позвонить своему адвокату. — Дубовски помолчал и посмотрел на своего напарника.

— Что ж, всего хорошего, Марк. Извини, если мы тебя напугали.

Они так и оставили его стоять, прислонившегося к стене, чтобы не упасть около унитаза. Он был перепуган до смерти и обозлен. Мерзкая система. Его тошнило от законов, адвокатов и судов, и еще от полицейских, агентов ФБР, судебных исполнителей, газетчиков, судей и тюремщиков. Черт бы их всех побрал!

Он дернул за рулон бумажных полотенец, висящий на стене, оторвал клочок и вытер глаза. Затем уселся на унитаз.

Обращаясь к стенам, он поклялся, что в Новый Орлеан они его не затащат.

Два других заместителя судебного исполнителя должны были доставить повестки Дайанне, а еще двое — миссис Реджи Лав. Все действия были тщательно скоординированы и должны были произойти приблизительно в одно и то же время. По сути дела, один заместитель судебного исполнителя или даже какой-нибудь безработный бетонщик мог вручить все три повестки в течение часа, никуда не торопясь. Но было намного интереснее задействовать шестерых вооруженных людей на трех машинах с радио и телефонами и провести всю операцию быстро, под покровом ночи, — ну прямо отряд специального назначения.

Они постучали в дверь, ведущую на кухню мамаши Лав, и подождали, пока не зажегся свет и она не появилась в дверях. Она сразу поняла, что пришла беда. Во время кошмара, связанного с разводом Реджи и войной с Джо Кардони, ей приходилось не раз видеть на своем пороге в самое разное время суток людей в темных костюмах. Эти люди всегда приносили неприятности.

— Чем могу вам помочь? — спросила она с натянутой улыбкой.

— Мы ищем Реджи Лав, мэм.

Они и говорили, как полицейские.

— А кто вы?

— Я — Майкл Хедли, а он — Терри Флэгг. Мы судебные исполнители.

— Судебные исполнители или заместители судебных исполнителей? Покажите ваши опознавательные знаки.

Они удивились и одновременно полезли в карманы и вытащили свои бляхи.

— Мы — заместители судебного исполнителя, мэм.

— Вы сказали иначе, — заметила она, рассматривая бляхи через дверную сетку.

Реджи услышала звук закрывающейся дверцы машины, когда пила кофе у себя на балкончике. Теперь она выглядывала из-за угла, разглядывая двух людей, стоящих под лампочкой у дверей. Она могла слышать голоса, но разобрать слова было невозможно.

— Простите, мэм… — начал Хедли.

— Зачем вам Реджи Лав? — Мамаша Лав подозрительно нахмурилась.

— Она здесь живет?

— Может, да, а может, и нет. Что вам надо?

Хедли и Флэгг переглянулись.

— Мы должны вручить ей повестку.

— Какую повестку?

— Могу я спросить, кто вы? — вмешался Флэгг.

— Ее мать. Так куда повестка?

— Это повестка Большого жюри. Она должна предстать перед Большим жюри в Новом Орлеане в понедельник. Мы можем просто оставить ее у вас, если хотите.

— Я на себя такое не возьму, — заявила мамаша Лав, как будто ей приходилось сражаться с судебными исполнителями каждую неделю. — Это ваша обязанность, если не ошибаюсь.

— А где она?

— Она здесь не живет.

Это привело их в раздражение.

— Вон ее машина, — Хедли, кивком показал на «мазду» Реджи.

— Она здесь не живет, — повторила мамаша Лав.

— Ладно, но она сейчас здесь?

— Нет.

— А вы знаете, где она?

— Вы в офисе не искали? Она все время работает.

— Но почему здесь ее машина?

— Иногда ее подвозит Клинт, ее секретарь. Может, они ужинают или еще что.

Они обменялись сердитыми взглядами.

— Я думаю, что она здесь, — неожиданно агрессивно произнес Хедли.

— Тебе платят не за то, чтобы ты думал, сынок. Тебе платят, чтобы ты вручал эти проклятые бумаги, а я говорю тебе, что ее здесь нет. — Мамаша Лав повысила голос, и Реджи услышала ее.

— А мы можем обыскать дом? — спросил Флэгг.

— Если у вас есть ордер на обыск, прошу вас, обыскивайте дом. Если ордера у вас нет, то самое время вам убраться с моего участка. Вы что, забыли о праве собственности?

Оба отступили на шаг назад и остановились.

— Надеюсь, вы не препятствуете вручению федеральной повестки, — угрюмо заметил Хедли. Он старался, чтобы его слова носили зловещий оттенок, звучали угрожающе, но у него ничего не вышло.

— А я надеюсь, что вы не пытаетесь угрожать старухе. — Она уперлась руками в бока, готовясь к обороне.

Они сдались и попятились.

— Мы еще вернемся, — пообещал Хедли, открывая дверцу машины.

— И застанете меня здесь, — крикнула она сердито, открывая парадную дверь.

Стоя на маленькой террасе, мамаша Лав наблюдала, как они разворачиваются на узкой улице. Она подождала пять минут и, убедившись, что они действительно уехали, направилась в квартиру Реджи над гаражом.

Дайанна без звука взяла повестку у вежливого и извиняющегося господина. Она прочла ее при тусклом свете лампы у кровати Рикки. Там не было никаких указаний, только приказ Марку явиться на суд Большого жюри в десять утра по адресу, указанному ниже. Ни намека на то, как он должен туда добраться, ни слова о том, когда он оттуда сможет вернуться, никакого предупреждения насчет того, что будет, если он ослушается или откажется отвечать на вопросы.

Она позвонила Реджи, но никто не подошел к телефону.

Хотя езды до квартиры Клинта было всего пятнадцать минут, она добиралась до него целый час. Крутилась по городу, потом ехала по окружной дороге в непонятном направлении и, убедившись, что хвоста за ней нет, остановилась на улице, забитой пустыми машинами. Четыре квартала до квартиры Клинта она прошла пешком.

Ему пришлось отменить свидание, назначенное на девять часов, хотя он ждал от этой встречи очень многого.

— Ты уж прости меня, — сказала Реджи, когда он открыл дверь, и вошла в квартиру.

— Да ладно. У вас все в порядке? — Он взял у нее сумку и жестом показал на диван. — Устраивайтесь.

Реджи чувствовала себя у него как дома. Она нашла в холодильнике диетическую кока-колу и присела на стул у бара.

— Ко мне явились судебные исполнители с повесткой Большого жюри. На десять утра в понедельник в Новом Орлеане.

— Но они не вручили повестку?

— Нет. Мамаша Лав их выгнала.

— Значит, вы можете не являться.

— Ага, если они меня не разыщут. Закона, наказывающего за увиливание от вручения повестки, не существует. Мне нужно позвонить Дайанне.

Клинт пододвинул ей телефон, и она по памяти набрала номер.

— Расслабьтесь, Реджи, — посоветовал он и ласково поцеловал ее в щеку.

Он взял какой-то журнал и включил стереопроигрыватель. Реджи говорила с Дайанной, но ей удалось сказать всего три слова, после чего она замолчала и стала слушать. Повестки были разосланы всем. Одна — Марку, одна — Дайанне, еще одна — Реджи. Дайанна позвонила в центр для несовершеннолетних, но поговорить с Марком ей не удалось. Ей сказали, что в данный момент они не могут дать ему телефон. Хоть Реджи и сама была ужасно расстроена, она пыталась уговорить Дайанну, что все в порядке. Она, Реджи, за всем проследит. Пообещав позвонить утром, она положила трубку.

— Они не имеют права забирать Марка, — возмутился Клинт. — Он находится под юрисдикцией суда по делам несовершеннолетних.

— Мне необходимо поговорить с Гарри. Но его нет в городе.

— А где он?

— Где-то на рыбалке с сыновьями.

— Тут дело поважнее рыбалки, Реджи. Давайте разыщем его. Он ведь может остановить это, так?

Она думала одновременно о тысяче вещей.

— Все очень хитро задумано, Клинт. Подумай сам. Фолтригг дождался вечера пятницы, чтобы вручить повестки на утро понедельника.

— Как он мог такое сделать?

— Да очень просто. Сделал и все. В такого рода уголовных делах Большое жюри имеет право вызывать повесткой любого свидетеля из любого места в любое время. И свидетель обязан явиться, если ему не удастся аннулировать повестку.

— А как это можно сделать?

— Подать заявление в федеральный суд.

— А, надо думать, федеральный суд находится в Новом Орлеане.

— Верно. Нам придется с утра пораньше разыскивать судью в Новом Орлеане и умолять его устроить экстренное слушание и отменить вызов.

— Ничего не выйдет, Реджи.

— Конечно, ничего не выйдет. Именно на это Фолтригг и рассчитывал. — Она отпила глоток кока-колы. — У тебя кофе есть?

— Конечно. — Он начал шарить по ящикам. Реджи принялась думать вслух.