Эдди Шах - Манчестер Блю

– Вот почему, – заключил Соулсон, – я решил тебя отправить отсюда. Я не мог жить по двойным стандартам.

– Ты бы посадил меня?

Соулсон уклонился от прямого ответа.

– Это Мэри за тебя боролась. – Он взглянул на часы. – Пора возвращаться.

– Тебе следовало бы сообщить мне о ее смерти.

– После того случая в Мосс-Сайде я вычеркнул тебя из сердца, Джеймс.

– Все равно надо было написать.

Соулсону нечего было ответить. Он пожал плечами и влез на мотоцикл. Маршалл сел сзади, и они тронулись обратно. Теперь ехали медленнее, путь шел под уклон, и Соулсон старался не потерять управление на влажной, покрытой листьями дороге.

Когда до дома оставалось не больше мили, полицейская «панда» посигналила им, требуя остановиться. Она шла навстречу, но затем развернулась и последовала за ними.

– Вы нарушили правила тем, что ездите без защитных шлемов, – подойдя, произнес молодой бобби. – Я хотел бы взглянуть на ваши водительские права... – Тут он узнал Соулсона. – Даже если вы и начальник полиции, сэр.

– Извини, сынок. Здесь не было движения, и мы хотели прокатиться.

– Шлем существует для вашей же безопасности, сэр.

– Да, конечно. Больше это не повторится.

– Я должен оштрафовать вас.

– Это просто небольшая прогулка.

– Вы говорите это офицеру вашей полиции, сэр? – Он пристально посмотрел на Соулсона. Тот улыбнулся и ничего не ответил. – И что же, по-вашему, ему делать в такой ситуации?

– Оштрафовать меня или сделать выговор и предостеречь от повторения подобных вещей.

Молодой полицейский подумал секунду.

– Я верю, что вы застрахованы и у вас есть права.

– Конечно. Дома, в Южном Манчестере. Я готов предъявить их в любое время в ближайший участок.

– Хорошо, сэр. Я знаю, что ваша семья из этих мест. Иногда я захожу сюда узнать, здоров ли ваш отец. Я не хочу обременять вас лишними проблемами, у вас их и так достаточно. – Полицейский снова посуровел. – Но я предупреждаю вас: больше так не поступайте. Иначе в следующий раз вы будете оштрафованы.

– Это больше не повторится.

Полицейский направился к своей «панде».

– Это значит, что сейчас вы должны откатить мотоцикл до фермы, сэр. И пожалуйста, не пытайтесь на нем проехать. – Он сел в машину и уехал.

– Далековато тащиться, – произнес Маршалл.

– Не стоит рисковать. Он будет ждать за углом. – Соулсон с минуту подумал. – Нет, не будет. Он не захочет показаться мелочным. Поехали.

Они сели на мотоцикл и осторожно, не включая мотора, прокатились до угла. Машины не было видно, и Соулсон дал газ. Проехав в открытые ворота фермы, он остановился у сарая.

– Откуда у тебя пистолет? – спросил он.

– От тебя ничего не скроешь, – проворчал Маршалл, слезая с сиденья.

– Пока мы катались, я все время чувствовал, как он прижимается к моей спине.

– Он останется у меня, Чарльз.

– Не возражаю. Просто не хочу, чтобы ты им воспользовался.

– Боишься, я начну палить почем зря?

– Была такая мысль.

– Я уже не мальчишка, знаю, что такое оружие. Даже лучше, чем ты или кто-нибудь из твоих людей. Я не гангстер из фильма, а ответственный агент УБН.

– Извини, Джеймс.

– Ничего. Знаешь, я, пожалуй, поеду.

– Рой тебе говорил о маме?

– Да. Теперь уже слишком поздно сожалеть.

– Зайди проведай старика.

– Нет. Возможно, в следующий раз.

– Он ведь родня, отец.

– Мэри тоже была родня. Ты должен был написать.

– Она значила для тебя больше, чем мать. Раньше я этого не понимал, а сейчас уже поздно. Все в прошлом. Но отец-то пока жив.

– Нет, не сейчас, – настаивал Маршалл. Семьи уже не было, никто не мог вернуть того, что он потерял за эти долгие годы. Но он не мог объяснить Соулсону, что прежде необходимо покончить с делом. Тогда, возможно, появится семья, если старший брат будет в состоянии простить его за то, что вскоре может произойти. – Ты доверяешь своим офицерам? – неожиданно спросил он.

– А в чем дело? – Соулсон был крайне удивлен.

– Просто будь осторожен.

– Тебе что-то известно?

– Нет. Но когда в деле замешаны такие крупные деньги, то может оказаться, что твои ближайшие соратники тебе неверны. Очень часто так случается, Чарльз. Алчность побеждает преданность.

– В каком-то смысле я даже сожалею, что ты приехал.

– В самом деле?

– Раньше мне не надо было беспокоиться о тебе. Будь осторожен.

– Я всегда осторожен. – Маршалл крепко обнял удивленного брата. Соулсон ответил тем же. Расставание было грустным, так много надо было сказать и так мало высказано.

Из окна дома, из кухни старик с удивлением наблюдал: кого это обнимает его старший сын? Тот, второй, показался знакомым, но ослабленная память так и не подсказала ему, кто же это. И, повернувшись к плите, он принялся заваривать чай.

Отель «Мидленд»

Манчестер

«ТЕХАССКИЙ ТАЙКУН ЖЕНАТ НА КОРОЛЕВСКОМ ФЛЕШЕ. ПОМНИ АЛАМО. ВСЕ НЕ ТО, ЧЕМ КАЖЕТСЯ. ПИЛОТ».

Вот и все, что было сказано в записке, подсунутой под дверь. Она была написана телефонисткой Мелани. Звонили в 12.32, и звонивший не оставил ни своего имени, ни телефонного номера.

Маршалл набрал ноль и спросил Мелани. Она ничего не могла добавить, кроме того, что звонили издалека.

– Знаете, в таких случаях бывает небольшое эхо от голоса, – пояснила она.

– Кто звонил – мужчина или женщина, был ли у них акцент?

– Мужчина, – ответила она. – Скорее всего, американец. Говорит, как вы, только голос не такой сильный.

Поблагодарив ее, он вернулся к записке. Королевский флеш – это женщина из Мехико, которую Ронейн застрелил в Эль-Пасо. Техасец тоже был в Мехико, но Маршалл не видел его в Эль-Пасо. Однако это еще не значит, что его там не было. И возможно, они были мужем и женой. Он не мог представить Техасца вместе с этой коровой, но если она принадлежала Кали, то это помогло ему подняться вверх по лестнице. Но почему он тайкун[15]? Маршалл не видел его в Сан-Антонио. Но это тоже не означает, что его там не было. И кто такой Пилот? Может быть, телефонистка не расслышала. Он стал прокручивать в памяти события последних месяцев. Ключ был где-то здесь. Только несколько человек в Вашингтоне, включая Ронейна, знали о Техасце и о королевском флеше.

Зазвонил телефон, и он поднял трубку.

– Мы готовы принять, мистер Маршалл, – произнес Фредди Утка.

– Но готовы ли вы вести игру по моим правилам?

– Мы доказали серьезность своих намерений. Очередь за вами.

– Где?

– Вы уже обедали?

– Нет. – На том конце дали отбой. Маршалл взглянул на часы: уже больше трех. Положил трубку, и телефон зазвонил снова.

– Слушаю, – произнес он.

– Тебя трудно застать, – сказала она, хихикая.

– Я очень популярен, люблю поразвлечься.

– Сегодня ночью?

– Ты меня искушаешь.

– Я заказала номер в «Мидленде».

– Все-таки ты порочная женщина.

– Пока.

Чувствуя разливающееся внутри тепло, Маршалл положил трубку. Это, конечно, рискованно, лишняя трата энергии, но он соскучился по ней и не хотел сегодня ночью ее разочаровывать. Надев пальто, он захватил маленький сверток и отправился обедать.

Ресторан был полон китайцев, однако его ждали и проводили к уединенному столику у стены. Садясь, он почувствовал, как официант опытными движениями обыскал его, это было проделано настолько мягко и ловко, что никто из окружающих ничего не заметил. Официанта, скорее всего, интересовал микрофон, а не оружие, он нащупал «глок», но не обратил на него внимания. Неподалеку отдельно от остальных расположилась небольшая группа. Маршалл понял, что это охранники. К столику подсел Фредди Вонг, и Маршалл сделал заказ.

– Мы проверили ваши полномочия агента УБН, мистер Маршалл, – проговорил Вонг.

– Вам доступны такие высокие сферы?

Вонг пожал плечами:

– Я также верю, что вы не собираетесь заманивать нас в ловушку.

– Почему?

– Потому, что вы не связаны со здешней полицией, а УБН известна тем, что никогда не выходит за рамки своих полномочий.

– Значит, мы договорились?

– Терпение, мистер Маршалл. Это не тот случай, когда следует торопиться. Предположим, мы заинтересованы в импорте... ваших изумрудов.

– И что дальше?

– Вы сказали, что у вас для нас есть небольшой подарок.

Маршалл поставил на стол кейс, который он принес с собой.

– Надеюсь, вы не станете открывать его здесь.

Вонг улыбнулся и знаком подозвал официанта.

– Мистер Маршалл желает, чтобы мы взяли на хранение его кейс. – Тот отнес чемоданчик на кухню. – Четыре, как договаривались?

– Три килограмма.

– Насколько я помню, вы говорили четыре.

– Я сказал, три или четыре. Розничная цена этого товара двести тысяч. Фунтов стерлингов, черт возьми.

– Я разочарован. То же скажу и о своих коллегах. Нам пришлись бы более по вкусу четыре изумруда.