Плохая мать - Миа Шеридан

И мне пришлось смириться с тем фактом, что так будет всегда.

Сиенна выпрямилась.

— Спасибо, Малинда. Ты не соберешь это отдельно?

Малинда кивнула и начала упаковывать игру и записку обратно, когда они с Кэт снова вышли на крыльцо, где не будут мешать.

— О чем ты думаешь? — спросила Кэт.

Сиенна скрестила руки на груди, на мгновение постучала пальцами по коже и так же быстро разжала руки. Она почувствовала беспокойство.

— Кэт, как ты думаешь, возможно, что он «мать»?

Кэт нахмурилась.

— Как воображаемая личность?

— Да. — Она помолчала, размышляя. — Но также, оба раза, когда мать убивала ради него, он терял сознание прямо перед этим. — Она прикусила нижнюю губу. — Мне надо бы вернуться к точной формулировке записок, но, когда он приходил в себя, мать уже привязала мужчин к стулу.

— Ты имеешь в виду, что у него раздвоение личности или что-то в этом роде?

Сиенна нахмурилась еще сильнее.

— Не совсем… — она разочарованно выдохнула.

Они обе на мгновение замолчали, когда Малинда во второй раз вышла из дома, направляясь к патрульной машине.

— Что противоречит этой теории, — сказала Кэт, — так это то, что два преступления, совершенные матерью, очень разные. Удары ножом невероятно жестокие и кровавые.

— Потому что в этих двух случаях над ним активно издевались, причиняли ему сильную боль, — сказала Сиенна. — Возможно, он сорвался, и единственный способ, которым он мог бы защитить себя, — это создать эту вымышленную «Мать», которая на самом деле вообще никогда не существовала.

— Современный Норман Бейтс. (Норман Бейтс — персонаж, убийца, психопат, страдающий раздвоением личности, созданный писателем Робертом Блохом, герой знаменитого триллера Альфреда Хичкока «Психо)

— Я не утверждаю, что он действительно думает, что он — это она, или даже уверен, что она реальна. Но в тот момент она помогла ему сделать то, что ему нужно было сделать, чтобы остановить своего мучителя.

— Множественное число, — напомнила Кэт. — Мучители. Некоторые люди притягивают монстров.

Сиенна поморщилась. Какая ужасная мысль, что у тех, кого легко сделать жертвой, есть запах, который легко распознают люди-звери. Она отогнала от себя эту ужасную мысль.

— Ладно. Так почему же он душит других сейчас?

— Это вопрос на миллион долларов. Явно не потому, что они издеваются над ним. Он спланировал эти убийства заранее.

Сиенна вспомнила профиль профессора Витуччи, прокрутив его в уме. Что мы упустили?

— Профессор Витуччи был полезен, когда я позвонила ему ранее, — сказала она. — Мы могли бы узнать, есть ли у него какие-нибудь идеи по этому поводу.

— Конечно. Чем больше помощи, тем лучше. Мы в любом случае пробудем здесь еще некоторое время, — сказала Кэт.

Сиенна кивнула. Они останутся, пока криминалисты не закончат сбор улик. Поэтому набрала номер профессора Витуччи, и он сразу же ответил.

— Здравствуйте, профессор. Это детектив Уокер. Снова. Я чувствую, что становлюсь надоедливой.

Он тихо рассмеялся.

— Вовсе нет. Приятно чувствовать себя полезным. И приятно снова чувствовать себя частью команды. Я получил последнее письмо, которые вы отправили по электронной почте, и уже прочел его. Чем я могу вам помочь?

— Что ж, мы почти уверены, что нашли нашего подозреваемого, — сказала она. — Он привел нас прямо к себе домой, где в спальне наверху было найдено тело, которое, как мы предполагаем, принадлежит его отцу.

— О, понятно.

— В любом случае, — она взглянула на Кэт, — Мы с детективом Козлов размышляли, и возник один вопрос. Могу я включить громкую связь?

— Безусловно.

Она нажала кнопку громкой связи, держа телефон между собой и Кэт.

— Привет, профессор.

— Детектив Козлов, — поздоровался он.

Сиенна остановилась всего на мгновение.

— Профессор, возможно ли, что мать — это на самом деле он? Кажется, он «терял сознание» оба раза, когда она появлялась, чтобы спасти его. — Он на мгновение замолчал.

— Значит, матери не существует? — уточнил он.

— Верно. Он как бы… вызывает ее, когда ему нужна защита. Это он, только играет определенную роль, чтобы быть в состоянии довести дело до конца.

Профессор Витуччи молчал еще долгое мгновение, и Сиенна могла поклясться, что слышала, как двигались мысли в его голове, когда он, очевидно, обдумывал ее вопрос.

— В его истории о матери есть странности, — сказал он. — Вещи, которые не сходятся.

— Что вы имеете в виду? — спросила Кэт.

— Она слишком идеальна. Ее реакции не соответствуют происходящему. Она что-то вроде степфордской жены. (Прим. Степфордская жена — имя нарицательное, так говорят о женщине, которая стремится стать идеальной домохозяйкой, ставя интересы семьи превыше своих.) Изначально я предполагал, что он идеализировал ее, но то, что вы говорите, тоже возможно. Он выставляет ее своей спасительницей, потому что либо не может принять, либо не хочет принимать тот факт, что он сделал то, что сделал.

— Или, может быть, — сказала Сиенна, встретившись взглядом с Кэт, — в то время он не был готов взять на себя ответственность за эти преступления, и поэтому создал эту фигуру Матери?

— Это определенно правдоподобно, — сказал профессор Витуччи. — Однако я бы поспешил предположить, что, если бы она не существовала в этих конкретных случаях, то все равно основана на ком-то очень реальном.

Сиенна и Кэт поблагодарили профессора и завершили разговор. Кэт увидела кого-то из своих знакомых и извинилась, что дало Сиенне время обдумать то, что сказал профессор, и все, что они узнали с тех пор, как прибыли в этот дом. Отец. Мать. Дэнни Бой. Мистер Патч. Оливер. Олли. Она подошла к перилам крыльца и посмотрела на жилую улицу за ними.

Она постучала по дереву, размышляя о том, о чем они только что говорили с профессором, затем обратила внимание на часть записки в коробке из-под «Монополии». Еще одна вещь в этом тоже беспокоила ее. Упоминание о попурри и спрее с ароматом лимона показалось ей знакомым.

Она предположила, что это материнские штучки, но они напомнили ей о Мирабель, и она не могла избавиться от ощущения, что это была подсказка, которую она должна была распознать. Хотя он упоминал и домашние пончики, а Мирабель, насколько ей известно, никогда их не готовила.

В любом случае, одно она знала наверняка. Они находились там, в его доме, потому что Дэнни Бой хотел, чтобы они были там. Его игра еще не закончилась.

Глава двадцать девятая

Рука Мирабель дрожала, когда она положила ручку обратно на стол. Она дрожала весь день, с тех пор как она ушла от Сиенны. С тех пор, как увидела свои записи на кухонном столе.

Она сразу почувствовала себя больной и обезумевшей, и все же… и все же, несмотря на