Девочки с блестящим будущим - Венди Кацман
– Алисия, – Марен недоверчиво тряхнула головой, – скажи честно – ты хоть немного раскаиваешься, что скрыла информацию, которая могла бы спасти жизнь сводного брата Винни? Ты обрекла на страдание безвинного младенца!
– Чушь собачья, – огрызнулась Алисия. – Я не виновата в том, что он болен. Я просто решила ему не помогать. Нет такого закона, который обязал бы нас уподобляться добрым самаритянам.
Алисия, надо отдать ей справедливость, зарделась, но уже через мгновение обрела свою привычную невозмутимость.
– Надеюсь, мне не придется напоминать о жестких условиях договора о неразглашении, который ты подписала несколько лет назад, Марен? – сухо поинтересовалась она.
– Ах, ты имеешь в виду договор, который ты вынудила меня подписать после того, как обманом воспользовалась моей одиннадцатилетней дочерью и подменила ее результаты теста на вступительных экзаменах в академию на результаты Брук?
– Не забывай, что я полностью оплатила обучение Винни в Эллиот-Бэй.
– Твоя правда… Однако ничего бы этого не случилось, не поймай я тебя с поличным. Кроме того, ты нарушила условия договора – в том, что касается обучения Винни в университете.
– А, я поняла, куда ты клонишь, – ухмыльнулась Алисия. – У, жадина-говядина. Хорошо. Два миллиона, и Винни освобождает место в Стэнфорде. И если ты ляпнешь об этом хоть кому-нибудь, я засужу тебя по самое некуда. Мои адвокаты тебя просто уроют.
Марен потянулась к сумочке, достала телефон и притворилась, что открывает «Блокнот».
– Хм-м… интересно, – пробормотала она. – Я тут узнала о существовании «исключений на основании публичного порядка», согласно которым условия договора о неразглашении могут быть нарушены, если договор заключен в целях сокрытия преступной деятельности.
Глаза Алисии превратились в две узкие щелочки. Чтобы справиться с замешательством, она неторопливо зачерпнула ложечкой кашеобразную массу смузи, отправила ее в рот, проглотила, улыбнулась и прошептала низким бархатистым голосом:
– Маленькая пронырливая шлюшка. Ты даже не понимаешь, во что ввязываешься.
– Я бы так не сказала, – улыбнулась ей в ответ Марен. – В конце концов, я училась у настоящих профи.
– Три миллиона. Это мое последнее слово.
– А если я скажу «нет», тогда что? – Марен поманила Келли, подождала, когда та приблизится к их столику, и выдохнула: – Снова науськаешь Брайана на Винни, чтобы он довершил начатое? И на этот раз точно ее убил?
– Господи, – Алисия закатила глаза. – С чего ты взяла, что это был он? Я и сама-то теряюсь в догадках. Хотя… Кто знает, на что он способен, верно? Тот еще говнюк трахнутый! Всё ему море по колено.
Алисия промокнула платочком лоб. Верхнюю губу. Декольте.
– Ну, Келли, твой выход, – Марен обернулась к Келли Вернон. – Час искупления пробил! Поведай Алисии, что мне сказал Брайан на родительской вечеринке.
Келли набрала полную грудь воздуха и выпалила:
– Он признался, что сбил Винни. И сказал, что устал от идеальной Винни, которая во всем превосходит Брук. Поэтому, когда ему выпал шанс ее припугнуть, он им воспользовался.
Алисия замахала на них рукой, будто отгоняя надоедливых мух.
– Не смешите меня. Пустой треп. К тому же вам никто не поверит. С вашим-то послужным списком. Ваше слово – против слова Брайана. Бред.
– Посмотрим, – осадила ее Марен.
– И еще! – воскликнула Келли, почувствовавшая себя гвоздем программы. – Ты должна знать, что… Брайан, по его словам, в ту ночь напился до посинения и потому не остановился, чтобы помочь Винни. Я как услышала это, так ушам своим не поверила.
– Ответь мне, – Алисия посмотрела на Марен, – почему такая, как ты, зациклилась на одном-единственном университете? Да получить высшее образование для Винни – уже гигантский скачок. Я понимаю ее одержимость, – усмехнувшись, она кивком головы указала на Келли, – она там училась вместе с мужем. Но Винни! Что забыла в Стэнфорде Винни? Брук, вот кому Стэнфорд нужен как воздух! Вот уж не думала, что ты так безразлична к ее судьбе. Она, знаешь ли, совсем убита горем.
– Ошибаешься, судьба Брук мне не безразлична. Она ведь, можно сказать, выросла у меня на руках.
Алисия отшатнулась, словно ее ударили.
– Но давай начистоту, ладно? Если кто и убит горем, то вовсе не Брук, а ты. – Марен вскинула брови. – Особенно после того, как просочился слушок, что дочь твоей помощницы приняли в Стэнфорд, а твою дочь отвергли.
– Н-да, Марен, а ты молоток. Но чего не сделаешь ради дочери. Хорошо. Пять миллионов.
– Пять миллионов – чего? – обомлела Келли.
Ей никто не ответил. Дверь распахнулась, и в кафе, словно рой пчел, стремительно ворвались несколько человек в черных, наглухо застегнутых ветровках и направились прямиком к столику Марен и Алисии. Алисия сидела к двери спиной и не сразу заметила поднявшийся в кафе переполох. Марен ядовито ухмыльнулась.
– Не строй из себя заботливую мамочку. Ты больше ничего не сделаешь ради дочери, потому что ты теперь никто и звать тебя никак. Зато ты сполна заплатишь за все свои преступления.
Алисия, должно быть, услышала приближающиеся шаги и обернулась посмотреть, с чего вдруг посетители так оживились. Ее голова резко дернулась, глаза полыхнули безумной тревогой, сменившейся полнейшим недоверием и беспредельным ужасом. Она открыла рот, но впервые в жизни не смогла произнести ни звука.
– Алисия Стоун? Я агент Федерального бюро расследования. Меня зовут Паулина Данфорт. Это с вами я вчера разговаривала о поступлении вашей дочери в Стэнфорд? Вы арестованы по подозрению в злостном нарушении федерального уголовного законодательства, а именно за кражу генетического материала и мошенническое использование электронной почты и электронных средств связи. Медленно встаньте и поднимите вверх руки.
Агент Данфорт скользнула взглядом по Келли и снова обратилась к Алисии.
– Мы также поставим в известность местные органы власти, чтобы они привлекли к ответственности вашего мужа за причастность к предумышленной аварии.
Алисия окаменело сидела на стуле, и в глазах ее сквозила никогда прежде не виденная Марен беспомощность.
– Мэм? Будьте добры подняться. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.
– Бога ради! Я, вашу мать, свои права знаю! Вы совершили ошибку! Чудовищную ошибку! – Алисия вскочила и заорала на Марен: – Позвони Брайану и скажи, чтобы он немедленно связался с моим адвокатом. Пошевеливайся!
– И не подумаю. – Марен небрежно развалилась на стуле. – И, кстати, должна признаться. Я тебе солгала. Винни не поступила в Стэнфорд. Как и Брук, ее занесли в лист ожидания.
Не отрывая глаз от бывшей начальницы, Марен расстегнула две верхние пуговицы на блузке, содрала прилепленный к груди микрофон и швырнула его на столешницу.
– Значит, поступила одна Тенли? – спросила Алисия, пока агент ФБР защелкивала на ее запястьях наручники.
– Ага.
– Что? Как? Подождите… – всполошилась Келли, но Марен ее прервала.
– Ступай, – сказала она. – Ты свободна.
– Но я хочу знать, что происходит! – уперлась Келли. – Ничего не понимаю! Ее арестовали за то, что она наняла профессора написать эссе за Брук?
– Пока не за это, – навострила уши агент Данфорт, – но ваши обвинения тянут на еще одно нарушение федерального уголовного законодательства. Вы случайно не знаете, как зовут этого профессора? Администрация Стэнфорда сообщила нам об анонимном заявлении, но, не располагая информацией об имени профессора, мы не сможем возбудить дело.
Алисия опалила Келли ненавидящим взглядом.
Глаза Келли испуганно заметались, и она смущенно покачала головой.
– Простите, и хотела бы вам помочь, но не могу. Я не знаю, как его зовут.
– Возможно, это знаю я! – вскричала Марен, вспомнив, как тем вечером, когда произошла авария с Винни, забегала к Стоунам. – Так, погодите… Беджамака! Профессор Беджамака из Бостона.
– Превосходно, – агент Данфорт признательно кивнула Марен. – Мы все проверим и начнем расследование.
Алисия пронзительно всхрюкнула, точнее, издала совершенно необычайный звук, который сделал бы честь
