Ник Стоун - Король мечей
У обоих была одинаковая форма носа, но его был настроен на запах денег. Разговаривая с ней, Элдон унюхал колумбийскую марихуану, которую Эва хранила в кладовке. На этом банда первое время делала деньги. Она прочитала его мысли и предложила сделку. Элдон заявил, что травка его не интересует. Другое дело — товар, который только начал поступать из Колумбии.
Эва знала, что он имел в виду. В последние шесть месяцев ее поставщик добавлял к обычному товару по килограмму «того, что стоит попробовать». Это был кокаин, наркотик для элиты. Популярный у зажиточных «белых воротничков», солидно гуляющих с вечера пятницы до утра воскресенья. Только они могли себе это позволить. Бернс поручил Эве приготовить двадцать килограммов.
Так это началось. И они стали очень богатыми.
— Что ты видишь? — спросил Соломон.
Он сидел напротив, в глубокой тени. Сзади дух Букмана бесстрастно наблюдал за гаданием.
Эва раскрыла четыре карты, окружающие Короля мечей и Императора. Сверху лежала Луна — предупреждение, что все обстоит не так, как кажется. Луна означала беспорядок, неразбериху, недоразумения, возникающие из-за неправильной оценки ситуации или чьей-то нечестности, обман, врагов, замышляющих козни. Спутник Земли был помещен художником в верхней части карты, в центре, в образе голубоглазого мужчины, сердито взирающего на купающегося в ручье беглого раба. Раб не обращал внимания ни на лающего пса справа, ни на дерево слева со свисающей с ветки петлей, ни на подкрадывающихся сзади вооруженных людей.
Внизу оказалась Пятерка мечей, символизирующая конфликты и крушения, потери, прекращение везения. Мужчина с потупленным взором и наваленными на руку тремя изношенными мечами склонился поднять с выжженной, залитой кровью земли обломки еще двух мечей.
Следующей картой, символизирующей события прошлого (недавние влияния, которые уже прекращаются), являлась Двойка мечей. Женщина с завязанными глазами, сидящая спиной к реке, со скрещенными у сердца руками и мечом в каждой, предупреждала бдеть, держать глаза открытыми. Положение карты означало, что предупреждение пришло слишком поздно или было оставлено без внимания.
Последняя карта расклада символизировала ближайшее будущее, с данного момента до завтра. Атакующий Король мечей со вскинутым мечом, в залитых кровью доспехах. На этой карте Эва увидела лицо Макса Мингуса. Она извлекла его сущность из окурка, который ей принес Соломон. Вначале Эва подумала, что Соломон ошибся, что это не может принадлежать одному человеку. Запах был неодолимо приятный — перенасыщенный медовый аромат любви, такой свежий, что она даже ощутила вкус самой пыльцы. Затем Эва увидела Мингуса и женщину, они любили друг друга. Эва глубоко зарылась в исступление его безрассудной страсти, слепое обожание, неутолимое желание, словно это был юноша, только что потерявший невинность, и среди всего этого обнаружила страх, тонкой струйкой проникающий ему в сердце. Страх за женщину, страх, что он потащит ее за собой. Проследовав за страхом, Эва обнаружила ярость. Он внутри горел и страдал от того, что люди делают с детьми. Ненавидел этих людей и стремился им мстить. Она различила десятки подозреваемых, которых он избивал во время допросов, подбрасывал улики, увидела пятерых, им убитых — двоих по долгу службы, троих неофициально. Все они были монстры. Эва мельком заглянула в будущее и увидела очертания еще семерых, кого Мингус лишит жизни.
— Это Мингус. — Эва показала на карту и посмотрела в темноту напротив, где сидел Соломон. — Он не отступится.
— Император может остановить его?
Эва отрицательно покачала головой. Она рассмотрела Мингуса и Бернса, они стояли где-то высоко, смотрели на город. Бернс улыбался и обнимал Мингуса за плечи. Увидела Мингуса много моложе, на которого ласково смотрел Бернс.
— Они действуют заодно. Так было всегда. Он опекает Мингуса. Видит в Мингусе себя. — Эва закрыла глаза. — Но он видит неправильно. Мингус совсем не такой, как он.
Она раскрыла одну за другой четыре карты, лежащие вертикально, символизирующие будущее. Во рту у нее пересохло. Карты предвещали катастрофу. Король монет, Восьмерка мечей, Башня и Десятка мечей.
Перед глазами крутились образы. Карты приобрели цвета, яркие и сочные, точно их только что написали красками. Золотое одеяние Короля, сияющая сталь мечей, пылающие тела людей, упавших с разрушенной башни, и кровь, повсюду кровь.
В ее голове на мгновение вспыхнул свет и померк.
— Что ты видишь? — снова спросил Соломон, наклонившись к столу. Лунки ногтей на его руках рельефно выделялись на фоне темной кожи.
Эва глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на серпантине смыслов, какие предоставляли карты.
— У них Исмаэль. — Она положила руку на Короля монет, сидящего на золотом троне, окруженного деньгами, затем перевела палец на Восьмерку мечей, это опять была женщина с завязанными глазами, но на сей раз связанная по рукам и ногам, окруженная восемью висящими в воздухе перевернутыми мечами. Карта символизировала нахождение в заточении, в плену. Эва закрыла глаза. — Он разговаривал с Мингусом, рассказал ему все. Это случилось недавно.
— Где они его держат?
— Не в Майами. Но не далеко. Все начнется, когда он вернется в город.
— Что именно?
— Они тебя прикончат. Император заберет все, что давал.
— А если я сделаю так, что Исмаэль не вернется в город?..
— Это лишь отсрочит неизбежное.
Эва вгляделась в Башню, одну из самых худших карт, какие только могут выпасть, карту разрушения и крушения, карту потерь. На ней молния била в крышу маяка. Сверху падали пылающие тела, корабли разбивались о скалы.
И наконец итог — Десятка мечей. Лежащий лицом вниз на земле мертвец, пронзенный пятью кинжалами, обозначал смерть или заточение.
Эва взглянула на духа Букмана, спрашивая, почему это все произошло. Он продолжал внимательно смотреть на карты на столе, не обращая внимания на вопрос. Если дух не отвечал, это означало, что твоя судьба окончательно решена. Так оно и будет. В подобные моменты даже злые духи не лгут.
Эва ощутила в комнате слабый запах горящих осенних листьев и дуновение холодного ветерка. Это пришло оттуда. В Майами ранним летним утром такого не бывает.
— И насколько все будет плохо?
Эва пробежала пальцами по картам, увидела Соломона в тюрьме, но через пару секунд решетки раскрылись.
— Тебя посадят, но не удержат.
Дух Букмана поднял голову. Посмотрел на Соломона, затем на нее. Показал на карту Императора и поднес палец к губам.
— Если только… ты не выдашь Императора, — добавила Эва. — Держи язык за зубами, и для тебя откроются двери.
— А что произойдет с тобой?
Эва опять посмотрела на духа, но он повернулся к ней спиной.
Соломон повторил вопрос.
— Я гадаю сейчас тебе, — произнесла она.
Запах горящих листьев ощущался сильнее.
— Что мне делать? — спросил Соломон.
Эва взглянула на карты, и у нее перехватило дыхание. Дух уходил прочь, растворяясь в темноте. Она снова посмотрела на карты. Неожиданно они стали совершенно чистыми. Красочные рисунки исчезли, заменившись унылыми сероватыми тонами. Эва схватила остальную колоду, начала переворачивать карты одну за другой.
Все одинаковые — чистые, пепельно-белые. Она разложила их веером на столе. Пустые.
Запах стал интенсивнее. Теперь не горящих листьев, а чего-то еще, металлического. Из окружающей темноты раздались звуки, будто когти царапали по дереву, и отдаленное рычание каких-то хищников. Эва закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, услышать другие звуки, но царапанье когтей и рычание становились громче. Она почувствовала себя очень старой, усталой и одинокой, не нужной никому в мире.
Когда Эва открыла глаза, карты по-прежнему были чистые, но на них появились образы, лица двоих. Они проступали сквозь пустые картонные прямоугольники прямо со стола. Она смахнула карты в сторону и вгляделась. Кармин? Конечно, нет. Этот ничтожный придурок был жив и сидел взаперти внизу, в своей комнате.
Нет, на нее смотрели этот мерзавец, отец Кармина, и шлюха, его любовница. Они ухмылялись.
— Что мне делать? — произнес Соломон.
Эва откинулась на спинку стула, не глядя больше на пустые, лишенные смысла карты. Пыталась унять слезы, которыми плакала ее душа.
— Единственное, что ты можешь сделать, — это затруднить им работу. Навреди всем, чем только сумеешь. — Эва думала о женщине Мингуса. — Ты воин. Так иди же и воюй.
60
Макс поднялся из-за стола и прошелся по комнате детективов. Нервно посмотрел на часы. Девять сорок семь. После разговора с Элдоном прошло свыше трех часов, а от него не было никаких известий. Не звонила Сандра, не было понятно, где Джо, хотя группа УГРО уже давно уехала сменить его.
