Константин Образцов - Молот ведьм
Алина положила трубку с ощущением, что только что взяла на себя новые обязательства. Но они ей не были в тягость, скорее наоборот.
До пятницы было еще два дня. Удивительно, как много можно успеть, если точно знаешь, чего хочешь добиться.
Исходных посылок у Алины было две. Первая: искать имеет смысл только среди уже имеющейся информации. Можно фантазировать на тему, что убийца подобрал Лолиту Ким у ночного клуба, от которого она делала последний звонок, что потом он отвез ее на стройку или на склад строительных материалов, но все это будет только домыслами, не более. Тем более, что вторая посылка отчасти опровергала саму возможность таких домыслов: убийство было спонтанным, а значит, никакого планирования, никаких заранее подготовленных локаций в виде заброшенных домов, строек, складов и прочего. Исходя из этого, вариантов оставалось немного.
Для начала Алина встретилась с Чеканом. Он сказал, что криминалисты так и не пришли к определенным выводам об идентичности строительной пыли в волосах убитой Лолиты Ким с образцами той, что взяли на втором этаже в доме покойного Ферта, что его жена, с которой он не успел официально развестись, вспомнила о священных узах брака и готовит иск к полицейскому управлению города по факту гибели мужа, и добавил, несколько смущенно, что Алина была права.
— В чем же? — поинтересовалась она.
— Ты говорила, что Инквизитор должен был подавать заявление в полицию. Мы проверили. Так вот, в ночь на шестое февраля в отделение одного из поселков области, недалеко от места, где обнаружили труп, действительно приходил какой-то тип. Дежурный решил, что тот пьяный или сумасшедший: ничем другим объяснить попытку подать заявление с жалобой на тайную организацию ведьм, наводящих порчу и убивающих младенцев, было нельзя.
— Как интересно, — заметила Алина. — Судя по всему, фамилии заявителя он не запомнил.
— Нет, — покачал головой Чекан. — Говорит, что какая короткая и вроде не русская. Типа как Ферт, кстати. А может, и нет. Может, длинная и русская.
— Описать смог?
— А как же. Мужчина чуть выше среднего роста, в пальто и шляпе. Без особых примет. На алкоголика или наркомана не похож.
— А камеры?
— Изучили. Нечеткое изображение мужчины чуть выше среднего роста в пальто и шляпе. Без особых примет. Вошел, подал заявление. Потом забрал обратно и вышел.
— На чем приехал, не заметили?
— Внешняя камера машину не зафиксировала. Но что-то мне подсказывает, что это был большой серый автомобиль.
— Наверняка, — кивнула Алина. — А дежурный не вспомнил об этом случае, когда началась свистопляска с сожженными женщинами и надписями «ВЕДЬМА»?
— Вспомнил, конечно, — нехотя ответил Чекан. — Но решил никому не рассказывать. Ведь получается, что он отпустил маньяка. Говорит, что испугался.
— Какие пугливые, однако, сотрудники работают в областной полиции, — съязвила Алина. — Впечатлительные.
Остаток вечера прошел в неловких попытках Чекана перевести разговор на тему, которую можно было бы обозначить как «о нас». Алина «о нас» разговаривать категорически не желала, хотя в какой-то момент ей даже стало жалко Семена: только удивляться приходилось, как взрослый, уверенный в себе, видавший виды оперативник стесняется, краснеет и мычит что-то невразумительное, словно подросток. Она вспомнила, как он одной фразой осадил злосчастного Ферта — а тот уж точно был не мальчик, а опасный, сильный мужик. Вот как такое объяснить? Как будто здоровенный служебный пес превращается в дрожащую комнатную собачонку. Вроде ничего для этого она не делала. Странно, да и только.
На следующий день, в четверг, Алина решила съездить на филологический факультет, где училась Лолита. Как бы то ни было, это было последним местом, где ее точно видели живой, а последним человеком, бывшим свидетелем последних часов земной жизни несчастной студентки, был преподаватель истории и культурологии Аркадий Романович Каль.
Короткая такая фамилия. И вроде не русская.
На кафедре зарубежной литературы, где, как она узнала, Каль располагался в те дни, когда читал лекции на факультете, его не было. Зато обнаружилась милая, хотя и несколько экстравагантно выглядящая женщина в летах, оказавшаяся преподавательницей античной литературы.
— Аркадий Романович бывает тут только по понедельникам, — сообщила она Алине. — А вы по какому вопросу?
Алина представилась и сказала, что ей нужно уточнить кое-какие детали в связи с экспертизой по делу об убийстве Лолиты Ким. Вообще, это было неслыханной дикостью — судмедэксперт, выезжающий для опроса свидетелей, но античная дама так обрадовалась возможности поговорить об убийстве, что странности ситуации не заметила и вопросов задавать не стала.
— Это такой ужас, такой ужас, — говорила она с придыханием, но вместо ужаса в голосе явно чувствовалось удовольствие. — Я же хорошо ее помню, это была чудесная, просто чудесная девочка: умная, чистая, светлая! Ее все так любили, так любили!
Алина заверила, что совершенно не сомневается в выдающихся качествах покойной Ким, и даже чуть не добавила, что ум и чистота были хорошо заметны даже при вскрытии, но удержалась.
— Наверное, и Аркадий Романович тоже ее…любил? — поинтересовалась она.
— Ее все, абсолютно все любили! — с жаром воскликнула античная дама. — И Аркадий Романович, я уверена, тоже: она ведь у него на спецкурсе занималась, такая талантливая, одаренная девочка!
Алина решила прервать этот приторный поток дифирамбов, и попробовала аккуратно расспросить свою собеседницу, не знает ли она чего-нибудь про самого Аркадия Романовича.
Та, конечно же, знала.
— У него буквально под Новый год случилась личная драма, — поведала преподавательница. — Он расстался с женой. И это после стольких лет совместной жизни! Говорят, очень переживал — я сама, конечно, не знаю, но мне коллеги рассказывали, с его факультета. Просто стал сам не свой. Да и я тоже часто замечала, что он как будто побледнел, осунулся; всегда был такой видный, статный мужчина, а тут — пальто висит, шляпу вечно на глаза так надвинет, ссутулится и идет себе…
— Шляпу? — переспросила Алина.
— Ну да, он такую шляпу носит, немного старомодную, но ему идет. Вообще, одни несчастья у нас в этом учебном году. Вот, к примеру, Миша Мейлах…Вы о нем слышали?
Алина содрогнулась. Это было уже слишком. Последний раз несчастного Мейлаха она видела у себя на прозекторском столе с глубокой колотой раной в груди. Сообщать об этом она не стала, но поспешила откланяться, к очевидному неудовольствию своей собеседнице, которая была готова с наслаждением поведать о чужих несчастьях и бедах.
Алина вышла из полукруглого узкого коридора, где располагались помещения кафедр, к широкому квадратному лестничному колодцу; железные ступени и кованые перила уходили вверх и вниз. Было время лекций, в пустых коридорах эхом разносились монотонные голоса из-за закрытых дверей аудиторий. С верхнего этажа спускались двое рабочих, негромко переговариваясь на языке далеких степей. Один нес в руке ведро с мусором, другой малярный валик. Спецовки были перемазаны зеленым и синим. Алина проводила их взглядом и поднялась на этаж выше. Здесь пахло свежей краской и штукатуркой. В левой, темной стороне коридора виднелись закрытые двери, а правой как будто не было вовсе: за неплотно прикрытой решеткой зияло открытое пространство, которое уже начали разделять пластиковыми белыми перегородками, в окнах красовались недавно установленные пластиковые стеклопакеты, а на самой решетке висела фанерная табличка с криво написанном от руки словом «РЕМОНТ».
Алина спускалась вниз и думала почему-то, что в слове «ремонт» букв столько же, что и в слове «ведьма».
Номер мобильного телефона Аркадия Романовича Каль она узнала в деканате. Там тоже никто не удивился тому, что начальник отдела судебно-медицинской экспертизы трупов интересуется контактными данными преподавателя истории. Тем же вечером Алина, расположившись дома за письменным столом, сделала пару звонков. Чекана она решила не беспокоить; когда несколько лет работаешь в такой специфической сфере, как судебная экспертиза, всегда найдутся люди, которые обязаны тебе дружеской услугой.
Первым она набрала знакомого из Следственного комитета.
— Вечер добрый, Борис Аркадьевич! Я к тебе по делу. Можешь помочь в одном вопросе?
Борис Аркадьевич помнил, как год назад Алина, будучи еще старшим судмедэкспертом, по его просьбе и в обход своего тогдашнего руководителя, на свой страх и риск уговорила руководителя гистологической лаборатории сделать несколько не предусмотренных процедурой анализов, результаты которых помогли успешно передать в суд дело о двойном убийстве. Поэтому без всяких вопросов передал Алине контакты человека, который сможет очень быстро сделать распечатку звонков с любого телефонного номера. За декабрь и январь? Никаких проблем, конечно.
