Театр кошмаров - Таня Свон
– Ты знал, что тебя называют дьяволом? – Мадам не обернулась, а потому Ви позволил себе улыбнуться. Коротко, но победно.
«Да».
– Нет.
Артисты зашептались. Кто-то из уродцев, похоже, попытался сбежать со сцены, но по ее периметру стояли охранники.
– Пустите! – голос Леи. – Я дурно себя чувствую! Здесь душно.
Послышался шум короткой перепалки, а затем все снова стихло. Разумеется, Лею никуда не отпустили. Но ничего. Скоро все изменится. Ви все исправит.
– Я не знаю, чем ты заслужил такое внимание, и не верю слухам. Вероятно, кто-то просто придумал удобный предлог закрыть наш цирк. Но клянусь, Ви, если на завтрашнем выступлении ты выкинешь что-то, ты никогда не покинешь театр живым.
По залу точно прошел морозный сквозняк. Мадам прогрохотала каблуками по узкому проходу и исчезла за дверьми.
– Завтрашнее представление будет особенным, Мадам, – пообещал Ви ее исчезнувшей тени.
* * *
Ви не помнил, чтобы когда-нибудь еще театр погружался в такую суету. Приготовления начались с раннего утра. Ви слышал, как туда-сюда носятся артисты и охранники, как что-то командует Мадам.
– Все должно быть идеально! – раздавала приказы она, отчего Ви ухмылялся еще шире.
Пусть надеется, будто старания и напускной лоск спасут ее драгоценный театр. Пусть сделает этот последний аккорд великолепным и запоминающимся. Это ничего не исправит – сегодня все будет кончено.
Ви лениво лежал на ящиках и смотрел в каменный потолок. Он не знал наверняка, сколько лет провел в этой тесной одиночной камере, но оставался уверен – больше сюда не вернется.
Ви мысленно прощался с подвалом, театром и всеми, кто его населял. Сегодня их пути навсегда разойдутся.
Дверь приоткрылась, и внутрь заглянул надсмотрщик. Ви по-кошачьи медленно повернул голову на визитера и увидел в руках того небольшой сверток.
– Собирайся, фокусник, – грубо приказал охранник и швырнул в Ви то, что принес.
Сверток упал на пол, но мерзкий тип этого не увидел – уже запер дверь снаружи. Ви щелкнул языком и поднял вещи, которые едва не угодили в воду. Как он и думал, ему принесли наряд для выступления.
Удивительно, но в этот раз обошлось без вульгарного блеска и ярких цветов, неуместных в этом протухшем месте. Рубашка с высоким воротником, строгие брюки и сюртук. Все безупречно черное. Лишь воротник и отвороты сюртука расшиты золотыми нитями.
К собственному удивлению, Ви одобрительно ухмыльнулся. Такой наряд ему по душе. Строго и со вкусом – идеально для вечера, который поставит точку.
Когда Ви натягивал рубашку, что-то звякнуло. Он глянул на пол и увидел тканевый мешочек. Похоже, он лежал среди вещей, но Ви его не заметил. Внутри оказались тонкие серебряные разомкнутые кольца. Один их хвостик был острым, а на другом имелось крохотное отверстие.
Серьги.
Ви высыпал их на ладонь и какое-то время смотрел на пять колец, поблескивающих в свете, что пробивался сквозь решетку окошка в двери. Ну и зачем они ему? Однако Ви быстро нашел ответ и улыбнулся собственным мыслям.
В последний раз такое хорошее настроение у него было лет в восемь, когда он еще путешествовал с матерью. Чувство эйфории и забытой радости и надежды окрыляло и толкало на необдуманные поступки. А тут… Всего-то серьги!
Ви наклонился над лужей, чтобы видеть в воде свое отражение, и поднес одну из сережек к мочке. Острый кончик царапнул кожу, а тупой холодил мочку с другой стороны. Не давая себе времени передумать или испугаться боли, Ви сжал кольцо. Паз защелкнулся одновременно с тем, как боль раскаленной иголкой прошила ухо. Ви зашипел, сжал ладони в кулаки и лишь тогда ощутил липкую кровь, что осталась на его пальцах.
Он наклонил голову, повернул в одну сторону, в другую. Боль все еще пульсировала, но Ви на нее плевал. Ему нравилось то, что он видел в отражении. Всего лишь мелочь, крохотное украшение, но с ним Ви ощущал себя иначе – более дерзко, уверенно. Он чувствовал себя обновленным. Этими физическими изменениями он будто доказывал миру и самому себе – как раньше уже не будет. Да здравствует новый мир и новый Ви!
Он решил использовать все кольца. Еще двумя он так же проколол мочку, а остальными украсил хрящ того же уха.
Когда Ви закончил, ухо было красным от крови, а руки едва заметно дрожали. Однако он смотрел на свое отражение в воде с гордой улыбкой.
* * *
Занавес поднялся под грохот торжественной музыки. В чашах у края сцены одновременно вспыхнул огонь, озаряя яркий постамент и стоящую на нем Мадам. Сегодня она выбрала ярко-зеленое платье с узкой юбкой, но широкими рукавами. Ткань переливалась в свете пламени, как павлиньи перья. Впрочем, цвет наряда неудачно контрастировал с кожей: Мадам казалась болезненно бледной. Ви поймал себя на мысли, что, возможно, ее просто мутит от страха и волнения.
Подумав об этом, он улыбнулся. Ви оставался единственным за кулисами, кто сохранял спокойствие, хоть и напускное. Пока все артисты едва ли не грызли ногти от волнения, Ви с трудом сдерживал злорадный смех… Который все же вырвался из горла, когда все пошло не по плану Мадам.
– Сегодня представления не будет! – выкрикнул кто-то из зала.
Музыканты продолжали играть, хотя Мадам едва не осела на пол.
– Стоп! – приказал тот же голос.
Мадам подала музыкантам знак. Тромбоны застонали, стихая. Чей-то смычок нервно задел струны, и те коротко взвизгнули. В повисшей тишине было слышно, как перешептываются изумленные зрители. Однако это шоу им нравилось даже больше запланированного.
– Что будет угодно уважаемому господину управляющему? – Улыбка на губах Мадам дрожала, как и вся она. Угодливый тон, игривый взгляд… Но ничто не могло скрыть панику, которая сочилась из управительницы театра. Театра, который стал кошмаром для Ви.
Но скоро он проснется. Стряхнет с себя ночной ужас и сам займет его место.
Он уже ощущал, как Изнанка Мадам меняется. Ее чувства, эмоции создавали новые грани материи, неподвластной логике и правилам этого мира. Отражение истины – вот что она такое. А каждое чувство, каждая мысль – камешек, брошенный в зеркальную водную гладь. Новый бросок – и по безупречной поверхности поползет рябь, меняя картину.
Точно так сейчас менялась Изнанка Мадам. Ее загнали в угол, и она это знала. Все худшее, что в ней было, сейчас закручивалось в
