Ричард Матесон - Посылка
Когда Поул сумел наконец поднять Келли и накинуть на него брезентовый чехол, толпа свистела и ревела так громко, что Келли не слышал слов механика. Он чувствовал, как большая рука бережно поддерживает его, но его ноги сдали, и когда Келли пролезал под канатами, он едва не упал. «Держись,— билось в его мозгу,— держись. Мы должны показать хорошую схватку. Нам нужна хорошая схватка. Человек против робота».
В раздевалке Келли бессильно опустился на цементный пол и потерял сознание. Поул попытался поднять его и посадить на скамью, но тяжелая ноша оказалась ему не под силу. Наконец он сложил вдвое свой пиджак и подсунул его под голову Келли вместо подушки. Затем, встав на колени, механик начал вытирать ручейки крови на груди и лице боксера.
— Ах ты кретин,— бормотал он дрожащим голосом,— безмозглый ты дурень.
Через несколько минут Келли открыл глаза.
— Иди,— прошептал он едва слышно,— иди за деньгами.
— Что?
— Деньги! — прохрипел Келли из последних сил.
— Но...
— Немедленно! — рыкнул Келли.
Поул выпрямился и несколько секунд не отрываясь смотрел на изувеченного боксера. Затем повернулся и вышел.
Келли лежал, тяжело дыша. Он не мог шевельнуть правой рукой: знал, что она сломана. Из носа и рта продолжала течь кровь. Боль пульсировала в его теле, все оно было как одна сплошная рана.
Через некоторое время ему удалось приподняться на локте и повернуть голову. Наболевшие мускулы шеи мешали ему, но Келли поворачивал голову до тех пор, пока не увидел стоящего в углу Максо. Убедившись, что с роботом ничего не случилось, Келли снова опустился на холодный пол. Губы исказились в подобии улыбки.
Когда Поул вернулся, Келли опять поднял голову. Механик подошел и, опустившись рядом с ним на колени, снова начал вытирать лицо боксера.
— Ты получил деньги? — спросил Келли хриплым шепотом.
Поул тяжело вздохнул.
— Ну?
Поул с трудом проглотил комок в горле.
— Только половину,— сказал он.
Глаза Келли уставились невидящим взглядом в лицо механика, рот приоткрылся. Казалось, он не верит своим ушам.
— Он сказал, что не будет платить пять сотен за один раунд.
— Что ты говоришь? — раздался наконец голос Келли.
Пытаясь встать, он оперся на правую руку. Смертельно побледнев, Келли с приглушенным криком рухнул на пол. Голова глухо ударилась о сложенный пиджак.
— Не может... не может... этого быть,— прохрипел Келли.
Поул нервно облизнул сухие губы.
— Стил... ничего нельзя поделать... Там с ним несколько парней... типичные гангстеры...— Он опустил голову.— А если он узнает, как было дело, он может забрать все... не дать ни цента...
Лежа на спине, Келли не отрываясь смотрел на голую электрическую лампочку под потолком. Грудь его содрогалась от рыданий.
— Нет,— шепнул он.— Нет...
Прошло несколько минут, долгих, как часы. Поул встал, принес воды, вытер лицо Келли и дал ему напиться. Затем он открыл свой чемоданчик с инструментами и пластырем заклеил раны на его лице. Правую руку Поул уложил в импровизированный лубок.
Через четверть часа Келли поднял голову.
— Мы поедем на автобусе,— сказал он.
— Что?
— Мы поедем на автобусе,— медленно повторил Келли.— Это нам встанет только в пятьдесят шесть зелененьких.— Он пошевелился и поднял голову.— Тогда у нас останется почти две сотни. Мы купим ему... новую пружину... и линзу фотоглаза... и...— Комната снова окуталась черным туманом, он мигнул и закрыл глаза.— И масляной смазки,— добавил он немного погодя.— Целую ванну масла. Он снова будет... будет как новенький...
Келли перевел взгляд на механика и продолжал:
— И он снова будет в порядке. Он будет, как и раньше, в отличной форме. И мы обеспечим его хорошими схватками.— Келли замолчал и с трудом вздохнул.— Его нужно только немного подремонтировать. Новая пружина, линза — это поставит его на ноги. Мы покажем этим мерзавцам, что может сделать Б-два, наш старый добрый Максо. Верно?
Поул посмотрел на лежащего ирландца и тяжело вздохнул.
— Конечно, Стил,— сказал он.
Призраки прошлого
Изначально он намеревался провести эту ночь в городской гостинице «Тигр». Но потом его осенило, что, может быть, свободна его бывшая комната. Сейчас было лето, и студенты, наверное, уже разъехались. Во всяком случае, стоило попытаться. Он не мог представить себе ничего более приятного, чем провести ночь в своей прежней комнате, в своей прежней кровати.
Дом нисколько не изменился. Он поднялся по цементным ступеням, улыбаясь при виде их по-прежнему осыпающихся краев. «Те же старые ступеньки,— подумал он,— в том же плачевном состоянии». И той же самой была дверь с провисшей москитной сеткой, и точно таким же звонок, на кнопку которого, чтобы он сработал, надо было нажимать под определенным углом. Улыбаясь, он покачал головой и подумал, а жива ли еще мисс Смит.
Дверь открыла не мисс Смит. Сердце у него упало, когда вместо шаркающей ногами старушки к двери стремительно подошла крупная женщина средних лет.
— Да? — Ее хриплый голос прозвучал неприветливо.
— А мисс Смит здесь еще живет? — спросил он с надеждой.
— Нет, мисс Ада умерла несколько лет назад.
Ему будто дали пощечину. Он на мгновение почувствовал себя оглушенным и только кивал женщине.
— Понятно,— сказал он.— Понятно. Я, видите ли, снимал здесь комнату, когда учился в колледже, и я подумал...
Мисс Смит умерла.
— Так вы учитесь? — спросила женщина.
Он не решил, считать ли это оскорблением или похвалой.
— Нет-нет,— ответил он.— Я здесь проездом по дороге в Чикаго. Колледж я закончил много лет назад. Мне просто хотелось узнать, живет ли кто-нибудь в моей старой комнате.
— Вы имеете в виду большую комнату? — спросила женщина, рассматривая его как под микроскопом.
— Да, именно ее.
— До осени в ней никого не будет,— сказала она.
— А можно мне... взглянуть на нее?
— Ну, я...
— Я подумал, может быть, я смогу остановиться в ней на ночь,— добавил он поспешно,— если, конечно...
— О, все в порядке.— Женщина потеплела.— Если вы хотите ее снять.
— Хотел бы,— подтвердил он.— Что-то вроде свидания с юностью, знаете ли.
Он пожалел, что произнес эти слова, и постарался вложить в свою улыбку побольше уверенности.
— И сколько вы заплатите? — спросила женщина, которую больше интересовали деньги, чем воспоминания.
— Ну, насколько я помню,— произнес он,— я платил за нее двадцать долларов в месяц. Предположим, я заплачу вам столько же.
— За одну ночь?
Он почувствовал себя глупо. Но теперь он не мог повернуть назад, хотя и понимал, что подобное предложение вызвано исключительно ностальгией. Ни одна комната не стоит двадцати долларов за ночь.
Он одернул себя. К чему отговорки? Встреча с молодостью стоила того. Двадцать долларов для него давно уже пустяк. А вот прошлое...
— С радостью заплачу,— сказал он.— Вполне справедливая цена.
Он неловкими пальцами достал банкноты из бумажника и протянул их женщине.
Когда они шли по тускло освещенному коридору, он заглянул в ванную. Знакомая картина заставила его улыбнуться. Было что-то чудесное в возвращении. Он не мог этого не ощущать — оно было.
— Да, мисс Ада умерла примерно пять лет назад,— сказала женщина.
Его улыбка померкла.
Когда открылась дверь, ему захотелось долго простоять на пороге, оглядывая комнату, прежде чем снова в нее войти. Однако женщина стояла рядом, и было бы глупо просить ее подождать, поэтому он только глубоко вздохнул и шагнул внутрь.
Путешествие во времени. Эти слова пронеслись у него в голове, когда он вошел. Потому что показалось, что он внезапно вернулся назад, первокурсник, который впервые заходит в свою комнату с чемоданом в руке, в самом начале нового приключения.
Он молча оглядывал комнату, и его вдруг охватил невыразимый испуг. Комната, казалось, вернула все. Абсолютно все. Мэри, Нормана, Спенсера, Дэвида, их занятия, концерты, вечеринки, танцы, футбольные матчи, пивные кутежи, полуночные разговоры и все остальное. Воспоминания напирали толпой, пока уже не начало чудиться, что они раздавят его.
— Здесь немного пыльно, но я все приберу, когда вы отправитесь обедать,— пообещала женщина.— Пойду принесу чистые простыни.
Он не услышал ее слов, не услышал ее шагов, удаляющихся по коридору. Он стоял посреди комнаты, весь во власти прошлого.
Он не понял, что именно заставило его содрогнуться, но внезапно обернулся.
Это был не звук и не то, что можно было бы увидеть. Но он это почувствовал, умом и телом, какая-то тень беспричинного страха.
Он, вскрикнув, подскочил на месте, когда дверь с грохотом захлопнулась.
— Это просто сквозняк,— сказала женщина, вернувшаяся с простынями.
Бродвей. Светофор переключился на красный, и он нажал на тормоз. Взгляд скользил по фасадам магазинов.
