Роальд Даль - Миссис Биксби и подарок полковника

Роалд Даль

МИССИС БИКСБИ И ПОДАРОК ПОЛКОВНИКА

Америка — страна широчайших возможностей для женщин. Уже сейчас они являются владелицами примерно восьмидесяти пяти процентов всего достояния нации. А в скором времени они приберут его к рукам окончательно. Бракоразводный процесс, который просто оформить и ещё проще забыть, превратился в золотоносную жилу, и корыстолюбивые самочки могут сколь угодно часто черпать из этого источника прибыли, доводя свои барыши до астрономических исчислений. Смерть мужа также приносит значительный доход, и некоторые дамы предпочитают полагаться на это средство.

Они знают, что в один прекрасный день их ожидание будет вознаграждено: переутомление и гипертония сделают своё дело, и бедняга безвременно скончается за своим рабочим столом с пузырьком бензедрина в одной руке и коробочкой транквилизаторов в другой.

Сменяющие друг друга поколения молодых американцев отнюдь не обеспокоены грозной перспективой развода и смерти. Чем более грабительскими становятся условия развода, тем больше их это подстёгивает.

Юноши не в силах дотерпеть даже до совершеннолетия, женятся, как мыши, и к тридцати шести годам многие из них успевают обременить свой финансовый баланс по меньшей мере двумя бывшими жёнами. Для того чтобы обеспечить существование этих особ, к чему последние привыкли, мужчины вынуждены вкалывать, как рабы, каковыми, в сущности, они и являются. Но вот, наконец, по мере приближения к подлинной зрелости, чувство разочарования и страха начинает потихоньку проникать в их сердца, и по вечерам они тянутся в клубы и бары, где, собираясь в тёплые компании, пьют своё виски, глотают свои таблетки и пытаются ободрить друг друга «историями из жизни».

Основная фабула этих историй неизменна. Главных и обязательных персонажей в них трое: муж, жена и сукин сын. Муж — человек достойный, прямодушный и великий труженик. Жена — существо хитрое, вероломное и порочное; в союзе с сукиным сыном она строит козни. Муж слишком благороден, чтобы её подозревать.

Он ни сном, ни духом ни о чём не ведает. Так неужто же зло восторжествует и бедный рогоносец останется слеп до конца дней своих? Пожалуй, что так. Но минуточку! Внезапно, одним блестящим манёвром, муж одерживает победу, отплатив негодяйке её же монетой.

Жена обезоружена, посрамлена, унижена и чувствует себя дура дурой. Мужская аудитория в баре, слегка утешенная вымыслом, тихо улыбается.

Эти истории, чудные испарения грустного и мечтательного мира несчастных мужей, распространены повсеместно, но по большей части они слишком плоски для пересказа и чересчур пикантны для передачи на бумаге. Но вот, однако, история, выгодно отличающаяся от других, а именно тем, что является сущей правдой.

Как средство утешения, она чрезвычайно популярна среди рогоносцев со стажем, и если вы являетесь одним из них, и если раньше вам не доводилось её слышать, то вам должен понравиться её итог. Называется эта история «Миссис Биксби и подарок Полковника», и звучит она приблизительно так: Мистер и миссис Биксби жили в небольшой квартирке где-то в Нью-Йорк-сити. Мистер Биксби был дантистом с доходом в пределах среднего. Миссис Биксби была видной энергичной женщиной с чувственным ртом. Один раз в месяц, и только по пятницам, миссис Биксби отправлялась на Пенсильвания-стейшн, брала билет на дневной поезд и ехала в Балтимор проведывать свою старую тётушку.

Она оставалась у тётушки на ночь, а на следующий день возвращалась в Нью-Йорк и успевала приготовить для супруга ужин. Мистер Биксби благодушно относился к этим отлучкам. Он знал, что тётя Мод живёт в Балтиморе, и что жена очень привязана к старушке, да и было бы просто неразумно лишать их обоих удовольствия традиционных встреч.

— Ну, если ты не желаешь, чтобы я тебя сопровождал, то пока, — говорил поначалу мистер Биксби.

— Разумеется, нет, дорогой, — отвечала миссис Биксби. — В конце концов, это моя тётушка, а не твоя.

Ну вот и ладненько.

Но на самом-то деле тётушка была для миссис Биксби не более чем удобным прикрытием. Сукин сын, воплотившись в джентльмена, известного как Полковник, таился, хитро посмеиваясь, в засаде, и героиня нашей истории проводила в компании этого мерзавца большую часть своих балтиморских выездов. Полковник был очень богат. Он жил в великолепном доме на окраине города. Свободный от семейных уз, его окружали лишь несколько незаметных и верных слуг, и в отсутствие миссис Биксби он развлекался верховой ездой и охотой на лис.

Год за годом, не давая сбоев, длилась между миссис Биксби и Полковником эта лёгкая, непритязательная связь. Они виделись так редко (двенадцать раз в году- это совсем немного, если хорошенько подумать), что у них попросту не было никакой возможности надоесть друг другу. Напротив, долгие перерывы между свиданиями только наполняли нежностью их сердца, и каждая новая встреча становилась праздником воссоединения.

— Ату её! — кричал Полковник всякий раз, встречая её на вокзале в своём шикарном лимузине. — Любовь моя, я почти забыл, как сногсшибательно ты выглядишь! Но поехали, спрячемся в нашей норке…

Так прошло восемь лет.

Приближалось Рождество. Миссис Биксби стояла на балтиморском вокзале, ожидая обратный поезд на Нью-Йорк. Это свидание, которое только что закончилось, было каким-то по-особому приятным, и потому настроение у неё было самым жизнерадостным. Впрочем, общение с Полковником всегда поднимало ей настроение. Этот человек мог заставить её почувствовать себя совершенно иной, выдающейся женщиной, личностью, отмеченной тонкими, экзотическими талантами, обаянию которых невозможно сопротивляться, — и как же далеко оказывался в это время дом с мужем-дантистом, который преуспел только в том, что принудил её ощущать себя некоей разновидностью вечного пациента, бесшумно обитающего в приёмной среди пожелтевших журналов и всё реже вызываемого на пытку мелочно дозированного вспоможения от этих стерильных розовых рук.

— Полковник велел передать вам это, — раздался рядом чей-то голос. Она повернула голову и увидела Уилкинса, старого слугу Полковника, тщедушного карлика с кожей землистого цвета. Он совал ей в руки широкую картонную коробку.

— Боже мой! — взволнованно воскликнула она. Какая огромная коробка! Что это, Уилкинс? У вас есть какая-нибудь записка? Он передал мне записку?

— Нет, не передал, — сказал слуга и зашагал прочь.

Войдя в поезд, миссис Биксби немедля понесла коробку подальше от чужих глаз, в дамскую уборную.

Какая приятная неожиданность — подарок Полковника к Рождеству! Она принялась развязывать бечёвку.

— Наверное, это платье, — предположила она вслух. — А может, даже два платья. Или целый ворох чудесного белья… Не буду смотреть Лучше просто пощупаю и попытаюсь догадаться, что это такое. И даже попытаюсь угадать, какого оно цвета и фасона. Ну и сколько стоит, конечно.

Она сильно зажмурила глаза, медленно подняла крышку и опустила руку в коробку. Сверху лежала тонкая обёрточная бумага, нежно зашуршавшая под её ладонью. Здесь же она наткнулась на какой-то конверт или открытку, чему не придала значения, и, запустив руку под бумагу, принялась осторожно, словно насекомое усиками, ощупывать пальцами содержимое.

— Боже правый! — воскликнула она вдруг. — Этого не может быть!

Широко раскрыв глаза, она уставилась на шубу и тотчас, в молниеносном броске овладев ею, вытащила из коробки. Ласково прошелестела бумага, давая выход потоку гладкого сплошного меха, и, поднятая в полный рост, шуба оказалась такой восхитительной, что у миссис Биксби захватило дух.

Такой норки она раньше даже не видала. Неужели это норка? Да, без всякого сомнения. И какого изумительного цвета! — почти абсолютно чёрного. Так показалось ей сразу, но когда она поднесла шубу поближе к окну, то увидела синеватый оттенок, глубокий и насыщенный, как кобальт. Она быстро взглянула на этикетку. На ней значилось просто: дикая лабрадорская норка. И больше ничего, ни единого намёка на то, где она была куплена и тому подобное. Но об этом, решила миссис Биксби, сам Полковник, должно быть, позаботился. Хитрый лис постарался замести за собой все следы. Молодец. Но сколько же, в самом деле, она может стоить? Страшно подумать. Четыре, пять, шесть тысяч долларов. А может, и того больше.

Она не могла оторвать глаз от шубы. И, разумеется, не примерить её немедленно было выше её сил. Прерывисто дыша от волнения, с восторженно округлившимися глазами, она мигом выскользнула из своего простого красного пальто. Но, силы небесные, что это был за мех! А эти широчайшие рукава с большими тяжёлыми отворотами! Кто это говорил ей когда-то, что для рукавов используют шкурки самок, а для всего остального — самцов? Кто-то ей это говорил. Джоан Рутфилд, вероятно, хотя что эта Джоан может смыслить в норках!