Дэвид Моррелл - Человек без лица
— Вы что, с Луны свалились? — в глазах Холли сверкнула ярость. — Вас учат отрицать даже очевидные факты? Или так оторвались от реальности, что и в самом деле верите, будто все это случилось не с вами, а с кем-то другим?
— Мне очень жаль, что так вышло. Я говорю о Бейли. Но поверьте, я не имею к его смерти никакого отношения…
«Никакого отношения?» — спросил себя Бьюкенен.
И вдруг все стало на свои места.
В корпус сумки-холодильника, которую я передал Бейли, была вмонтирована пластиковая бомба. Он сел в машину и открыл сумку, чтобы взглянуть на деньги…
Детонатор сработал. Бомба взорвалась.
А что, если бы он открыл сумку, когда я находился поблизости?
— Что случилось?
— …простите, вы что-то сказали?
— Вы побледнели.
— Голова разболелась.
— Я думала от того, что вы прочли вторую статью.
«Вторую?..» Бьюкенен впился глазами в следующую газетную вырезку.
УБИЙСТВО И САМОУБИЙСТВО
ФОРТ-ЛОДЕРДЕЙЛ.
Сегодня рано утром наряд полиции, выехавший на расследование случая стрельбы по адресу 233, Глейд-стрит, Плэнтейшн в ответ на телефонный звонок перепуганного соседа, обнаружил тела Джека Дойла, 34 лет, и его жены Синди, 30 лет, погибших в результате полученных ими пулевых ран. Считают, что мистер Дойл, придя в отчаяние от того, что его жена больна раком, застрелил ее из короткоствольного револьвера 38-го калибра, когда она спала, а затем покончил с собой из того же оружия.
Он дважды пробежал глазами короткую заметку. Прочел до конца и начал читать по третьему разу. Казалось, внезапно отключили звук, и Бьюкенен перестал слышать шум мотора и плеск воды за бортом. Он смотрел перед собой невидящим взглядом, не замечая снующих по палубе пассажиров, не чувствуя влажного прикосновения ветра.
Сидел, уставившись в одну точку.
— Простите, — донесся до него голос Холли.
Бьюкенен не сразу понял, что она что-то сказала. А поняв, ничего не ответил.
— Опять станете отрицать, что знали его? Лучше не надо, у меня есть фотография, где вы с Дойлом сняты вместе.
— Нет, — проговорил Бьюкенен и, с усилием оторвавшись от газетных строк, поднял глаза на Холли. У него кружилась голова. Впервые за долгую карьеру тайного агента он совершил немыслимое.
Бьюкенен раскрылся.
— Нет. — Он почувствовал внезапную слабость и испугался, что упадет. — Не стану отрицать. Я знал Джека Дойла. И Синди. Его жену. Она мне очень нравилась. Очень.
— Вы только что говорили о том, что не верите в совпадения. Отсутствие вашей подруги и нападение на вас в «Кафе дю монд» не похожи на случайность. Такое же чувство возникает у меня, когда я читаю заметку, которую вы держите в руках. Вы знали Бейли. Он мертв. Вы знали Джека Дойла и его жену. Они тоже мертвы. Все они умерли в одну ночь. Что это?.. Я только сейчас поняла.
— Что поняли?
— Ваше лицо. Оно вас выдало. Вы чертовски хороший актер, но такое не сыграешь. Вы действительно не знали об убийстве Бейли и Дойлов.
— Да, — в горле пересохло и каждое слово давалось ему с большим трудом. — Я ничего не знал.
У Бьюкенена защипало в глазах. Он взял банку кока-колы и отпил несколько глотков.
На миг у него закралась мысль, что его пытаются обвести вокруг пальца и газетные вырезки — всего лишь фальшивки. Однако он сразу отказался от своих подозрений, в глубине души чувствуя, что смерть Бейли и Дойлов слишком хорошо укладывается в логическую цепочку событий. Его действительно обвели вокруг пальца. Но это сделала не Холли.
— Так как насчет совпадения? — снова спросила она. — Возможно, то, что в одну и ту же ночь Джек Дойл убил жену, а Бейли погиб при взрыве, — случайное стечение обстоятельств?
— Нет.
— Думаете, их убили?
— Вне всякого сомнения.
— Почему вы так уверены?
— Видите, здесь написано: «… застрелил… из короткоствольного револьвера 38-го калибра», — Бьюкенен ткнул пальцем в газетную вырезку. — Никогда!
— Я что-то недопонимаю. При чем тут 38-й калибр?
— Короткоствольный револьвер? — Бьюкенен посмотрел на Холли. — Джек Дойл служил в морском спецназе.
— Да. Знаю. И все-таки какое отношение…
— Джек всю жизнь имел дело с оружием. Короткоствольный револьвер 38-го калибра для него игрушка. Он действительно держал его в доме, но не для себя, а для Синди. На случай, если в его отсутствие ей потребуется защита. Сам он всегда предпочитал 9-миллиметровый полуавтоматический пистолет. Джек любил жену так, что я даже завидовал ему. Она была неизлечимо больна, умирала от рака, но ее состояние еще не ухудшилось настолько, чтобы она не могла переносить страдания. Думаю, если бы такой день пришел и Джек решился бы… с согласия Синди… освободить ее от страданий, он бы ни за что на свете не воспользовался оружием, которое не уважал.
— Ваш мир настолько отличается от моего, — покачала головой Холли. — Этика выбора оружия для убийства и самоубийства!
— Джек не был сумасшедшим. Даже на миг не подумайте, что…
— Нет. Я не это имела в виду. Я хотела сказать: ваш мир совершенно не похож на тот, в котором я воспитывалась. У меня и в мыслях нет вас судить. Просто мой отец работает адвокатом. Он никогда не одобрял право на ношение оружия, и я впервые увидела настоящий пистолет, когда писала статью о войне преступных группировок в Лос-Анджелесе. До этого я видела оружие только в кино.
Бьюкенен молча ждал, что она скажет дальше.
— Итак, — Холли посмотрела ему в глаза. — Если их убили, то кто? Те же люди, что убили Боба Бейли?
Поморщившись от боли в висках, Бьюкенен приложился к банке с кока-колой и слепо уставился на красно-белую жестянку.
— Я не имел к этому никакого отношения.
— Вы еще не прочли третью заметку.
Охваченный недобрым предчувствием, Бьюкенен начал читать последнюю вырезку.
ТЕЛО ЖЕРТВЫ ЕЩЕ НЕ НАЙДЕНО
ФОРТ-ЛОДЕРДЕЙЛ.
Водолазы продолжают поиски тела Виктора Гранта, погибшего в автокатастрофе на бульваре Оклендского парка. Прошлой ночью автомобиль Гранта прорвал дорожные ограждения и рухнул в море. Большое количество пустых банок из-под пива, найденных в машине, заставляет предположить, что водитель не справился с управлением, так как находился в нетрезвом состоянии. Спасатели также обнаружили куртку с правами на имя Виктора Гранта. Полиция полагает, что тело жертвы вынесло течением через открытое окно и оно застряло в соседних скалах.
Бьюкенену показалось, что под ним разверзлась земля и он летит в бездну.
— Вы думаете, почему так легко я отдала вам паспорт, — улыбнулась Холли. — Все очень просто: я сфотографировала каждую страницу. У меня есть ваша фотография в Форт-Лодердейле. Вы, Бейли и Дойл — звенья одной цепи. Вот эта заметка доказывает, что некий Виктор Грант был в Форт-Лодердейле и исчез в ту же ночь, когда погибли Бейли и Дойлы. Вы сказали, мой редактор не обрадуется, узнав, что доллары пущены на ветер. Мне кажется, статья все-таки стоит потраченных на нее денег.
Он мысленно содрогнулся, точно ударился о дно пропасти.
— Я жду вашей реакции, — поторопила Бьюкенена Холли. — Что вы теперь думаете о моей статье?
— Вам следует спросить: что я чувствую.
— Не поняла.
Бьюкенен потер ноющие виски.
— Ну почему честолюбие делает людей такими глупыми? Сказать, что я чувствую? Мне страшно. Но вам-то почему не страшно? Знаете, я большой специалист по предсказыванию будущего. Хотите, скажу, что вас ждет? Еще один шаг с вашей статьей, и считайте себя мертвой.
Холли растерянно захлопала ресницами.
— И меня ждет то же самое, — добавил он внезапно охрипшим голосом, — если я не приложу все усилия, чтобы выкарабкаться из этой ситуации. Обо мне позаботятся те же люди, что убили Джека Дойла и Боба Бейли. Теперь понятно? Вы это хотели услышать? Хорошая цитата, неправда ли? Жаль только, что вам не удастся использовать ее в вашей замечательной статье.
— Конечно, использую. Мне наплевать, что вы откажетесь от своих слов.
— Вы так ничего и не поняли.
Заметив, что стоящие у поручней пассажиры стали на него оглядываться, Бьюкенен понизил голос и придвинулся к Холли.
— В вашем мире люди боятся преступить закон. В моем мире люди сами устанавливают себе законы. Если они почувствуют в вас угрозу, то застрелят вас или выбросят из окна, а потом спокойно сядут обедать. И их не будут мучить угрызения совести, потому что интересы дела превыше всего. Говорю вам совершенно точно: постарайтесь убедить моих людей, что им нечего опасаться, иначе вам не дожить до завтрашнего утра. Если уж мне страшно, то на вашем месте только круглый дурак может делать вид, что ничего не случилось.
Холли не отрываясь смотрела на него.
— Восхищаюсь вашими актерскими способностями. Но вы напрасно пытаетесь вывести меня из игры.
— Сдаюсь. — Бьюкенен вздохнул. — Поступайте, как хотите. А я уж, поверьте, постараюсь не рисковать собственным здоровьем.
