Дэвид Моррелл - Братство Камня
Сейчас тоже был октябрь. И дело происходило в Бостоне.
Дрю стиснул зубы.
— О, я охотно верю, что ты меня убьешь, — продолжай Рей. — То, что ты сделал с моим домом — вернее, что твои друзья сделали с моим домом, — впечатляет. Да, ты можешь меня пристрелить. Но взорвать нас обоих? Вместе со мной и самому лишиться жизни?
— Ты все еще не понимаешь, — глухо произнес Дрю. Таймер продолжал тикать. Дрю бросил на него взгляд. Оставалось меньше семи минут. — Ты бы лучше спросил себя, зачем мне оставаться в живых. Приведи хоть одну причину.
Рей нахмурился, ему стало не по себе.
— Но это же очевидно. Все хотят жить.
— Зачем? Как ты думаешь, почему я ушел в монастырь? С тех пор, как мне исполнилось десять лет, я ненавижу свою жизнь. В последний раз я был счастлив за секунду до того, как на моих глазах родителей разорвало на куски. А дальше — сплошное отчаяние.
— Но ты отомстил за родителей. И в этом помог тебе я.
— Ты думаешь, я обрел покой? Черта с два! Нужно было убить очередного террориста, наказать очередного фанатика. А на их месте тут же оказывались другие. И конца этому не было. И во что я в результате превратился?
Похоже, Рей пришел в замешательство. Он сглотнул слюну. Таймер продолжал тикать.
— Я считал себя вправе отомстить за родителей. Террористы считают себя вправе выступать против коррумпированного, по их мнению, правительства. Рей, сколько правд может быть на свете? Во имя того, что я считал правым делом, я совершал то же самое, за что других осуждал на смерть. Я убивал ни в чем не повинных людей. Я уже ничем не отличался от своих врагов. От тех, за кем охотился.
— Таймер, — произнес Рей.
— К этому мы еще вернемся. Не нервничай. А сейчас я хочу рассказать о монастыре, Я уверен, ты просто жаждешь узнать об этом. Как только я понял, в кого я превратился, мне захотелось уйти от мира с его ужасами. Если безумию суждено продолжаться, пусть это происходит без меня. Мир мог взорваться ко всем чертям, меня это уже не волновало. Я нашел убежище в монастыре, ноты его уничтожил. Ты заставил меня вернуться к ужасам жизни. И этого я тебе не прощу.
Оставалось шесть минут.
— Я грешник, Рей. Но и ты тоже грешник. Это ты сделал меня таким.
— Нет, погоди. Тебя никто не заставлял. Ты очень хотел моей помощи!
— Ты сделал все, чтобы я вступил в “Скальпель”. Знаешь, что я думаю? Иногда в самых темных уголках души возникает мысль, что это ты приказал убить моих родителей.
— Я их любил!
— Ты так утверждаешь. Просто удивительно, сколько различных мотивов для их убийства! Эта мысль могла прийти в голову японцу-фанатику в отместку зато, что мы сбросили на них атомную бомбу. Чтобы показать, насколько нежелательно наше присутствие. Моих родителей могли убить русские — чтобы ухудшить отношения между Японией и Америкой, сорвать соглашение о совместной обороне и не пустить Америку в Юго-Восточную Азию. А может быть, эта замечательная мысль осенила кого-нибудь из тебе подобных: взорвать моих родителей и свалить вину на японцев, чтобы заставить их прекратить демонстрацию протеста.
— Что ты говоришь! Мне в жизни…
— Но кто-то же это сделал! Может, и не ты. Однако он был тут как тут, когда послал меня во Францию убить того мальчика и его родителей. Для меня ты ничем не лучше тех самодовольных ублюдков, кто убил моих родителей. Если я грешник, то и ты грешник. Думаю, нам пора искупить свою вину. Или ты не согласен?
Рей посмотрел на таймер. Оставалось меньше пяти минут.
— Дрю, ради Бога…
— Правильно. Вот теперь до тебя начало доходить. Ради Бога. Дрю почувствовал, что смертельно устал. Его трясло. Яхта все дальше удалялась от берега, ее окружали черные воды залива. Пожар на берегу был еле виден.
— Ты не веришь, что я взорву себя вместе с тобой? Но в моем теперешнем состоянии я не могу придумать ни одной причины, которая мешала бы мне это сделать.
— Нет. — В глазах у Рея промелькнула надежда. — Ты не можешь. Это самоубийство. Твоя душа попадет в ад, ты сам обрекаешь ее на это.
— Конечно. Но я заслуживаю ада. И уж тем более заслуживаешь ты. За то, что ты сделал в монастыре. За Януса. За убийства священников.
— Погоди-ка, Дрю. На самом-то деле ада нет. О чем ты говоришь? Усталость навалилась с новой силой. Дрю почти не слышал, что говорит Рей.
— Бога нет, Дрю. Ты заморочил себе голову религиозными предрассудками. Выруби таймер, пожалуйста. Давай поговорим.
— Мы и так говорим. Нет Бога? Нет ада? Ты решил рискнуть? Так о чем ты говорил?
— Нет!
— Жаль. Потому что я настроен рискнуть. Хотя должен признаться, ты. был прав. Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством.
— Так ты выключишь таймер?
— Нет. Я придумал кое-что другое. Испытание. За секунду до взрыва мы с тобой прыгнем за борт.
— Но мы далеко от берега! Вода ледяная! Мы не доплывем до…
— Вполне возможно. В этом и заключается риск. В средние века таким образом проверяли, грешник ты или нет. Человека бросали в ледяную воду и держали там часами. Если Господь оставлял его в живых — он выдерживал испытание. Думаю, если мы умрем в воде. Всевышнему было от нас мало радости. Но это уже не самоубийство. Потому что все в руках Божьих. Если Он даст нам возможность выжить, добраться до берега — значит, он не сердится. Он дает нам шанс спасти наши души.
Рея трясло.
— Ты сошел с ума. — Он посмотрел на холодную черную воду. На таймер. Почти три минуты. — Что тебя интересует? Да выключи ты!.. Держа его под прицелом, Дрю покачал головой.
— Все зависит от того, что ты мне скажешь. Так уж и быть, я помогу тебе начать. “Скальпель”, Рей. Ты превысил полномочия, вся затея вышла из-под контроля, и в восьмидесятом году тебе пришлось уйти в отставку. “Скальпель” был распущен. И тогда ты основал Risk Analysis Corporation.
— Как ты узнал? — Рей посмотрел на таймер. — Впрочем, ладно. Да, частную разведывательную службу. Дрю бросил на него яростный взгляд.
— Частную службу убийств!
— Мы работаем на большинство корпораций. Иногда на другие разведслужбы. Например, мы помогли организовать восстание в Никарагуа. Чтобы было меньше разговоров о том, что США вмешивается во внутренние дела других стран. Официально ЦРУ не задействовано, поэтому Конгрессу не на что жаловаться, а борьба с коммунистическим…
— Меня не интересует Никарагуа! Янус, расскажи о Янусе! Рей отпустил штурвал, раздраженно махнул рукой.
— Не торопи меня! Я… Дрю сильнее нажал на курок.
— Опусти руку, иначе до взрыва ты просто не доживешь. Рей. схватился за штурвал. Метнул взгляд на тикающий таймер. Две минуты сорок пять секунд.
— Янус! — повторил Дрю. — Зачем? Рей тяжело вздохнул.
— У нас был контракт. В Иране. Убрать Аятоллу.
— Да, — Дрю горько улыбнулся. — Наш старый друг Аятолла. Просто удивительно, мы все время возвращаемся к нему. Кто предложил контракт?
— Я так и не знаю. На нас вышел посредник. Но думаю, это был Ирак. — Таймер продолжал тикать. Рей заговорил быстрее. — Какая разница, кто нас нанял? Я с радостью взялся за эту работу. Аятолла — маньяк. С ним нужно что-то делать.
Две минуты двадцать секунд.
— Я бы на твоем месте поторопился. Рей.
— Мы не могли к нему подобраться. Пять попыток. Такое впечатление, что он каждый раз обо всем знал заранее. Тогда мы испробовали другую тактику. Ну, пожалуйста, выруби ты… Мы хотели сделать так, чтобы Запад понял: этот человек безумен и его нужно остановить. Что-то настолько из ряда вон выходящее, чтобы в борьбе против него США и Европа приняли сторону Ирака.
— Янус. Меня интересует Янус. Таймер продолжал тикать.
— Ты завалил нападение на Аятоллу. Будто специально. Будто он тебя перекупил. Но даже если этого и не произошло, ты стал слишком ненадежен. И слишком много знал. Я с трудом решился на этот шаг.
— Но ты пытался меня убрать.
— Пытался? Я был уверен, что ты мертв. И только позже, когда Risk Analysis, когда мы получили контракт убрать Аятоллу, я понял, что ты мне пригодишься даже мертвый.
Одна минута сорок секунд. Рей вздрогнул.
— Я создал Януса. Двуликого. Тебя. Перебежчика, работающего на Аятоллу. А так как тебя не было в живых, властям пришлось бы гоняться за призраком. Чтобы они не потеряли след, я время от времени подсовывал им Майка. Ничего опасного. Нечеткая фотография, сделанная недалеко от места происшествия. Разговор со служащим отеля. Позже, когда власти станут интересоваться, не было ли посторонних, служащий его припомнит. Как только был создан Янус, Майк лег на дно. Прибавил в весе. Изменил прическу. Держался особняком, но вел размеренный образ жизни. У него всегда было алиби. Никто не мог связать его с Янусом. А настоящим делом занимались мои люди. Дрю, таймер.
— Настоящим делом была война против католической церкви? — Дрю захлестнула такая ярость, что он был готов рукояткой пистолета размозжить Рею голову. — Убийства священников — всего лишь дымовая завеса?
