Роберт Маккаммон - Всадник авангарда
Ну… похоже, что это обычные лимоны. Мэтью допил стакан. Сейчас ему больше хотелось есть, ведь обед он пропустил, — и поэтому он вышел в коридор и спустился по лестнице в поисках тарелки с фруктами или корзины маффинов и кукурузных лепешек, которые слуги иногда оставляли на столе.
Спускаясь по лестнице, он услышал откуда-то снизу приглушенный вопль. Звук длился несколько секунд и вдруг прервался, будто человеку заткнули рот.
Да, на столе действительно стояла корзина с маффинами. Он потянулся за булочкой, и тут словно из пола прорезалось гулкое эхо второго вопля. Кажется, он исходил из другого горла, но прервался так же резко, как первый.
Мэтью подумал, что Натан Спейд теперь отомщен, и где бы он ни был, может считать Мэтью родственной душой (не ясно только, радоваться этому или огорчаться). Но похоже, что в мире профессора один расчлененный труп в мешке неизменно порождает еще парочку, и значит со смертью Смайта и Уилсона Судьба — и профессор Фелл — должны быть удовлетворены.
Раздался новый крик, мучительный и жалкий, и снова резко стих. Такие вопли могли бы разорвать чувствительному человеку сердце — если не знать, кого пытают.
Мэтью выбрал самый большой маффин в корзине, обнаружив, к своему удовольствию, что он с шоколадной крошкой. Юноша откусил большой кусок и вернулся к себе в комнату — ждать ночи. И только за запертой дверью позволил себе сорваться, покрыться холодным потом и избавиться во внезапном повелительном позыве от съеденного маффина и выпитой лимонной воды, извергнув все это через перила балкона.
Глава двадцать девятая
После полуночи, когда в замке стало тихо, как в могиле, и смолкли даже грубые вопли Таккеров, Мэтью начал действовать.
Он покинул комнату с единственным огарком тонкой свечки, тихо прошел по коридору и отмычкой вскрыл обиталище Смайта. Увы, эксперт по оружию почивал ныне не в кровати, а в тесных объятиях пищеварительной системы осьминога. Они с Адамом Уилсоном разделяли сейчас нижайший из всех возможных земных приютов. Мэтью вышел на балкон и окинул внимательным взглядом отвесную стену между собой и ухоженной садовой изгородью в двадцати футах внизу — нет ли в каменной стене трещин, куда можно было бы просунуть пальцы?
Он посветил вниз. Да, есть, похоже, несколько надежных захватов — многолетняя дрожь земли постаралась. Значит, здесь — или нигде. Потому что даже сама мысль о том, чтобы покинуть замок через парадную дверь, была абсурдной.
Мэтью задул свечу и сунул ее в карман сюртука вместе с заранее прихваченным огнивом. Потом перемахнул через перила и с отчаянным задором юности и мрачной целеустремленностью начал осторожный спуск вдоль потрескавшейся стены замка.
В программе вечернего пира было то же, что обычно: разнообразие морепродуктов, похабное приставание братьев к Штучке, которая, казалось, сделалась меньше, став совсем девочкой, пьяный смех Саброзо над воображаемыми им шутками, тело Арии Чилени, назойливо прижимающееся к Мэтью, ее дыхание, разящее рыбой и вином (вернулась, увы, способность ощущать запахи), кормление Огастеса Понса в исполнении старательного Пупса, их перешептывание и хихиканье, подобное жеманничанью двух школьниц. Минкс молчаливо ужинала, ни на кого не глядя, а Матушка Диар рассуждала о том, как это будет хорошо — снова вернуться в Англию. Очевидно, группа должна была ехать на «Фортуне» — корабле, принадлежащем транспортному флоту Фелла. Мэтью подумал, что если бы ему пришлось просидеть два месяца на одном корабле с этой шайкой, — он так сплясал бы на пиратской доске, что Гиллиам Винсент отбил себе ладони от восторга.
Два кресла за столом остались пустыми.
— А эти хрены куда подевались? — спросил Джек Таккер. Глаза у него были налиты кровью, в углах рта пузырились остатки рыбной похлебки. — Собственными…
— …хренами заигрались? — договорил Мэк, заливая себе в пасть полстакана вина — настолько густо-красного, что оно казалось черным.
Зажатая между братьями Штучка, посмотрев на Мэтью пару секунд, отвернулась. Глаза у нее были усталые, с темными кругами. «Словно редкостной красоты зверь, — подумал Мэтью, — но почти раздавленный. Еще сколько-то времени с братьями — и она полностью выгорит и разрушится изнутри». Как бы ему хотелось увидеть ее улыбку или хотя бы попытку улыбнуться! Только вот чему ей улыбаться? Если бы Мэтью мог остаться с ней наедине на пару секунд, сказать, что задумал…
— Мистера Смайта и мистера Уилсона с нами больше нет, — заявила Матушка Диар.
— Чего? — Понс оттолкнул руку Пупса с вилкой. — А где они?
— Эти два джентльмена, — ответила Матушка Диар, бросив беглый взгляд на Мэтью, — были уличены в предательстве по отношению к профессору.
— И эти тоже? — Пасть Джека была набита какой-то мерзкой на вид смесью. — Сколько ж, черт дери, на этой веселухе было предателей?
— Слишком много, — ответила Матушка Диар с едва заметным намеком на материнскую улыбку. — Сейчас ситуация стабильна.
— А надо бы еще вот этому в карманы глянуть. — Мэк ткнул ножом в сторону Мэтью. — Перевернуть вверх тормашками и тряхнуть как следует.
— Нет необходимости. — Матушка Диар грациозно пригубила вино. Рука в красной перчатке смотрелась на хрупкой ножке бокала как гигантская лапища. — Мистер Смайт и мистер Уилсон выполнили свое предназначение, и оказалось, что у них не хватает лояльности, зато гордыни — в избытке. Сегодня днем они были казнены. Вы разве не слышали их криков?
— Я думал, это Понсу в задницу тычут, — сказал Джек, и Мэк так захохотал, что вино брызнуло из ноздрей.
— Вульгарные грубияны! — ответил Понс со всем достоинством, какое только может найтись у жирного человека с тремя подбородками. Прищурив презрительно маленькие глазки, он обратился к Матушке Диар: — Такое… устранение мистера Смайта и мистера Уилсона… весьма неожиданно. Я не могу не напомнить, что они оба являлись важным активом…
— Ему еще активных подавай, — фыркнул Джек, а его брат снова заржал в ответ на этот кабацкий юмор.
— Важным элементом, — продолжал Понс, — в операциях профессора. Не получит ли их одновременное устранение негативных последствий в отношении наших дальнейших планов?
— Негативные последствия, — повторил Мэк. — Ну не умеет эта задница говорить по-человечески.
И вот тут Мэтью дошел до предела. Черт, с него хватит!
— Чего бы вам не заткнуться, а? Вы кретины, каких свет не видывал, и перестаньте доказывать это каждым словом.
Лица Таккеров застыли. У Мэка мелко дрожал подбородок от гнева. Джек сунул кусок хлеба в рыбный соус и стал жевать его так, будто это была глотка Мэтью.
— Отвечаю, — произнесла Матушка Диар. — Да, эти два человека играли важную роль. Вы слышали — я сказала «играли». Но в организации никогда не было недостатка в талантливых работниках, готовых занять их места. Не сомневайтесь, что профессор все обдумал заранее. Я уполномочена быть в Лондоне глазами, голосом и руками профессора, и назначать квалифицированных работников на соответствующие им места. Повышать людей, так сказать. И я намерена и дальше выполнять эту работу ради блага организации со всей возможной тщательностью. Спасибо за вопрос.
— Вам спасибо, — ответил Понс, обращая рот к ожидающей вилке Пупса.
Мэтью продолжал спуск по стене замка. Правая нога внезапно соскользнула, и Мэтью понял, что может сейчас сорваться, поэтому прыгнул, рассчитывая упасть на кусты изгороди.
По счастью, в них не оказалось ни шипов, ни колючек, и Мэтью, приземляясь, отделался лишь мелкими царапинами. Затем он выпутался из ветвей, встал на твердую землю и двинулся к дороге. Желтая луна была слегка на ущербе, ночь дышала легким бризом, и Мэтью ощущал себя в своей стихии — тишина и скрытное движение.
Едва он начал путь через сад, как понял, что кто-то приближается к нему слева: темный контур, немного осеребренный луной, легкая фигура, идущая уверенным шагом.
— Ты что, собрался всю дорогу пешком тащиться? — тихо спросила Минкс, подойдя достаточно близко.
Поверх обычной одежды на ней был наброшен плащ с капюшоном, и вновь Мэтью задумался над тем: не она ли приходила к нему прошлой ночью.
— Да, полагаю. Именно таков был мой план.
— Тогда, — сказала она, — тебе нужен новый план. Включающий в себя лошадь. Пойдем.
— Куда?
— Пойдем, — ответила она, — взломаем конюшню, оседлаем двух лошадей и двинемся выполнять, что задумано — взрывать порох. Не так ли?
— Угу.
— Тогда пошли, зря время теряем.
— Минкс, тебе не обязательно идти со мной. Я вполне справлюсь сам.
— Справишься? — Лица ее он не мог разглядеть, но знал, что выражение его было скептическим, и светлые брови приподняты. — Не думаю. Пошли, и будь благодарен, что я спасаю твои ноги. А может быть, и шею.
