Джон Гришем - Клиент
У Бойетта было много причин, чтобы исчезнуть.
Теперь же выяснилось, что одиннадцатилетний мальчишка из Мемфиса знает, где он похоронен. Гронк открыл вторую банку пива.
* * *
Дорин за руку отвела Марка в его комнату. Он шел неуверенно, уставясь в пол перед собой, как будто бы только что лицезрел взрыв бомбы в толпе народа.
– Ты в порядке, детка? – спросила она. Морщинки на лбу и вокруг глаз показывали, как она обеспокоена.
Он кивнул и медленно потащился дальше. Дорин быстро открыла дверь и посадила его на нижнюю койку.
– Ложись, полежи, милый. – Она сняла покрывало и подняла его ноги на кровать. Присела перед ним на корточки, заглядывая в глаза в поисках ответа. – Ты в самом деле в порядке?
Он кивнул, но сказать ничего не смог.
– Может, позвать врача?
– Нет, – с трудом выдавил он. – Все нормально.
– Все-таки я позову врача, – решила она. Он схватил ее за руку и крепко сжал.
– Мне просто надо отдохнуть, – пробормотал он. – Вот и все.
Она открыла дверь ключом и медленно вышла, не сводя с Марка обеспокоенных глаз. Когда дверь закрылась и замок щелкнул, он быстро спустил ноги на пол.
* * *
В пятницу в три часа дня знаменитому терпению Гарри Рузвельта пришел конец. Он собирался провести выходные в Озарке, порыбачить с сыновьями. Теперь он сидел на своем судейском месте, с досадой обозревая зал заседаний, все еще переполненный испуганными папашами, ожидающими наказания за неуплату алиментов, и ловил себя на том, что больше думает о возможности подольше поспать завтра утром и холодных горных речках. В главном зале заседаний все еще сидело по меньшей мере два десятка мужчин, и рядом с каждым – либо взволнованная очередная жена, либо подружка. Некоторые привели с собой адвокатов, хотя пользы от них в данной ситуации не могло быть никакой: их клиентов вскоре отправят на выходные работать на специальную ферму за неуплату алиментов. Гарри очень бы хотелось к четырем закруглиться, но вряд ли ему это удастся. Оба сына ждали его, сидя в последнем ряду. На улице стоял джип со всем необходимым снаряжением, и с последним ударом судейского молотка они быстренько выволокут судью из здания и умчат подальше, на берег реки Буффало. Во всяком случае, так они планировали. Им было скучно, но они все это уже неоднократно проходили.
Несмотря на некоторый хаос в зале заседаний – клерки с папками, мечущиеся взад-вперед, адвокаты, перешептывающиеся в ожидании, обвиняемые, предстающие перед судьей и затем выводимые из зала в сопровождении помощников шерифа, – конвейер Гарри Рузвельта работал без сбоев. Он взирал на каждого обвиняемого, журил его слегка, иногда быстренько читал ему нотацию, потом подписывал постановление и переходил к следующему.
Реджи вошла в зал суда и пробралась поближе к клерку, сидящему вблизи судьи. Они с минуту пошептались, причем Реджи показывала какой-то документ, принесенный с собой. Один раз она даже рассмеялась по какому-то поводу. Гарри услышал и поманил ее к себе.
– Что-нибудь не так? – поинтересовался он, прикрыв рукой микрофон.
– Да нет, с Марком вроде все в порядке. Мне надо вас кое о чем попросить. По другому делу.
Гарри улыбнулся и выключил микрофон. Реджи в своем репертуаре. Все ее дела первостепенной важности и ждать не могут ни минуты.
– В чем дело?
Клерк подал Гарри папку с делом, а Реджи протянула ему постановление.
– Еще одного ребенка зацапали, все этот отдел по надзору, – прошептала она. Правда, ее все равно никто не слушал. Всем было наплевать.
– Кто ребенок? – спросил он, пролистывая дело.
– Рональд Аллан Томас Третий. Больше известный как Томас-путешественник. Его прошлой ночью взяли под стражу и посадили в детский приемник. Мать наняла меня час назад.
– Тут сказано, что он лишен присмотра.
– Вранье, Гарри. Это длинная история, но я уверяю вас, что у этого мальчика хорошие родители и в доме порядок.
– Хочешь, чтобы его выпустили?
– Немедленно. Я его сама заберу, отвезу, если придется, к мамаше Лав.
– И накормишь запеканкой.
– Разумеется.
Гарри пробежал глазами постановление в поставил внизу свою подпись.
– Придется тебе поверить, Реджи.
– Как и раньше. Я там видела Дэмона и Эла. Похоже, им здорово скучно.
Гарри протянул постановление клерку, который поставил на нем печать.
– Мне тоже. Когда я разберусь со всей этой чехардой в зале, мы двинем на рыбалку.
– Удачи вам. Увидимся в понедельник.
– Желаю хорошо провести выходные, Реджи. Проверь, как там Марк, ладно?
– Конечно.
– Постарайся вразумить его мать. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что им стоит положиться на ФБР и программу защиты свидетелей. Черт возьми, они же ничего не теряют, если ФБР начнет задействовать эту программу! Убеди ее, что у них будет надежный зонтик.
– Попытаюсь. Я побуду с ней подольше в эти выходные. Может, к понедельнику все и решим.
– Тогда до понедельника.
Реджи подмигнула ему и отошла. Клерк протянул ей копию постановления, и она покинула зал суда.
Глава 31
В половине пятого в пятницу Томас Финк, прямо с самолета после очередного путешествия в Мемфис, вошел в кабинет Фолтригга. Уолли Бокс, как верный пес, сидел на диване, составляя, как предположил Финк, очередную речь для их босса или сообщение для прессы по поводу ожидаемых обвинительных заключений. Ноги Роя в носках лежали на столе, между щекой и плечом зажата телефонная трубка. Он слушал, закрыв глаза. Весь день был полной катастрофой. Лемонд поставил его в неловкое положение в суде. Рузвельту не удалось разговорить мальчишку. Ох уж эти судьи!
Финк снял пиджак и сел. Фолтригг закончил говорить по телефону и повесил трубку.
– Где повестки Большого жюри? – спросил он.
– Я лично передал их судебному исполнителю в Мемфисе и строго наказал не вручать, пока мы не дадим “добро”.
Бокс покинул диван и сел рядом с Финком. Нельзя допустить, чтобы разговор шел без него.
Рой потер глаза и пригладил волосы. Огорчительно, на редкость огорчительно.
– Так что, по-твоему, мальчишка собирается делать, Томас? Ты там был, видел мать ребенка, слышал ее голос. Что произойдет?
– Не знаю. Ясно, что в ближайшее время мальчишка разговаривать не собирается. И он, и его мать напуганы до смерти. Смотрели слишком много фильмов по телевизору, где мафия разносила осведомителей в клочья. Мать убеждена, что программа защиты свидетелей ненадежна. Она просто в ужасе. К тому же у нее была чудовищно трудная неделя.
– Ах, как трогательно, – пробормотал Бокс.
– Мне ничего не оставалось, как послать повестки, – печально произнес Фолтригг, делая вид, что его это ужасно огорчает. – У меня не было другого выхода. Мы старались быть справедливыми и понимающими. Попросили суд по делам несовершеннолетних в Мемфисе помочь нам с мальчиком, но ничего не вышло. Пора привезти этих людей сюда, на нашу территорию, в наш зал суда, и заставить их говорить. Разве ты не согласен, Томас?
Финн был не совсем согласен.
– Меня беспокоит юридическая сторона. Мальчик находится под юрисдикцией суда по делам несовершеннолетних в Мемфисе, так что я не могу точно сказать, что произойдет, когда он получит повестку.
– Все это так, – улыбнулся Рой, – но ведь суд закрыт на выходные. Мы тут кое-где посмотрели и выяснили, что в этом вопросе федеральный закон выше закона штата, верно, Уолли?
– Думаю, что так. Да, – кивнул Уолли.
– Еще я говорил со старшим судебным исполнителем здесь. Я сказал, что хотел бы, чтобы он послал ребят в Мемфис за мальчишкой завтра, и тот мог бы предстать перед Большим жюри в понедельник. Не думаю, чтобы в Мемфисе стали мешать. Мы также договорились разместить его в отделении для несовершеннолетних в городской тюрьме. Проще пареной репы.
– А адвокат? – снова влез Финк. – Вы не можете заставить ее давать показания. Если она что и знает, то узнала это, представляя мальчика. Так что информация конфиденциальна.
– Мы ее просто напугаем, – отмахнулся Фолтригг. – Они с мальчишкой до смерти перепугаются в понедельник. Тут мы будем руководить парадом, Томас.
– Кстати, о понедельнике. Судья Рузвельт обязал нас явиться к нему в суд в понедельник в полдень.
Рой и Уолли покатились со смеху.
– Ему в понедельник будет очень одиноко, – хихикнул Рой. – Ты, я, мальчишка, его адвокат – все мы будем здесь. Надо же, какой болван.
Финку, однако, было совсем не смешно.
* * *
В пять Дорин постучала в дверь и гремела ключом, пока не открыла ее. Марк, игравший на полу сам с собой в шашки, немедленно превратился в зомби. Он сел на пятки и уставился на доску, как в трансе.
– Ну как ты, Марк?
Марк не ответил.
– Марк, миленький, ты меня беспокоишь. Я все-таки позову врача. Вдруг с тобой случится шок, как с твоим младшим братом.
