А счастья может и не быть… - Татьяна Самойлова
– Заступаться должен сутенер.
– Должен. Но, во-первых, смотря перед кем. А во-вторых, не из-за любви, ответственности или чувства долга. А как за товар. Просто за бабки, потому что этот товар, нужен для того, что бы его можно было дальше продавать. Не более того. Хотя знаешь, все женщины себя продают.
– Не все, – спорно покрутила головой Натка.
– Абсолютно все. Не все за деньги. Одни за любовь, другие за страх, третьи за семью. За красоту, надежность, стабильность, чувство долга и так далее. Лично я делю женщин на четыре категорий. Первая – Стервы. Настоящие стервы. Это самая высокая категория. Как правило, это очень красивые дамы. С безупречным воспитанием и образованием. У них очень острый, хитрый и стратегический склад ума. Настоящие хищницы. Такие женщины знают, кому себя, когда и как продать. Они никогда не лягут в постель с первым встречным, как бы богат он не был. Эти женщины сводят с ума своей красотой, обаянием и умением себя преподнести. От таких, как они, сносит голову. Они могут поддержать любую беседу. А самое главное, что решение, когда будет совместная ночь, принимается не за них, а ими. И даже самые состоятельные и прожженные мужики, идут за ними словно на привязи, не видя ничего вокруг. А потом хватаются за головы. Такая мадам, может выйти замуж по щелчку, в то время как другие, молча мечтают, хотя бы об одном свадебном платье и скромной свадебке. Вот таких, я обхожу стороной. Упаси Боже с подобной связаться. Без штанов останешься. Вторая категория, это баба-мужик. Знаешь, эдакая настоящая мать, причем не только своих детей, но и своего мужика. Такая и в огонь, и в воду, и гвоздь забьет, и морду набьет, и шпалу положит. У нее дома все по струнке ходят, а она командует. Причем везде. Такой тип женщин, продает себя за работу, и за власть. Третий тип, это мой любимый. Хорошие такие, знаешь, прям милахи. Причем внешность обычная, но от них такой свет изнутри идет, что они самыми красивыми кажутся. И везде они все могут, и везде успевают. И на кухне, и дома порядок, и дети воспитанные, чистенькие. И муж удовлетворенный. Но вот именно такие, мне ни разу не попадались. А жаль… Я бы женился. Такие продают себя за уют в семье и любовь. И правильно делают. Молодцы. Ну и четвертый тип, это бабы-дуры. Такие, как правило, рожают кучу детей, но не потому, что матери хорошие, а что бы мужика удержать. А потом ноют, сидят. И ведь не доходит, что если мужчина решил уйти, то его ничем не остановишь, тем более детьми. Что за бред? А они сидят, как клуши и все терпят. И по морде, и измены. И молчат, лишь бы не ушел. А так хочется задать вопрос: А зачем он тебе? Зачем ты его удерживаешь всеми возможными способами? Для чего? Для того, что бы по итогу, он тебя возненавидел еще сильнее? Тебе самой приятно быть нелюбимой? Тебе нравятся унижения, побои, измены? Но она сидит, и упорно продолжает рожать, что бы сохранить семью, которой давно уже нет. Вот таких вообще не понимаю. Одним словом – дуры. И себе жизнь ломают, и мужику.
– А меня ты, к какому типу относишь, – заинтересованно спросила Натка.
– Тебя? Ни к какому. Просто сука. Наглая, эгоистичная сука. Шлюх, и таких, как ты, я вообще не считаю за женщин. Просто отдельная куча мусора.
Натка еле сдерживала себя. Она устала слушать постоянные оскорбления в свой адрес. Глядя на стоящего напротив мужчину, девушка понимала, что она уже не любит этого человека. И даже более того, ненавидит. Сейчас она не видела в Эдуарде родного и близкого человека, как раньше. Теперь он был ей противен и омерзителен. Желание встать, встать, плюнуть ему в лицо, ударить пощечину, а потом бить. Бить со всей силы. Бить со всей ненавистью. Бить до тех пор, пока не сдохнет. Какой же это низкий и никчемный человек, думала она: «Как это низко, списать на женщину все свои грехи и проступки. И еще вдобавок жаловаться, что все проблемы, из-за того, что он ее слушал! Да потому что ты сам ничего не мог придумать, поэтому приходилось брать все в свои руки и думать за двоих. А теперь, как самый настоящий трус, бегать от мужиков и отыгрываться на женщине. Просто позор! Ты иди к Артуру! Наберись смелости! И попробуй хоть раз, решить проблему, как мужчина. Но все что ты смог придумать, это спрятаться в старом родовом домишке, нажраться и издеваться над связанной беспомощной, избитой бабой… Какой же ты мужик после этого? Как же я раньше тебя не рассмотрела? Как можно было полюбить такое ничтожество». Натке стало настолько противно от этого мужчины, что она уже с трудом сдерживала себя в руках, что бы ни ответить на его колкие словечки. Но нельзя. Надо молча терпеть и пробовать выбраться отсюда, любым способом. А потом уже можно и ответить, и по лицу дать, и вообще все что угодно. Но всему свое время. Отвернувшись от этого неприятного типа, она закрыла глаза и попробовала подумать о том, что можно сделать, что бы сбежать отсюда. Но это ей не удалось. Пьяный голос Эдуарда, отвлек ее от мыслей:
– Чё отвернулась? Про себя правду неприятно слушать?
– Нет. Просто надоело оскорбления в свой адрес слушать. – Эдик, скажи, – немного помолчав, сказала Натка. – А тебе вообще никого не жалко? Я понимаю, что у тебя напрочь атрофировано чувство любви и сострадания. Но жалость, элементарную жалость ты вообще ни к кому не испытываешь?
– Кого я должен жалеть? Тебя что ли? Или баб продажных?
– Но ведь есть девочки, которых заставили. Которые, не по
