Джон Гришэм - Время прощать
– Я не знаю, что она сделает. Летти – женщина гордая и оскорблена отношением к ней в обществе. И она ждет своего часа в суде.
– Три миллиона могут смягчить горечь оскорбления, – заметил Ланье.
– Вероятно, но я на компромисс не пойду. Если суд пожелает, я могу отказаться от обязанностей адвоката по утверждению наследства, но пока этого не произошло, я не уполномочен принимать никаких условий сделки.
Судья Этли снова раскурил потухшую трубку и выпустил клуб дыма, потом оперся локтями о стол.
– Джентльмены, думаю, он прав. Если будет доказано, что завещание действительно, то есть если присяжные поверят, что мистер Хаббард был в здравом уме и не испытывал на себе недолжного влияния, составляя его, у нас нет иного выбора, кроме как исполнить условия завещания. Это очевидно. Взрослые дети не получат ничего.
«Может, и так, – подумал Уэйд Ланье, – но вы не знаете того, что знаю я. Вы не видели завещания Айрин Пикеринг. Не знаете, что миз Летти Лэнг имеет опыт внедряться в частную жизнь своих работодателей. И когда жюри услышит и увидит это, со взрослыми детьми мистера Хаббарда все будет в порядке».
Принципиальная линия защиты Джейком завещания своего покойного клиента и его нагловатая уверенность в том, что суд состоится в Клэнтоне, в его зале, были безжалостно подорваны трагедией, случившейся двумя днями позже во время ледяного дождя возле города Лейк-Виллидж, в южной части округа Форд. Два брата, Кайл и Бо Ростоны, возвращались домой после баскетбольного матча школьных команд. Кайл был самым результативным игроком команды старшеклассников клэнтонской средней школы. Бо – запасным из команды средних классов. Свидетель – водитель следовавшей за ними машины – показал, что Кайл ехал осторожно, не спешил, тщательно учитывал дорожные условия. Другая машина мчалась навстречу с горы на высокой скорости, и ее начало заносить.
Свидетель с ужасом увидел, что столкновение неминуемо. По его прикидке, Кайл держал скорость около сорока миль в час. Другой водитель, в стареньком пикапе, ехал гораздо быстрее. В результате лобового столкновения маленькую «тойоту» Ростонов подбросило в воздух, и она упала в кювет. Обломки посыпались на дорогу. Пикап резко развернуло, и он съехал с дороги. Свидетель сумел вовремя затормозить и бросился на помощь.
Кайл погиб на месте. Бо извлекла из искореженной машины команда спасателей, его доставили в клэнтонскую больницу и сразу положили на операционный стол. Черепно-мозговая травма оказалась тяжелой, жизнь едва теплилась в мальчике. Другой водитель также был госпитализирован, но у него серьезных травм не обнаружилось. Анализ крови выявил содержание алкоголя, в два раза превышающее допустимую норму. Возле его палаты была выставлена охрана.
Этим другим водителем оказался Симеон Лэнг.
Оззи позвонил Джейку вскоре после полуночи, когда тот уже спал глубоким сном. Спустя пятнадцать минут машина шерифа затормозила перед домом, и Джейк поспешно нырнул в нее. Гололед усилился, дороги стали опасно скользкими, и пока они медленно ползли, соблюдая осторожность, Оззи коротко изложил Джейку суть событий.
Второго мальчика еще оперируют, но прогноз неутешителен. Оззи успел разузнать, что в местной забегаловке Симеон не оттягивался. По словам Летти, которая уже приехала в больницу, его не было дома больше недели. Она считала, что он возвращался из дальней поездки, хотя ни наличных, ни чека при нем не было. У него оказался сломан нос, но в остальном он был цел и невредим.
– Пьяным всегда везет, – вздохнул Оззи.
Они нашли Летти и Порцию в конце длинного коридора возле палаты Симеона. Обе скрывались от людей и плакали в отчаянии. Джейк присел рядом с ними, а Оззи отправился по делам. Они поговорили несколько минут, потом Летти удалилась искать дамскую комнату.
Как только она ушла, Порция призналась:
– Десять лет назад, когда мне было четырнадцать, я умоляла маму уйти от него. Он бил ее тогда. Я это видела и говорила ей: «Мама, пожалуйста, давай уйдем от него, уедем куда-нибудь». Может, она и хотела это сделать, но всегда боялась его. И вот смотрите, что он натворил. Что с ним будет, Джейк? – Она смахнула слезы тыльной стороной ладони.
– Ничего хорошего, – прошептал Джейк. – Если будет признано, что это целиком его вина и что он был пьян, дело будет квалифицировано как убийство вследствие аварии, случившейся по его вине. Это только один пункт обвинения, кто знает, что еще ему предъявят.
– И на сколько это потянет?
– От пяти до двадцати пяти. У судьи тут широкий выбор.
– И выпутаться никак нельзя?
– Нет. Я такой возможности не вижу.
– Аллилуйя! Наконец-то он исчезнет надолго. – Порция разрыдалась. – Бедные мальчики, – повторяла она снова и снова.
В приемной главного корпуса больницы собиралось все больше народу. Оззи беседовал с Джеффом и Ивлин Ростон, убитыми горем родителями. Они едва могли говорить. Потом пообщался с дядьями мальчиков, объяснил, что Симеон Лэнг находится под стражей и в ближайшие часы будет переведен в тюрьму.
– Да, – подтвердил Оззи, – он был пьян, и пьян до сих пор. Мне очень жаль.
– Лучше увезите его отсюда, – посоветовал один из дядьев, указывая на группу мужчин, стоящих неподалеку.
Разъяренные мужчины потрясали винтовками и пистолетами. Они были достаточно взвинчены, чтобы предпринять отчаянные действия. К ним постоянно подходили все новые люди. Ростоны выращивали сою, разводили кур и активно участвовали в жизни прихода. У них было много родственников и друзей, и они никогда не голосовали за Оззи.
К двум часам ночи все штатные помощники шерифа находились в больнице. В три они тайно вывели Симеона из здания и повезли в тюрьму. Оззи сообщил об этом дяде мальчиков.
Летти и Порция воспользовались той же боковой дверью, чтобы незаметно покинуть больницу. Джейк проводил их до машины, потом вернулся, минуя приемный покой, и нашел Оззи беседующим с двумя своими сотрудниками. Когда к ним подошел Думас Ли с фотоаппаратом на шее, они моментально замолчали.
– Слушайте, Джейк, у вас найдется минутка? – спросил Думас.
Джейк нерешительно посмотрел на Оззи.
– Никаких комментариев! – отрезал тот и спросил, обращаясь к Думасу: – Что у вас на уме?
– Только парочка вопросов.
– Вы можете подтвердить, что это Симеон Лэнг? – поинтересовался Думас, когда они с Джейком шли рядом по длинному коридору.
– Да, – ответил Джейк, поскольку отрицать было бессмысленно.
– И вы – его адвокат?
– Нет.
– Хорошо, но на нем уже четыре месяца в городском суде висит дело о вождении в пьяном виде. В документах вы значитесь как его адвокат.
«Осторожно», – подумал Джейк, глубоко вдохнул и почувствовал тугой узел в животе.
– Я сделал это в порядке любезности, – сказал он.
– Мне все равно, почему вы это сделали. Ваше имя значится как имя его адвоката.
– Я не его адвокат, понятно? Никогда им не был. Я не могу представлять наследство Сета Хаббарда и одновременно интересы Симеона Лэнга, мужа одной из бенефициаров.
– Тогда почему девятнадцатого октября в суде вы ходатайствовали об отсрочке его дела?
– Это была любезность. Я не являюсь его адвокатом, вам это ясно, Думас?
– А почему дело отложено на четыре месяца?
– Я не судья.
– С судьей поговорю позднее, – угрожающе произнес Думас.
– Вот и поговорите. Больше никаких комментариев. – Джейк резко развернулся и зашагал прочь.
– Послушайте, Джейк, – поспешил за ним Думас, продолжая бубнить. – Вам лучше поговорить со мной, иначе это будет паршиво выглядеть.
Джейк снова развернулся, и они отошли в угол. Там он взял себя в руки, еще раз сделал глубокий вдох.
– Не делайте поспешных выводов, Думас. В течение этих четырех месяцев я не имел отношения к делу Симеона Лэнга о вождении в состоянии алкогольного опьянения, поскольку не являюсь его адвокатом. Если помните, его интересы тогда представляли шуты гороховые из Мемфиса. Не я. Поэтому, пожалуйста, будьте осторожнее.
Думас лихорадочно строчил в блокноте. Джейку хотелось врезать ему. Но внезапно все обо всем забыли, услышав душераздирающие крики, доносящиеся с другого конца здания.
Смерть Бо Ростона была зафиксирована в 4.15.
29
Джейк и Карла сидели за кухонным столом и ждали, когда закипит кофе. Не было еще и пяти часов утра. Среда, 22 февраля – день, которому, без сомнения, суждено стать самым печальным и мрачным днем в истории округа.
Два подростка – чудесные ребята, блестящие ученики, спортсмены, члены прихода, пользовавшиеся популярностью мальчики из хорошей семьи – погибли на скользкой дороге по вине пьяного водителя. Ужасная новость вмиг распространилась по городу. Кафе заполнились ранними посетителями, спешащими узнать последние известия. Церкви открылись для желающих помолиться. А больше всего скорбящих собралось в клэнтонской средней школе. Бедные дети.
