Дмитрий Петров - Нелюдь
Мама никогда бы на это не согласилась, если бы папа к тому времени совершенно не обнаглел.
Последней каплей было, когда он пришел домой в очередной раз под утро пьяный и мама нашла у него в кармане женские трусы. Ох, как она хлестала папу этими трусами по лицу… Когда она делала это, у него был такой жалкий вид. А по маминому лицу я уже тогда поняла, что это последняя капля и теперь она решится на что-то.
Вот мама и решилась, и приняла предложение крупного усатого мужчины из Сибири.
Она хотела, чтобы и я поехала с ней. Мама познакомила меня с этим дядькой и даже хотела, чтобы я называла его «дядя Вася». Но это было гораздо выше моих сил. С чего бы это я стала привыкать к какому-то постороннему мужчине, да еще поехала в такую даль?
И я отказалась, сказала, что останусь с папой. Мама просила у меня прощения и сказала: «Прости меня, Хельга. Я понимаю, что не должна так поступать и оставлять тебя, но ты уже взрослая девочка и должна меня понять. Ты же видишь, как ведет себя папа в отношении меня».
И я поняла маму. Действительно, она была еще совсем не старая женщина, и зачем ей было губить свою жизнь? Она старалась в свое время, как могла, образумить папу и наладить нормальную семейную жизнь. Но у нее ничего не получилось.
Теперь мама решилась начать все сначала.
«Подумай еще раз, — говорила мне мама. — У Василия куча денег, и там богатый край. Поедем вместе со мной».
Но я была уже действительно довольно большая девочка и совсем не хотела ехать на край света, пусть даже вместе с мамой. Так что маму я совсем не осуждала, но у нее была другая ситуация.
— И ты осталась с отцом? — спросил я, когда Хельга остановилась в своем рассказе.
Она посмотрела на меня испытующе:
— Тебе интересен мой рассказ? История моего детства?
Я кивнул в ответ. Хельга улыбнулась доверительно и сказала:
— Я еще никому подробно не рассказывала об этом. Ты — первый. Может быть, я потому разоткровенничалась, что мне кажется, будто ты поймешь меня. Не знаю, почему я так думаю.
Почему бы мне было не понять ее? Что за странный вопрос… Это самая обыкновенная история. У многих в детстве были нелады с родителями. В конце концов не всем же так везет с папой и мамой, как мне, например…
Я сказал об этом Хельге, и она усмехнулась.
— Но я ведь еще рассказала не все. Это совсем не такая простая история, как ты думаешь. Пока что действительно все шло, как обычно, как у многих. А вот дальше началось то, о чем я не решалась никому прежде рассказать.
Хельга замялась. В ее глазах я прочел нерешительность.
— Не знаю, как ты к этому отнесешься, — добавила она.
— Я думаю, что ты можешь все спокойно мне рассказать, — ответил я. — Прошло уже столько лет, и теперь ты взрослая женщина, врач. Столько уже событий произошло в твоей жизни с того времени, что все сильно отодвинулось. Почему бы и не вспоминать об этом, о том, что было так давно?
— Когда я расскажу все до самого конца, Феликс, ты поймешь, отчего я не люблю вспоминать свою молодость. Ты увидишь, что у меня на это есть серьезные причины…
Так вот, мама собралась, в последний раз облила меня слезами прощания и уехала. Напоследок она еще добавила, что, естественно, я могу приехать к ней как только захочу. Но надо сказать, что я ни разу не воспользовалась ее приглашением.
Хотя я и прекрасно понимала маму и побудительные причины ее поступка, тем не менее мне все равно было нечего делать с ней и ее новым усатым мужем.
А папа через некоторое время привел в дом девицу. Это была одна из его дискотечных подружек. Подозреваю, что именно ее трусы нашла мама в папином кармане.
Линда была всего на пять лет старше меня, и я довольно болезненно переживала это.
Линда была красивая девушка, только держалась уж слишком развязно по моим тогдашним понятиям. Она поселилась у нас, в комнате, которая была раньше спальней моих мамы и папы.
Теперь там спал папа с Линдой. Линда очень много себе позволяла. Она работала официанткой в ресторане неподалеку и, может быть, там научилась своим ужасным манерам. Она совершенно не хотела вести себя прилично и контролировать свое поведение, сдерживать свои желания.
Например, она могла просто так запросто вдруг за ужином сесть к папе на колени и ласкать его, тереться об него. А могла даже, нисколько не стесняясь меня, попытаться залезть к нему рукой в брюки… Правда, папа ей этого не позволял делать, одергивал, но на это она немедленно говорила бесстыдно: «Ну, тогда пойдем в постель поскорее, мой зайчик», — и при этом нахально косилась на меня…
Все же Линда вовсе не была такой уж плохой. Со мной она постаралась подружиться. Ведь мы были если не ровесницы, то во всяком случае, разница в возрасте между нами была гораздо меньше, чем между Линдой и моим папой.
Сперва я сторонилась этой развязной девицы, а потом постепенно привыкла, стала замечать те знаки внимания, которые Линда мне оказывала. Она не собиралась что-то из себя строить и не собиралась претендовать на то, чтобы быть моей мачехой. С самого начала она поставила себя в нашем доме так, что стала моей старшей подругой.
Именно от Линды я впервые по-настоящему услышала все о взаимоотношениях мужчины и женщины, например. А для молоденькой девушки такие доверительные разговоры очень важны.
А услышать все это из уст папиной любовницы — в этом вообще было много пикантного…
«И ты все это делаешь с моим папой?» — зачарованно, не до конца веря, расспрашивала я, когда Линда, увлекшись, повествовала о какой-нибудь особо бесстыдной ласке или позе.
«Конечно, — смеялась Линда. — И не только с твоим папой. Со многими другими мужчинами — тоже».
«А что же папа? — в ужасе спрашивала я. — Он разве не против?»
«О, — еще более игриво отвечала моя старшая подруга. — Может быть, это было еще до того, как я познакомилась с Крисом… С твоим папой. А может быть… — тут глаза ее делались особенно хитрыми. — А может быть, я и сейчас иногда расслабляюсь и немного позволяю себе, но Крис ведь этого может и не знать».
Она заливисто смеялась, и постепенно я стала привычно относиться к таким разговорам и к такому образу мыслей.
Единственное, что меня смущало тогда, было то, что мне уже семнадцать лет, а у меня все еще не было парня. Слишком уж занимательными и сладкими были рассказы об этом деле Линды, чтобы я оставалась равнодушной.
В противном случае, наверное, я продолжала бы пассивно ждать, когда встречу парня себе по душе, но в той ситуации я горела, будто в огне, и мне непременно хотелось поскорее попробовать того, о чем повествовала подруга.
У нас в школе был парень по имени Роберт. Он учился в том же выпускном классе, что и я. Он был высокий и стройный блондин с наглыми глазами. У него уже были почти оформившиеся усы на холеном лице.
Все девчонки втайне сходили с ума по Роберту, но он ни с кем не дружил из класса. Он приезжал в школу на мотоцикле и оставлял его возле школьного двора.
А после уроков он гордо садился на своего железного коня красного цвета и, оставляя шлейф выхлопных газов, уносился с грохотом домой.
Можешь представить себе, с какой бессильной завистью смотрели на него одноклассники и с каким вожделением — девочки.
Директор как-то предпринял попытку запретить ему приезжать в школу на мотоцикле и сказал об этом родителям Роберта. Он упирал на то, что школьники не должны гонять на мотоциклах, а должны скромно приезжать все вместе на школьном автобусе.
Но родители Роберта ответили, что их сыну уже восемнадцать лет и он имеет право ездить на чем хочет, и это не директорское дело — диктовать виды транспорта… Роберту действительно было уже восемнадцать, потому что он два года сидел в одном классе… Так что он и годами был старше всех.
И вот однажды я встретила этого Роберта на дискотеке в мотеле, куда стала теперь иногда захаживать. Ходить-то я туда ходила, и там ко мне, естественно, «подкатывались» разные отдыхающие со своими более чем нескромными предложениями, но я не решалась идти с незнакомцами. Для этого я все же была еще слишком молода и неопытна. Да и Линда не советовала мне делать это. Она рассказывала разные страшные истории, что могут сделать с девушкой незнакомые мужчины…
А тут я встретила Роберта. Он был, как всегда, очень красив в своей короткой кожаной куртке и настоящих американских джинсах, которые тогда были большой редкостью.
Я сама решилась подойти к Роберту и пригласила его на танец. Ни за что не сделала бы этого раньше, до знакомства с Линдой и ее разговоров о том, что если хочешь добиться наслаждения с парнем, то не следует стыдиться…
Роберт очень удивился, но пошел танцевать со мной. Смешно теперь вспоминать, но я на самом деле ужасно боялась, что он откажет и мне придется, понурив голову, с позором отходить от него прочь под смех окружающих. Глупо, конечно, ведь я была вполне хороша собой. С чего бы это ему было так со мной поступить?
