Тень инквизиции - Максим Безликий
Элиас посмотрел в зеркало. И то, что он увидел, повергло его в ужас. Он увидел не всесильного бога, а сломленного, испуганного человека. Он увидел все свои ошибки, все свои грехи, всю свою боль.
– Это не я… – прошептал он, его голос звучал сломленно. – Это не я…
Зеркало начало трескаться. По нему поползли паутины разломов, словно отражая трещины в его душе.
– Ты можешь это изменить, Элиас, – сказала Вэл. – Ты можешь искупить свои грехи. Ты можешь снова стать человеком.
Элиас посмотрел на Вэл. В его глазах появилась надежда.
– Как? – спросил он. – Как я могу это сделать?
– Остановись, – ответила Вэл. – Закрой портал. Верни все на свои места.
Элиас посмотрел на зеркало. Затем на Вэл и Рида. Затем снова на зеркало.
– Я… я не знаю, как это сделать, – сказал он.
– Ты знаешь, – ответила Вэл. – Ты всегда знал.
Элиас закрыл глаза и сосредоточился. Его тело начало светиться. Энергия, которая раньше разрушала реальность, теперь начала ее восстанавливать.
Зеркало треснуло и рассыпалось на тысячи осколков. Хаос вокруг них начал утихать. Мир начал возвращаться в норму.
Элиас открыл глаза. Его лицо было бледным и измученным, но в его глазах появилась ясность.
– Я сделал это, – прошептал он. – Я закрыл портал.
Вэл и Рид облегченно вздохнули.
– Спасибо, Элиас, – сказала Вэл. – Ты спас нас всех.
– Я не заслуживаю благодарности, – ответил Элиас. – Я причинил вам столько боли.
– Все совершают ошибки, – сказала Вэл. – Главное – это то, как ты их исправляешь.
– Я надеюсь, что смогу искупить свои грехи, – ответил Элиас.
В этот момент все вокруг начало мерцать. Мир за пределами зеркала начал исчезать.
– Что происходит? – спросил Рид.
– Мы возвращаемся, – ответила Вэл. – Портал закрывается.
– Что будет с Элиасом? – спросил Рид.
– Я не знаю, – ответила Вэл. – Но я думаю, что он будет в порядке.
Они посмотрели на Элиаса в последний раз. Он улыбнулся им.
– Прощайте, – сказал он. – И живите хорошо.
Затем мир вокруг них исчез, и они снова оказались в зеркальном лабиринте.
Они стояли перед главным зеркалом, которое теперь было целым и неповрежденным. Зеркало отражало их собственные лица, усталые, но полные надежды.
– Ну что, Рид, – сказала Вэл, улыбаясь. – Возвращаемся домой?
– С удовольствием, – ответил Рид, вздыхая. – Я уже устал от этих приключений.
Они вышли из зеркального лабиринта и направились к машине. Солнце уже садилось, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона.
– Что будет дальше? – спросил Рид, когда они ехали по дороге.
– Я не знаю, – ответила Вэл. – Но я думаю, что мы заслужили немного покоя.
– Это точно, – сказал Рид. – Я хочу отпуск. Куда-нибудь, где нет зеркал и порталов в другие миры.
Вэл рассмеялась.
– Я тоже, – сказала она.
Они ехали молча, наслаждаясь тишиной и покоем. Вэл смотрела на горизонт, зная, что мир, возможно, никогда не будет прежним. Но она также знала, что они сделали все, что могли, чтобы защитить его. И этого было достаточно. Пока что.
Закон крови
Тени обвинения
Солнце, пробившееся сквозь узкие щели витражей, окрашивало пыльные лучи в багряный цвет, рисуя причудливые узоры на каменном полу зала заседаний. Здесь, в самом сердце инквизиторского трибунала, воздух казался густым от векового страха и накопившейся злобы. Тяжелые дубовые столы, расставленные полукругом, отражали тусклый свет, словно темные омуты, в которых тонули судьбы многих несчастных.
Инквизитор Августин, сухощавый мужчина с пронзительным взглядом, сидел во главе стола. Его лицо, изборожденное морщинами, казалось высеченным из камня, выражая непреклонную волю и фанатичную преданность церкви. Он медленно перелистывал пергаментные страницы дела, хмурясь при каждом слове. Рядом с ним, по правую руку, восседал отец Маркус, молодой священник, недавно прибывший в этот отдаленный регион. Его лицо, еще не тронутое тяготами инквизиторской службы, выражало смесь любопытства и тревоги. По левую руку Августина расположился нотариус, седой старик, чья рука, казалось, не отставала от мельчайшего движения губ инквизитора, скрупулезно фиксируя каждое слово в огромной книге протоколов.
Тишину зала нарушило скрипение двери. В зал вошел капитан гвардии, сопровождаемый двумя стражниками, закованными в тяжелые доспехи. Между ними, словно загнанный зверь, шла Анна. Ее вид разительно отличался от того, что описывали доносы. Она не казалась ни чудовищем, ни воплощением зла. Скорее, измученной и испуганной крестьянкой, чьи глаза, когда-то полные жизни, теперь отражали лишь отчаяние.
Анну подвели к центру зала и заставили опуститься на колени перед инквизитором. Она подчинилась, не произнеся ни слова.
Августин отложил пергамент и взглянул на нее сверху вниз. Его взгляд, словно луч ледяного света, пронзил ее насквозь.
– Анна, дочь мельника Томаса, ты предстала перед Святой Инквизицией, чтобы ответить на обвинения в ереси, колдовстве и сговоре с темными силами, – начал Августин, его голос звучал ровно и бесстрастно. – Признаешь ли ты себя виновной?
Анна молчала. Она подняла голову и посмотрела на инквизитора с вызовом.
– В чем меня обвиняют, господин инквизитор? – спросила она, ее голос, несмотря на страх, звучал твердо.
Августин нахмурился. Он ожидал сломленного покаяния, а не дерзкого вопроса.
– Ты прекрасно знаешь, в чем тебя обвиняют, – ответил он, его голос стал жестче. – Не притворяйся невинной. Показания свидетелей, улики, найденные в твоем доме – все говорит против тебя.
– Какие свидетели? Какие улики? – настаивала Анна. – Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Хватит притворяться! – рявкнул один из стражников, замахнувшись на нее.
– Остановитесь! – приказал Августин, подняв руку. – Дайте ей шанс ответить.
Он снова повернулся к Анне.
– Тебя обвиняют в использовании колдовства для причинения вреда скоту и урожаю, – сказал Августин. – Тебя обвиняют в общении с духами и участии в ночных шабашах. Тебя обвиняют в отречении от Бога и служении дьяволу. Что ты на это скажешь?
Анна покачала головой.
– Это ложь, – сказала она. – Все это ложь. Я никогда не делала ничего подобного.
– Тогда объясни, как ты можешь объяснить гибель скота в деревне? – спросил Августин. – Как ты можешь объяснить странные болезни, поразившие людей?
– Я не знаю, – ответила Анна. – Я просто крестьянка. Я не понимаю этих вещей.
– Ты говоришь, что ты крестьянка, – сказал Августин. – Но почему тогда в твоем доме были найдены книги по травничеству и алхимии? Почему у тебя были найдены амулеты и талисманы, происхождение которых ты не можешь объяснить?
– Это лекарства, – ответила Анна. – Я использую травы для лечения больных. Амулеты – это просто украшения, которые мне подарили.
– Лекарства? – усмехнулся Августин. – Ты пытаешься убедить нас, что ты занимаешься целительством? Но ведь церковь запрещает заниматься лечением без разрешения священника.
