Шарлатаны - Робин Кук
— Помню, — пробормотал Ной.
— Отлично! И вот я пишу, что должна срочно уехать по делам. По-моему, не надо быть нобелевским лауреатом, чтобы сложить два и два и понять, куда и зачем я отправилась.
— Ну да, возможно, я отреагировал слишком остро, — согласился Ной.
— Но почему ты сам не написал или не позвонил? Мог хотя бы сказать, что расстроился из-за моего отъезда, — с прежним нажимом заявила Ава.
— Да, полагаю, так и следовало поступить, — вздохнул Ротхаузер.
— Вот именно, дурачок, — улыбнулась она.
— Я скучал по тебе, — признался Ной.
Улыбка на лице Авы стала еще шире.
— Первая приятная вещь, которую ты сказал за сегодняшний вечер.
— Правда… Очень скучал, — повторил он.
Ава обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом.
— А теперь моя очередь укорять тебя. Так вот: ты слишком много работаешь. Думаю, у тебя стресс, и небольшая разминка пойдет только на пользу.
— Ну, может, ты и права.
Полчаса спустя они все еще крутили педали велотренажера-тандема, выполняя программу, которая соответствовала одному из этапов «Тур де Франс». Само собой, Ава тренировалась с большей нагрузкой, чем Ной, поскольку находилась в гораздо лучшей форме.
— А как поживает доктор Мейсон? — спросила она между двумя вдохами.
— Мы говорили только один раз, он подошел сразу после конференции, — ответил Ной, потихоньку уменьшая показатель сопротивления на дисплее своего велосипеда и от души надеясь, что Ава не заметит его уловки. — Он был в бешенстве, хоть смирительную рубашку надевай.
— Ну еще бы! Кстати, ты великолепно провел конференцию, и предыдущую тоже. Спасибо!
— Пожалуйста. — Ноя порадовали слова благодарности, но еще приятнее было бы услышать их сразу после конференции, этой и предыдущей. — Хотя благодарить нужно доктора Кумара. Такой поддержки я не ожидал.
— Да, я тоже была потрясена, — согласилась Ава.
— Он сказал чистую правду. Ты заслужила похвалу.
— А Мейсон говорил что-то конкретно обо мне?
— Ну, в общих чертах. Злился, что мне, как он выразился, удалось снять тебя с крючка.
— Правда? — В голосе Авы звучала признательность. — Уф, как гора с плеч. Слушай, нужно отпраздновать мое освобождение!
— Хотел бы я сказать то же самое о себе. По-моему, Дикий Билл теперь с еще большим энтузиазмом начнет копать под меня. Грозился добиться увольнения и вообще рекомендовал бежать, пока не поздно.
— Ой, да брось ты! Каким образом он тебя уволит? У него нет власти, только кулаками размахивает. Всем известно, что он псих, а выступление на конференции развеяло последние сомнения, если они еще у кого-то оставались. В больнице считают тебя лучшим ординатором, которого когда-либо порождала БМБ. Честно, я сама слышала такие разговоры.
— Разговоры разговорами, но на деле все не так просто. Мейсон — влиятельный человек с большими связями. Даже доктор Эрнандес счел нужным напомнить мне об этом и посоветовал наладить отношения. Можно подумать, я знаю, как их наладить! Мейсон будет держать меня на мушке, пока не найдет другую цель. А сейчас его жертва — я. — Без всякого предупреждения Ной перестал крутить педали и тяжело опустил ноги на пол. Он был весь в поту, мышцы бедер ныли.
— В чем дело? — спросила Ава, ни на секунду не сбавляя частоты движений.
— Все, я сдох, — простонал ее партнер. — Признаю, я не в лучшей форме. Моя цель — догнать тебя. Через годик-полтора, может, и удастся. Однако тренировка пошла мне на пользу. Ты была права, спасибо: сейчас я чувствую себя гораздо спокойнее. Приму душ и принесу нам что-нибудь поесть. Когда закончишь, ужин будет ждать на столе.
— Договорились, — кивнула Ава. — Только не забудь: кроме велосипеда у меня запланирована беговая дорожка.
— Конечно, без проблем, — сказал Ротхаузер и на подгибающихся ногах отправился в душ.
Глава 25
Воскресенье, 30 июля, 20:34
После ужина они вместе убрали со стола и помыли посуду, а попутно болтали о всякой всячине, но в основном Ава рассказывала о столичных достопримечательностях. Несмотря на частые поездки в Вашингтон, ей никогда не хватало времени, чтобы посмотреть город. К счастью, на этот раз программа визита оказалась чуть менее напряженной. Ной признался, что прочитал ее пост на странице Гейл Шефтер, а также все комментарии под ним, поскольку отчаянно хотел понять, где его любимая и чем занимается.
— Тебе надо было просто написать мне или позвонить, — упрекнула она.
Ной благоразумно пропустил ее реплику мимо ушей.
Ава закончила полоскать посуду и, вытерев руки полотенцем, оперлась на край мойки.
— Для меня эта срочная поездка в Вашингтон оказалась настоящим спасением, — заговорила она. — После смерти того мальчика я чувствовала себя совершенно разбитой. Нужно было сменить обстановку. Ребенку всего двенадцать лет… Нет, его смерть невозможно принять. Не пойми превратно: не то чтобы смерть двух других пациентов не затронула меня…
— Я понимаю, о чем ты, — кивнул Ной, заталкивая грязные пластиковые контейнеры в мусорное ведро. — Мне всегда казалось, что быть педиатром гораздо сложнее, чем лечить взрослых. Жизнь может обойтись с человеком крайне несправедливо, но особенно тяжело, когда страдают дети.
— Но единственное, что с последним случаем выглядит проще, чем с предыдущими, так это разбор на ближайшей конференции. У меня нет сомнений, что все было сделано верно. Даже если Мейсон захочет к чему-то прицепиться, у него не получится.
— Да уж, вряд ли, — согласился Ной. Однако слова Дороти Бартон, утверждавшей, что Ава не сразу отключила подачу анестетика, занозой засели в памяти. Отмахнуться от них было невозможно. И хотя Ротхаузер не собирался вновь обсуждать показания сестры с Авой, он вспомнил кое-что, связанное с самой проблемой: — Ты говорила, что изучала способы борьбы со злокачественной гипертермией в симуляционном центре университета.
— Верно. У нас были медицинские манекены, оснащенные такой программой, — сказал Ава, пристраивая кухонное полотенце на ручке духовки.
— Пока тебя не было, я заглянул на сайт Уэстона. Впечатляюще, ничего не скажешь. По сравнению с ним учебные классы в БМБ — просто жалкое зрелище. Но знаешь, я прочитал, что центр начал работать относительно недавно — в две тысячи тринадцатом году.
Несколько секунд Ной и Ава молча смотрели друг на друга. Неожиданно в воздухе повисло беспокойство, атмосфера сделалась напряженной, словно перед грозой.
— То есть ты сомневаешься в моих словах? — наконец с вызовам произнесла Ава.
— Я ни в чем не сомневаюсь, — возразил Ной. — Просто отметил дату: центр открылся через
