Александр Смоленский - 210 по Менделееву
Надя сыпала скороговоркой, задыхаясь от волнения. На ее белоснежном лице проступили красные пятна, а глаза налились кровью. Она не позволяла Игорь вставить даже слово.
– Хватит! Прекрати истерику! – только и успел в какой-то момент крикнуть он.
Однако Надя, похоже, ничего не желала слышать и продолжала свою обвинительную тираду:
– Ну что ж, радуйся, дипломат Свиридов, наконец-то ты добрался до Змия! Беги скорее, докладывай своим генералам! Ты одержал заслуженную победу и стал героем… Как у вас там говорят? Ах, да – невидимого фронта! Ну как тут не сказать, что ты, товарищ Свиридов, законченный подлец? Двурушник!
Внезапно Надежда умолкла. Потом, воздев глаза кверху, с каким-то отчаянием и грустью в голосе произнесла:
– Господи, прости меня! Ну скажи, почему ты уготовил мне такую долю? Почему я должна была до беспамятства влюбиться в лицемерного чекиста?
Закрыв лицо руками, Надя громко зарыдала.
– Успокойся, прошу тебя. У тебя просто истерика от радости, что снова видишь меня, – попытался пошутить Игорь, почувствовав вдруг щемящую жалость к любовнице. Он крепко сжал руку женщины, пытаясь открыть её лицо. – Посмотри мне в глаза! Ты вправе обвинять меня во всех смертных грехах, но не оскорбляй моих искренних чувств лично к тебе! Ты же знаешь, чувствуешь, наконец, что я очень люблю тебя!
– Не смей говорить о чувствах и о любви! Ты не имеешь права на это! – продолжая всхлипывать, произнесла Надежда. – До чего ты довёл сегодня больного старика, зачем ты его мучил столько часов подряд? У тебя ж на той треклятой флэшке есть уже все нужные доказательства!
Внезапно Надя осеклась и, растерянно посмотрев на Игоря, прикрыла ладонью рот.
– Откуда тебе известно про флэшку? Говори! – сначала оторопев от удивления, взорвался Игорь. – Значит, ты подслушивала наш разговор с Олегом Евгеньевичем? Молодец, ничего не скажешь…
– Да, да, да! – завизжала Надя. – Я… я стояла за дверью в потайной комнатке и всё слышала! Слышала, как ты пытал отца! Слышала и то, как мой любимый папочка предал меня, представив тебе в качестве умалишенной мегеры! Старый пень, раскаяться он, видите ли, вздумал в грехах своих… А перед кем каяться решил? Перед таким холуем, как ты, что верой и правдой служит фарисеям и оборотням, тем, кто манипулирует моим отцом и многими такими же, как он! Еще бы перед этим исчадием ада, Куратором, каялся, которому ради своей выгоды ничего не стоит отправить на дыбу любого, кто встанет на его пути! Так что не жди изменений в моем настроении. Нет, теперь уж точно не будет мира под оливами! Кстати, я видела выражение твоего лица, когда ты слушал отца про какую-то странную болезнь. Я тоже сначала подумала, что он спятил, когда услышала впервые о так называемом синдроме облученных. Но потом, все больше думая над его словами, соприкасаясь с теми самыми «облученными», я поняла, сколь глубоко отец прав. От этой публики действительно никуда не деться.
– Остановись, наконец! – Интеграл вскочил с постели. – С кем ты соприкасаешься? Откуда знаешь о Кураторе?
– С Куратором я теперь общаюсь по электронной почте. А начала сразу после того, как отец раскрылся передо мной во всей своей красе. Общаюсь каждый божий день, а вот его настоящее имя узнала только сегодня…
– Неужели отец признался?
– Нет, просто я подобрала одну салфеточку, которую впопыхах обронил некий ас шпионажа. Ха-ха-ха! То есть ты просто дубина стоеросовая! – Надя от души рассмеялась, видя абсолютно растерянный вид полковника. – Теперь ты понимаешь, почему я совершила государственный переворот в масштабе собственного дома, заняв трон Змия?! Я управляю «Альбегой» от его имени, и никто никогда не догадается об этом. Если, конечно, ты…
Надя бросила на Игоря многозначительный взгляд.
– Договаривай, договаривай, не стесняйся! – подстегнул тот женщину.
– Пойми, милый мой Игорешенька, уничтожать «Альбегу» бессмысленно и глупо! Да и практически невозможно, потому что «Альбега» – как многоголовая гидра, у которой вместо одной отрубленной головы вырастают две новые. Свято место пусто не бывает! Так почему же, скажи на милость, из-за маразматических прихотей моего любимого папочки и твоей идиотской верноподданности я должна отдавать в чужие руки хорошо налаженный сверхприбыльный бизнес? Напротив, мы сможем контролировать процесс, дозируя в разумных пределах поставку за рубеж ядерных материалов. Я давно убедилась, что большой бизнес и большие деньги по определению не могут существовать без криминала.
«Она точно сошла с ума!» – только и успел подумать Свиридов.
Взяв себя в руки, он выпалил первое, что пришло в голову:
– Женщина, ты играешь с огнём! Тебе надо немедленно исчезнуть из страны, а я позабочусь о том, как вытащить тебя из этой грязи!
– А у меня к тебе, мой любимый, есть встречное и, думаю, очень разумное и выгодное предложение. – Надя лукаво подмигнула Свиридову. – Здесь, в твоем холодильнике, случайно виски не завелось?
– Не знаю. Вроде нет. Конечно, нет… – Игорь насторожился, ибо интуитивно ничего хорошего от Надиного предложения не ожидал.
– Ладно, обойдусь и без виски. – Надя присела на постель и обняла любовника. – Послушай, дипломат! Я приглашаю тебя в равноправные партнёры. Представляешь, как было бы здорово: я управляю «Альбегой», а ты прикрываешь и одновременно покрываешь меня сверху… Ха-ха-ха!
– Очень удачный каламбур! – иронично ухмыльнулся Игорь.
– Нет, я серьёзно, дорогой. В паре с тобой мы сможем так сказочно разбогатеть, что Крезу и не снилось. Весь мир будет у нас в кармане! Причем и делать-то ничего особенного не потребуется. Надо просто всё оставить как есть. То есть тебе просто надо забыть о существовании флэшки и, как положено, доложить начальству…
– Как забыть? Я, можно сказать, ради нее жизнью рисковал, с двумя бандитами схватился и уничтожил их…
– Господи, святая наивность! То, что уничтожил бандитов, – похвально. Вот на это и напирай при докладе своему начальству. А о флэшке вообще не упоминай. Конечно, здорово, что нашел ее именно ты, а не англичане, например. Тогда делу точно была бы труба. Но согласись, мог же ты её просто-напросто не обнаружить в Лондоне? А если нет флэшки – нет и проблем. Ни у «Альбеги», ни у моего бедного папочки, который тогда незапятнанным отправится на тот свет, ни у твоей ненаглядной Наяды. Может, в итоге заодно сохранишь и светлое имя Люсинова. Хотя этого ты точно не сделаешь. Ведь вы были конкурентами в борьбе за мое внимание.
– Ясно. Проблемы останутся только у меня, не так ли? Очень интересный план ты выстраиваешь! Ну-ну, что там дальше… – Игорь всё ещё не мог понять, Надя сейчас серьёзна или подтрунивает над ним.
– Ну, выгонят тебя из органов и что с того? Подумаешь, только от лишней головной боли избавишься!
Женщина говорила с такой уверенностью, что Интеграл наконец осознал: она вовсе не шутит. Над своим предложением учёная дама поработала основательно.
– Ты только представь себе, Игорешенька, как красиво всё будет выглядеть! – продолжала она рисовать их будущую жизнь. – Я бросаю работу в швейцарской клинике, окончательно возвращаюсь в Москву и продолжаю управлять «Альбегой» от имени Змия. Одновременно, для маскировки, возглавляю российский «Гринпис», сделав главной целью своей общественно-полезной деятельности борьбу с радиоактивной опасностью. Тем временем мы вместе завершаем десятимиллиардную сделку с иранцами… Кстати, я уже контактировала по электронке с их эмиссаром генералом Хосефом. Всё пока идёт по плану, они ждут. После операции «Дарий» переводим «Альбегу» на обычный рабочий режим. Система управления у моего папочки отлажена до автоматизма, как швейцарские часы. И заживём мы, любимый мой Игорешенька, припеваючи, наслаждаясь жизнью и, конечно, друг другом! Ой, совсем забыла о главной проблеме. Тебе, товарищ полковник, предстоит выполнить очень ответственное задание – физически устранить человека, которого все называют Куратором. Сам подумай, зачем нам нужно терпеть на шее и подкармливать этого кровососа? Как все сделать, ты знаешь лучше меня. Можешь взять в помощь кое-кого из моих верноподданных гринписовцев. Ну как, я понятно всё изложила?
Надя прильнула к Игорю и нежно поцеловала его в губы.
– Ты знаешь, девочка моя, я полагаю, что твой любимый папочка совершенно прав: тебе надо лечиться. У меня есть знакомый специалист в Кащенко… – довольно резко отстранившись от любовницы, серьёзным тоном сказал Игорь. – Сама отлично понимаешь – всё, что ты здесь нагородила, для меня абсолютно неприемлемо. Даже если меня поставят к стенке. Знаю, откуда закрались в твои мозги подобные мысли. Наслышалась, начиталась… Люсинов, Полевой, Гордиевский, Кулагин… Да мало ли их еще, предателей? И дело не только в служебном долге и присяге на верность родине, но и еще, прости меня за излишний пафос, в личных моральных принципах. Кстати, ты довольно быстро подхватила с легкой руки папочки песню про пресловутый синдром облученных.
