Уоррен Мерфи - Ужас в Белом Доме
– Ну хорошо, хорошо. Мое дыхание ему не понравилось. Что дальше?
– Дальше ты поехал наверх.
– А куда же еще?
– Хотя внизу тебе было бы самое место, – радостно захихикал Чиун.
Отсмеявшись, он поведал наконец Римо переданные ему Смитом инструкции.
Он и Римо должны проникнуть в президентский дворец.
– Белый дом, – поправил Римо.
– Верно, – кивнул Чиун. – Император Смит хочет, чтобы мы показали тому, другому, который тоже считает себя императором, в чьих руках подлинная власть. И что тот, кому служит карающий меч Синанджу, останется властелином навсегда – император может быть только один, кто бы там не называл себя этим титулом. Вот чего хочет от нас император Смит.
– Н-не понял, – Римо замотал головой.
– Ты слышал о «зелени леса»? Очень старый прием, но я позволил мистеру Смиту думать, будто его открыл он – хотя нам он известен с незапамятных времен. Все очень просто.
– Что за «зелень леса»? – удивился Римо. – В первый раз слышу.
– Когда ты смотришь на лес с некоторого расстояния, то видишь зелень. Значит, лес – это зелень: ведь ты видишь именно так. Но потом, когда ты приблизился, то начал различать листья, из которых состоит зелень, и сказал: значит, лес – это листва. Но когда ты подойдешь еще ближе, то увидишь, что листья – всего лишь крошечные существа, которым дают жизнь деревья, и, стало быть, деревья и есть настоящий лес.
Так и власть в стране зачастую принадлежит не тому, кого люди считают императором – но мудрейшему, отдавшему свое сердце знанию Дома Синанджу. И долг мастера, состоящего в услужении истинного императора – показать самозванцу, в чьих руках настоящая власть, дать ему понять, что лист – всего лишь часть огромного дерева. Простой способ. И известный нам с давних времен.
«Нам» – то есть дому Синанджу, Мастерам, поступавшим на службу к царям, императорам и фараонам всех эпох с одной-единственной целью – прокормить нищую деревеньку на берегу Корейского залива. Много лег назад Чиун, последний из Мастеров, начал тренировать Римо, благодаря чему благосостояние деревни Синанджу ежегодно увеличивалось.
– А нам-то что нужно делать? – Римо попытался вернуть Чиуна к реальности.
– Вселить страх в сердце президента! Поведать ему о его бессилии. Заставить его на коленях молить о милосердии императора Смита. Наконец-то Мастеру дано достойное поручение!
– Ты, видно, что-нибудь не так понял, папочка, – заметил Римо. – Не думаю, чтобы Смит действительно пожелал проделывать с президентом все эти штуки.
– Возможно, – продолжал Чиун, – нам придется ночью выкрасть президента, отнести его к яме с гиенами и держать над ней до тех пор, пока он не поклянется в вечной преданности императору Смиту.
– Вот уж этого, я уверен, Смит тебе точно не говорил. Пойми, он служит нашей стране – а вовсе не правит ею.
– Так говорят все – но в действительности все хотят царствовать. Или, вместо гиен, можно изуродовать лучшего президентского военачальника – кто в Америке самый знаменитый генерал, Римо?
– У нас больше нет знаменитых генералов, папочка. Самые знаменитые в Америке люди – просто бухгалтеры, которые знают, как тратить деньги.
– А самый неустрашимый боец?
– Таких тоже нет.
– Ну, не важно. В вашей стране всем заправляют любители – пора показать Америке, чем владеют настоящие ассасины.
– Папочка, я уверен, Смитти очень не понравится, если с президентом случится хоть что-нибудь, – сказал Римо.
– Замолчи. Я поставлен во главе дела. Я перестал быть старым бедным учителем. А может, нам в назидание отрезать президенту оба уха?
– Давай я попробую объяснить тебе, папочка. Надеюсь, ты все поймешь.
Хотя на самом деле надежды у него было мало.
Глава третья
По мнению старого приятеля президента, рубахи-парня из Джорджии, Белый дом охраняли как «какую-нибудь миллиардершу с золотыми зубами и наскипидаренной задницей».
– Мои советники считают, что охрана здесь все же недостаточна, – мягко возражал президент своему бывшему однокашнику, сидевшему перед ним по ту сторону стола, доверху заваленного бумагами.
Читать президент мог с потрясающей скоростью – иным людям медленнее удается думать – и любил работать без перерыва по четыре-пять часов. За это время он успевал обработать недельный объем информации – но уже привык к тому, что, как правило, оставалось ее еще больше. Сотрудники канцелярии прибегали к простому способу – в начале каждой недели отбирали то, что необходимо было сделать срочно, прибавляли изрядную часть того, что нужно было сделать безотлагательно, делили все это пополам – и в итоге оставались дела, рассмотрение которых занимало примерно две недели нормального рабочего времени: президент, однако, успевал управляться с ними как раз за неделю.
Именно так, за кипами бумаг, текла жизнь обитателей кабинета, и еще никому из них не удавалось покинуть президентское кресло молодым.
– Ей-богу, эти парни с их предупреждениями – они только напрасно заставляют вас дергаться, сэр.
– Но они утверждают, что, если я не прислушаюсь к их предупреждениям, мне грозит смерть. И что угроза якобы очень серьезная.
– Почему зря пудрят вам мозги, сэр! Каждый будет рад защищать вас от чего хотите – ведь денежки за это будут плачены немалые.
– Но ты – ты сам не думаешь, что мне действительно может что-то грозить? Они утверждают, что убийство в солнечной долине было своего рода демонстрацией.
– Безусловно, может грозить, сэр. Каждому из нас может грозить что угодно.
– Как бы то ни было, я заявил людям из Службы, что принятые меры вполне достаточны и я не желаю более возвращаться к этой теме. В конце концов, есть более срочные дела. Но, знаешь, иногда я думаю... Ведь дело не в моей жизни, отнюдь, но еще одно убийство главы правительства может переполнить чашу. По всей стране и так уже бродит невероятное количество слухов о всевозможных заговорах, контрзаговорах, террористических актах...
– Не говоря уже о том, что мы не можем потерять первого настоящего президента со времен Джеймса Р. Пока, сэр, впервые за столько лет в этом кресле – снова человек с Юга. Не стоит беспокоиться, сэр. Мы не дадим вас в обиду!
Президент одарил собеседника благодарной улыбкой. Слова старинного приятеля, всю жизнь протрубившего в войсках, укрепили его уверенность в том, что парни из Службы безопасности, безусловно правы – резиденция абсолютно неуязвима, и единственным, кто мог проникнуть за ее ограду, был сам президент, возвращавшийся из очередного вояжа.
– У вас лучшая в мире охрана, сэр. Лучшая во всем мире, – кивал головой спутник бурной молодости, – уверяю вас, не пролетит ни муха. Тут одни охранники стерегут других, другие – третьих, и все в таком духе, – а радаров и разного прочего здесь просто чертова уйма, сэр.
– Ну, не знаю.
Президента все еще терзали сомнения. Слишком много «случайных» людей умудрялись за последние несколько лет подобраться слишком близко к хозяевам Овального кабинета. К его предшественнику какой-то кретин с заряженным револьвером сумел во время одного из публичных выступлений приблизиться на расстояние вытянутой руки. А в другой раз в него даже выстрелили. За год до этого в ворота Белого дома, разнеся их вдребезги, врезался грузовик, а в самом здании охрана задержала женщину, у которой под кофточкой оказалась динамитная шашка.
Обыкновенные психопаты, – успокаивали президента сотрудники Службы безопасности. Приблизиться к объекту своей мании – максимум, на что они способны. Профессионалы не станут так просто рисковать своей жизнью, в отличие от этих шизиков.
Президент же мог ответить на их уверения лишь вялым «возможно, возможно».
Но старый приятель из Джорджии сумел заметить кое-что, чего не смогли уловить сотрудники Службы – едва уловимую наигранность в ответном кивке его собеседника.
– Но у вас ведь есть кое-что и в запасе, сэр? – прищурился он.
– Н-ну, возможно... будем надеяться – скажем так. Большего я не могу сказать, к сожалению.
– Ну ясно – стратегические секреты. Прошу прощения, я и так отнимаю у вас слишком много времени, сэр. Как у нас, простите, говорят – девятый сосун при восьмой сиське.
– Нет. Я ужасно рад, что ты зашел, правда. Сейчас – особенно... Я ведь всегда говорил: если не хочешь, Бог знает что возомнить о себе – нужно почаще встречаться с теми, кто знал тебя до того, как ты сподобился сесть в это кресло.
– Ну, береги туза.
Лицо приятеля, в первый раз обратившегося к нему на «ты», озарила знакомая широкая улыбка.
– В картах я не мастак, – смущенно пожал плечами президент.
Они пожали друг другу руки.
Он работал еще около двух часов – и когда наконец направился в жилое крыло здания, которое никто почему-то не называл, президентским дворцом, до полуночи оставалась всего четверть часа. Он то и дело с благодарностью вспоминал слова своего друга – ну конечно, тройное кольцо охраны, радары, лазеры... Но в то же время не мог избавиться от гнетущего чувства: он, глава самой могучей в мире страны – самое уязвимое существо на всей планете. Для всех, для каждого.
