Дэвид Моррелл - Огненный завет (Братство пламени)
Тэсс пожала плечами.
— Пожалуй, можно сходить в бассейн.
Траск покачал головой.
— Мне бы твою энергию.
— Это все витамины и физические упражнения.
— Мне они не помогут. Мне бы скинуть лет тридцать. Читала газеты? Об убийствах в «Пасифик Рим петролеум корпорейшн» после утечки нефти. Что ты об этом думаешь?
Тэсс приподняла плечи.
— Этого следовало ожидать.
— Да?
— Утечка кого-то ужасно разозлила.
— Да, конечно. — Траск вздохнул. — Но я не то имел в виду. Как ты считаешь, нам об этом надо написать?
— Журнал «Матерь Земля» — не бульварная газетенка. Наша тема — утечка нефти, а не убийства. Они — ерунда, побочная проблема. Фанатики только вредят нашему делу. Слишком многие считают нас тоже фанатиками, паникерами, преувеличивающими угрозу…
— Да, конечно, — повторил Траск. — Но мы несем убытки. Если бы… Ладно. Не забудь, пожалуйста, запереть, когда будешь уходить. И не задерживайся, договорились?
— Даю честное слово.
— Хорошо. До завтра, малышка. — Устало сутулясь, Траск исчез в коридоре.
Через полминуты Тэсс услышала, как спускается лифт. Она доела яблоко, еще раз изучила иллюстрации к статье и решила, что Траск прав, — ей надо отдохнуть. Она, однако, знала, что после бассейна в клубе и душа, вернувшись домой и поужинав салатом и макаронами с томатным соусом без мяса (с грибами, луком и зеленым перцем), она все равно непременно захочет поработать над статьей. Поэтому, несмотря на совет Траска, Тэсс уложила фотографии и материалы для статьи в две картонные коробки, перекинула через плечо сумочку, нагрузилась коробками и своим большим блокнотом с желтой бумагой, локтем погасила свет в кабинете и пошла по коридору, по дороге нажимая на выключатели. Локтем же она включила сигнализацию и закрыла редакционную дверь, в которой автоматически сработал замок. В небольшом холле перед лифтом Тэсс исхитрилась нажать кнопку вызова, услышав, как поднимается кабина, прислонилась к стене и наконец призналась самой себе, что устала.
Из— за усталости или по воле судьбы, но когда двери раскрылись и Тэсс вошла в лифт, она уронила блокнот. Он упал, и прикрепленная к нему золотая ручка «кросс» [3] покатилась по полу. Ручка, подарок отца по случаю поступления в колледж, значила для нее многое -отец так и не дожил до ее выпускного вечера.
Огорченно сморщившись, Тэсс нажала кнопку с надписью «Вестибюль» и, когда лифт пошел вниз, не выпуская из рук коробок, нагнулась, чтобы поднять блокнот и ручку. Она так и застыла в этой неловкой позе, когда кабина неожиданно остановилась. Двери открылись, и Тэсс из-под руки взглянула назад и увидела неясный силуэт высокого мужчины. При мысли о своей неуклюжей и не совсем приличной позе Тэсс почувствовала по меньшей мере смущение. Можно сказать, демонстрирую свою лучшую часть тела, подумала она. Но доброжелательная улыбка мужчины тут же ее успокоила. Сочувственно пожав плечами, он поднял блокнот и ручку, и, как Тэсс поняла позже, эта ни к чему не обязывающая любезность изменила всю ее жизнь. Когда в последующие дни и недели Тэсс заставляла себя проанализировать их первую встречу, ей приходила в голову мысль: что было бы, если бы она не уронила блокнот? Может быть, они так и не заговорили бы. Может быть, тогда ее миновали бы боль и страдание, весь тот ужас, который ей довелось пережить. Но Тэсс всегда приходила к одному и тому же выводу. Она была не властна над событиями, наоборот, они управляли ею. Какими бы жуткими ни оказались последствия, она ничего не могла изменить, как не смогла побороть вдруг охватившее ее влечение к этому человеку. Вздор? Нелепость? Да. Можете назвать это химическими процессами в организме или биотоками. Можете назвать влиянием планет либо благоприятным расположением звезд. Каким бы ни было объяснение, колени у нее задрожали, в низу живота потеплело, и на миг Тэсс испугалась, что упадет в обморок. Тем не менее ей удалось выпрямиться и повернуться лицом к мужчине, даже не покачнувшись.
Он был высоким, по меньшей мере шести футов ростом, а Тэсс, тоже высокая, уважала мужчин, плечи которых оказывались не ниже ее собственных. У него было красивое загорелое лицо со здоровым румянцем, правильными чертами и волевым подбородком. Мускулистая и в то же время худощавая фигура отличалась совершенством пропорций. Его одежда походила на ее: кроссовки, джинсы, голубая хлопчатобумажная рубашка под легким, вишневого цвета пуловером. Но больше всего Тэсс поразили его глаза. Они излучали сияние, исходящее, казалось, прямо из души, и были того самого серого цвета, каким авторы обычно наделяют глаза героев любовных историй, которыми Тэсс, будучи подростком, тайком зачитывалась.
В то время как Тэсс пыталась побороть смущение, незнакомец продолжал приветливо улыбаться.
— Тяжелый день?
— Не слишком тяжелый. Просто длинный.
Мужчина показал на ее коробки.
— И, по всей видимости, еще не закончился.
Тэсс покраснела.
— Вероятно, я стараюсь делать слишком много.
— Это лучше, чем делать слишком мало. — Незнакомец нажал кнопку «Вестибюль» и, прищурившись, взглянул на ее ручку. — Золотой «кросс», — сказал он. Тэсс показалось, что он произнес название фирмы с каким-то особым, понятным ему одному значением. Он прикрепил ручку к блокноту и передал ей. На мгновение их пальцы соприкоснулись. Наверное, между ними проскочил электрический разряд, потому что кончики пальцев Тэсс словно ударило током.
— Вы работаете в журнале «Матерь Земля»? — спросил незнакомец.
— А как вы догадались?
— Написано на коробках.
— Ах, конечно. — Тэсс опять покраснела. — А вы? Вы вошли этажом ниже, а там только одна фирма — телевизионная «Видеоправда».
— Верно. Между прочим, я читал ваш журнал. Отличное издание. Кстати, я монтирую документальный фильм, который по тематике близок к вашей работе: о недостаточной безопасности радиоактивных захоронений. У нас с вами самая нужная в мире работа.
— Постараться спасти планету? — невесело спросила Тэсс. — Если бы так думало побольше людей…
— Ну, в этом-то и проблема, не правда ли?
— Да? — Тэсс нахмурилась. — Я полагаю, она не единственная. Какая, по-вашему, главная?
— Спасти человеческую натуру. Я вообще не уверен, что планету можно спасти.
Его ответ удивил Тэсс.
Лифт остановился.
— Вам помочь с коробками? — спросил незнакомец.
— Нет, спасибо, я справлюсь.
— Тогда давайте я придержу дверь.
Они вышли на улицу, и их окружила суетливая толпа пешеходов, рев автомобилей, удушливый чад выхлопных газов и тусклый, задымленный свет заходящего солнца.
— Вот это я и имел в виду. — Незнакомец покачал головой, голос его звучал мрачно. — Я не уверен, что планету можно спасти. — Он помог Тэсс поймать такси, огляделся, словно выискивая кого-то, и, сказав: — Благослови вас Господь, — исчез, как по мановению волшебной палочки растворившись в толпе.
Кончики пальцев Тэсс все еще покалывало.
Глава 2
На следующее утро, ожидая в вестибюле лифт, Тэсс, случайно взглянув в сторону дверей, увидела, что в здание вошел вчерашний незнакомец, и почувствовала, как у нее заполыхали щеки.
— Еще раз привет, — сказал он.
Польщенная вниманием и изо всех сил стараясь скрыть это, Тэсс вежливо улыбнулась.
— Доброе утро.
— Действительно, доброе, Когда я сегодня вышел пробежаться, ветер с моря разогнал смог, так что воздух был довольно чистым.
— Вы по утрам бегаете?
— Каждый день.
— И я тоже, — сказала Тэсс.
— Это заметно.
Тэсс покраснела еще больше.
— В здоровом теле, — сказал незнакомец, — здоровый дух.
— Наверное.
Они замолчали. Прервав затянувшееся молчание, Тэсс со вздохом сказала:
— Это не лифт, а мучение!
— Да. Ужасно медленный. Но я стараюсь принимать вещи такими, какие они есть.
— Вроде как «терпение — добродетель»?
— Назовем это самодисциплиной, — возразил незнакомец.
Дверцы распахнулись.
— Ну вот, видите, — заметил он, — всему свое время.
Они вошли в кабину.
— Обещаю ничего не ронять, — сказала Тэсс.
— Мне было приятно вам помочь.
— Но я даже не поблагодарила вас.
— Какие пустяки, — ответил незнакомец. — Вы бы сделали для меня то же самое.
Тэсс смотрела, как мужчина нажал сначала кнопку своего этажа, затем ее, и с удовлетворением отметила, что он не носит обручального кольца.
Незнакомец обернулся к ней.
— Если уж мы с вами каждый день ненароком встречаемся, то, может быть, познакомимся?
Тэсс обрадовалась, увидев, как заискрились его серые глаза. Она назвала только свое имя, как всегда намеренно умолчав, что происходит из семьи Дрейков, потому что люди подчас заводили разговор об ее отце, человеке известном в стране, а Тэсс было тяжело вспоминать о его трагической гибели.
— Тэсс? — Незнакомец склонил голову набок и кивнул. — Прекрасное имя. Уменьшительное от…
