Марк Альперт - Последняя теория Эйнштейна
— Мы такие вещи не афишируем. Когда Кляйнман ушел из Колумбийского на пенсию, он принял участие в одном проекте министерства обороны.
— И вы думаете, что из-за этого на него было совершено нападение?
— Я только могу сказать, что Кляйнман обладал некоторыми весьма важными материалами, и сейчас мы должны их отследить. Если он вам хоть что-нибудь сказал в больнице, мы должны это знать.
Люсиль подалась вперед, поставив локти на стол. Она уже не улыбалась, не называла его лапонькой — лицо ее было абсолютно серьезно. Чтобы поверить, что она агент ФБР, воображение напрягать не приходилось. Зато в ее рассказ Дэвид не верил.
— Извините, но не звучит. Очень непохоже на доктора Кляйнмана. Он сожалел о своей работе на военных и называл ее аморальной.
— Может быть, вы его знали не так хорошо, как вам кажется.
Дэвид покачал головой:
— Нет, не складывается. Он организовывал протесты в университете. Убеждал всех тамошних физиков ставить подпись против атомного оружия.
— Я не говорила, что он работал над оружием. Профессор обратился в министерство обороны после одиннадцатого сентября. Предложил свое участие в антитеррористических проектах.
Дэвид прикинул такую возможность. Притянуто за уши, конечно, но не полностью исключено. Кляйнман был специалистом по радиоактивному распаду, в частности, распаду атомов урана, который используется в боеголовках. Знание такого рода могло пригодиться в борьбе против терроризма.
— Так над чем он работал? — спросил Дэвид. — Новый вид детектора излучения?
— У меня нет полномочий обсуждать его работу. Но кое-что я могу вам показать. — Люсиль снова взяла дело Кляйнмана и пролистала содержимое. Покопавшись, вытащила репринт старой статьи и передала Дэвиду. Оттиск страниц на десять слегка пожелтел по краям. — Можете посмотреть. Один из немногих незасекреченных материалов в этой папке.
Статья была опубликована в «Физикал ревью» за 1975 год. Она называлась «Измерение потока ро-мезонов», автором был указан Г. В. Кляйнман. Дэвид видел эти статьи впервые: тема была достаточно неясной, и студентам этого не читали. Хуже того, формулы в статье были сложны фантастически.
— Вот почему мы вас сюда привезли, мистер Свифт. Главное в контртеррористических операциях — чтобы террористы не знали наших средств зашиты. И мы должны выяснить, что мог сообщить им о нашей работе Кляйнман.
Дэвид внимательно просмотрел статью, изо всех сил стараясь понять. Очевидно, Кляйнман открыл, что поток излучения урана боеголовки порождает интенсивные дожди частиц, называемых ро-мезонами. Хотя в статье ничего не говорилось о практических применениях полученных результатов, заключение можно было вывести просто: такая техника позволит обнаруживать обогащенный уран в ядерной боеголовке, даже если бомба будет в свинцовом экране. Дэвид вспомнил разговоре Кляйнманом и задумался, верно ли он понял последние слова профессора. Когда Кляйнман предупреждал о «разрушителе миров», не мог он иметь в виду ядерное оружие, тайком ввезенное в Штаты?
— Он работал над системой активного сканирования? — спросил Дэвид. — Которая могла бы обнаружить боеголовку, спрятанную в грузовике или судовом контейнере?
— Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, — ответила Люсиль. — Но, думаю, теперь вам понятно, почему мы отнеслись к этому так серьезно.
Он хотел уже было оторвать взгляд от статьи, но на последней странице заметил нечто интересное — таблица, сравнивающая свойства ро-мезона и родственных ему частиц: омега- и фи-мезонов. Внимание привлек последний столбец, где указывалось время жизни частиц. Несколько секунд он сидел, уставившись на эти цифры.
— Так что сказал мистер Кляйнман, мистер Свифт? Что он вам рассказал?
Люсиль глядела серьезно и нежно, как старая-старая бабушка на любимого внука, но сейчас Дэвид видел эту игру насквозь.
— Вы врете, — сказал он. — Доктор Кляйнман не работал над детектором. Он вообще не работал на правительство.
Люсиль приняла обиженный и непонимающий вид, широко раскрыла рот.
— Как так? Вы хотите сказать…
Дэвид постучал пальцем по последней странице статьи.
— Время жизни ро-мезона — менее 10-23 секунды.
— И что из этого?
— То, что ваш исследовательский отдел крупно облажался, состряпав эту легенду. Если бы даже ро-мезон двигался со скоростью света, он бы до распада пролетел едва ли триллионную долю дюйма. Невозможно обнаружить эти частицы, исходящие от боеголовки, тем более построить сканирующую систему по материалам этой статьи.
На лице Люсиль сохранилось обиженное выражение, и на мгновение Дэвид подумал, что она и дальше будет разыгрывать оскорбленную невинность. Но через две секунды она закрыла рот, крепко сжала губы. Морщины вокруг глаз залегли глубже, но это не были смеховые морщинки. Люсиль разозлилась.
— О'кей, начнем сначала, — предложил Дэвид. — Почему не сообщить мне истинную причину вашего интереса к доктору Кляйнману? Дело в каком-то оружии, да? Таком секретном, что вы слова о нем сказать не можете, но миллиарды долларов на него тем не менее тратите?
Люсиль не ответила. Вместо этого она сняла пиджак и бросила на спинку стула — сбоку у нее на блузке висела кобура, а там — изящный черный пистолет.
Дэвид уставился на него, а Люсиль повернулась к агентам, изучавшим «СуперПолив».
— Ребята, долго еще будете с этой штукой возиться? — спросила она.
Один из агентов подошел к ней и положил водяной автомат на стол.
— Предмет чист, мэм.
— Я просто счастлива. Теперь свяжись с отделом обеспечения и скажи, что нам через десять минут понадобится перевозка в аэропорт.
Агент отошел в дальний угол комнаты и заговорил в скрытый в рукаве микрофон. Люсиль тем временем повернулась на стуле, полезла в карман жакета и вытащила пачку «Мальборо» и зажигалку «Зиппо» с эмблемой — одинокой звездой Техаса. Вынимая из пачки сигарету, она посмотрела на Дэвида без тени добродушия.
— А ты заноза в заднице — ты это знаешь? — Она повернулась к Хоули, стоявшему рядом со стулом Дэвида. — Как по-твоему, Хоули, заноза он или нет?
— Еще какая, — был ответ.
Люсиль сунула сигарету в угол рта.
— Ты только посмотри на него. Наверное, он и курение не одобряет. Наверное, думает, что нам следовало бы выйти из комнаты, чтобы курить. — Взмахом руки она открыла зажигалку и прикурила, выпустив первый клуб дыма Дэвиду в лицо. — Так я тебе кое-что скажу, Свифт. Мы, блин, будем делать все, что захотим, на фиг. — Она защелкнула зажигалку и сунула обратно в жакет. — Понял?
Пока Дэвид размышлял, что на это ответить, Люсиль кивнула Хоули. В тот же миг он с размаху дал Дэвиду ладонью по уху.
— Со слухом плохо? — рявкнул он. — Тебе агент Паркер задала вопрос!
Дэвид скрипнул зубами. Шлепок был тяжелый и чертовски болезненный, но оскорбление оказалось хуже боли. Желудок выворачивало от возмущения, когда он поглядел на Хоули. Только наличие пистолета в кобуре агента удержало его на месте.
— Я тебе еще кое-что скажу, — улыбнулась Люсиль. — Помнишь сестру в палате у Кляйнмана? Так вот, наш агент с ней побеседовал. — Она глубоко затянулась и выпустила клуб дыма. — Она сказала, что профессор шептал тебе какие-то числа на ухо.
«Блин! — подумал Дэвид. — Сестра».
— Длинную цепочку чисел, сказала она. Она не запомнила, конечно. Но готова спорить, что ты запомнил.
Это было правдой. Он мысленным взором видел эту цепочку чисел, они будто плавали в воздухе. Вот так у него работала память. Цифры проплывали перед глазами в том же порядке, в каком их назвал доктор Кляйнман.
— Вот эти числа ты нам сейчас и назовешь, — заявила Люсиль. Закатав левый рукав, она показала антикварного вида часы на серебряном ремешке. — Даю тебе тридцать секунд.
Люсиль откинулась на стуле, а Хоули снова вытащил из кармана черный мешок — у Дэвида при виде него горло перехватило. О господи, подумал он, как такое могло случиться? Эти агенты считают себя в полном праве надеть на него мешок и измолотить в кашу. Теперь единственный разумный вариант — забыть предупреждения доктора Кляйнмана и сказать им числа. Насколько понимал Дэвид, эта строчка могла вообще не иметь смысла. И даже если номера не случайны, даже если это ключ к чему-то ужасному, почему именно он обязан хранить эту тайну? Он ни о чем таком не просил. Только и сделал, что когда-то написал статью по теории относительности.
Он ухватился за край стола, чтобы не качаться. Оставалось пять — быть может, десять секунд. Глаза Люсиль были устремлены на часы, Хоули расправлял черный мешок, а Дэвид, глядя на них, понимал, что даже если он им сообщит числа, отпустить его все равно не отпустят. Пока у него в голове эта последовательность, он представляет собой риск для секретности. Единственная надежда — заключить сделку, лучше бы с кем-нибудь повыше агентов Паркер и Хоули.
