Пропавшие девушки - Лиза Реган

Джози придвинулась к Лизетте и положила руку ей на предплечье.

— Ба, — сказала она.

— Но украсть я ее украл, — добавил Госнелл. У него загорелись глаза. — И меня так и не поймали. Тут я понял, что так можно.

«Тут я понял, что так можно».

Из отчетов о найденных телах и из видеозаписей Джози знала, что жертвами Госнелла всегда становились девочки-подростки или молодые женщины. Если аппетиты Элтона совпадали со вкусами его сына, восьмилетняя Рамона была для него просто легкой добычей, выбранной не за сексуальную привлекательность. Он знал, что девочка — незаконный ребенок и что ее легко выкрасть с соседского двора. Идеальная пробная жертва.

— Сколько ты готовился? — спросила Джози. — Сколько планировал похищение перед тем, как напал на Рамону?

— Долго, — был ответ. — Еще подростком задумал. Мне много чего хотелось, но это я все провернул позже, с остальными. А имя оставил сыну, в наследство. Первая идеальная жертва. Сказал ему, пусть, мол, найдет себе собственную Рамону. Он нашел, только потом все испортил, извращенец. Язык что помело. Дураком родился, дураком помер.

Так вот, значит, откуда все пошло. Ник просто стал называть этим именем весь свой подпольный бизнес, невзирая на недовольство Элтона. Интересно, что отец назвал его извращенцем. Джози попыталась вообразить себе Элтона юношей, представить, как он по меньшей мере десять лет вынашивал планы похищения и изнасилования. Должно быть, радость ему доставило само похищение, тот факт, что он сумел воплотить свои больные фантазии в жизнь. И безнаказанность открыла шлюзы, и хлынули все новые и новые извращенные желания. Он убил жену, а потом выучил сына насиловать, убивать женщин и избавляться от тел.

— Где она? — спросила Лизетта. — Где моя дочь?

— Там, на горе, — сказал Элтон. — С остальными.

ГЛАВА 70

— Почему же ты никогда не рассказывала о дочери, ба?

Они сидели на кровати Лизетты, бок о бок. Держались за руки, но смотрели прямо перед собой, в открытую дверь, где проходили мимо по коридору медсестры и постояльцы, ни глазком не пытаясь заглянуть в комнату Лизетты. Обычная суета буднего дня в доме престарелых. Душевное потрясение, испытанное Джози в комнате Элтона Госнелла, задело только их — ее и бабушку. Последних из семьи.

— Это очень старая история, — сказала Лизетта. Голос у нее был тяжелый, усталый.

— Ничего подобного, теперь-то я поняла, — сказала Джози. — Ты ничего не забыла.

Миновало несколько секунд. Лизетта сжала руку Джози.

— Это было ужасно давно, и мои родители сделали буквально все, чтобы прошлое осталось прошлым. Тогда все было иначе, пойми. Забеременеть вне брака — немыслимо. Матерей-одиночек просто не существовало. Мама хотела отослать меня в Филадельфию. Там был приют для незамужних матерей. Я могла бы родить Рамону там, а потом ее удочерили бы — если бы повезло. Может быть, если бы я послушалась, моя девочка была бы жива. Но я не хотела ее отдавать. Я знала, что не смогу. Я взяла родителей измором. И они решили выдать Рамону за свою дочь. Но так никогда и не приняли ее по-настоящему.

Когда она исчезла, я первым делом подумала, а не они ли ее увезли. Но ее исчезновение встревожило их. Я поняла, что они ни при чем. Потом я нашла в лесу ее одежду. Они изо всех сил постарались ее забыть. Как будто ее никогда не бывало. Они никогда о ней не говорили. Кажется, мама даже испытала облегчение.

— Ох, ба!

— Постепенно я поняла, что никогда не узнаю, как это случилось. Я смирилась с ее смертью, но иногда мечтала, что она жива и однажды найдет меня. Постепенно это прошло. Я смирилась даже с тем, что никогда не смогу предать ее тело земле. Но с потерей я так и не смогла смириться.

— Наверное, с таким просто невозможно смириться.

Лизетта повернулась к Джози. Она улыбалась улыбкой женщины, которая и в немыслимой боли упрямо сохраняет крупицы стойкости.

— Потом родилась ты. Малышка Джози. Я была так счастлива.

Джози ответила ей улыбкой. Она придвинулась ближе и положила голову в ложбинку бабушкиного плеча. Эта ложбинка удивительным образом вмещала ее голову и в восемь лет, и в двадцать восемь.

— А папа знал?

— Нет. Никто не знал, только родители и я. Я никому не говорила.

— А что стало с ее отцом?

— Не знаю. Больше я о нем не слышала. Кажется, его послали служить в Корею. Я всегда воображала, что он погиб на войне. Так было проще.

— Джун Спенсер написала ее имя кровью Шерри Госнелл, — сказала Джози. — Вот почему тебе было так плохо, вот почему ты не отвечала на мои звонки. Ты знала? Ты заподозрила Элтона?

Лизетта покачала головой:

— Тогда — нет. Я не догадалась, что это все как-то связано. Просто ее имя напомнило мне всю эту историю. Как будто все было буквально вчера. Прости, что я с тобой не говорила. Я знала, что тебе приходится тяжко, и не хотела делать еще хуже.

— Ох, ба, да разве ты можешь сделать хуже?

Лизетта пожала ее руку.

— А вчера ты приехала и рассказала, что с тобой было и что ты нашла. И тут я все поняла.

— Я лично прослежу, чтобы Элтон Госнелл сел.

После признания она немедленно арестовала его. К сожалению, в таком плохом состоянии и речи не шло о тюрьме, поэтому его решили отвезти в больницу. Смысла в этом не было никакого, сил у него практически не осталось, однако Джози железной рукой организовала переезд в самое ближайшее время, а покуда поставила у двери его комнаты часового. Бессмысленно — ну и что же, но пусть Элтон не забывает, что так и не сумел уйти.

— Он не доживет до тюрьмы, — сказала Лизетта. — Он слишком болен. А я теперь знаю все. Знаю, что стало с моей дорогой Рамоной.

Перед лицом такого горя Джози чувствовала себя лишней и бессильной. Даже в темной камере Ника Госнелла она не была так бессильна. Она была человеком действия. Но горькая память о гибели Рэя и шефа подсказывала: тут ничего не поделаешь. Нет такой силы, которая способна была бы утешить, унять бабушкино горе. Оно неотделимо от Лизетты и пребудет с нею до последнего вздоха. И все-таки Джози спросила:

— Что я могу для тебя сделать, ба?

— Когда найдешь девочку Коулман, ступай на гору и найди мою Рамону. Найди ее для меня, Джози.

ГЛАВА 71

Джози стояла у окна в кабинете шефа — то есть теперь уже