Дом в соснах - Ана Рейес
Дэн взял ее за руки, поцеловал костяшки пальцев. И Майя напомнила себе о той лжи, которую она ему наговорила. Обо всех недомолвках. Возможно, она никогда не заслуживала его доверия.
Она посмотрела в его мягкие голубые глаза, полные беспокойства и любви, и задалась вопросом, смогут ли их отношения выстоять после всего пережитого.
Она очень надеялась на это.
* * *
Бренда оставила Дэну кусочек орехового пирога с рождественского ужина вместе с запиской: «Счастливых праздников, Дэн! Поздравляю с окончанием учебы! Надеюсь, у меня скоро будет возможность увидеть тебя снова!» Она подписалась именем и добавила смайлик.
Майя настояла на том, чтобы заехать к его родителям на обратном пути в Бостон. Ей хотелось все прояснить и сделать это не откладывая, потому что чем больше она будет с этим тянуть, тем более натянутой будет ее следующая встреча с ними. Теперь она это знала. Она слишком сильно заботилась о Дэне, чтобы позволить его родителям думать, что она не в себе.
Его отец, все еще находившийся на зимних каникулах, читал газету за кухонным столом, когда они вошли.
– Майя! – тепло произнес он, вставая, чтобы поприветствовать ее. Он выглядел почти таким же обеспокоенным, как и его сын. – Дэн немного поделился с нами тем, что произошло. Мне так жаль. Ты в порядке?
– Сейчас мне намного лучше, – ответила она. – Спасибо.
Она не имела представления, как Дэн объяснил ситуацию с Фрэнком, но знала, что он не сказал своим родителям о том, почему ей стало плохо за ужином. Они все еще были в неведении, почему она сбежала тогда ранним утром, и она боялась, что они решат, что это от стыда. Но если Карл и думал так, то виду не подал.
– Мы просто подумали, что можем заглянуть к вам по дороге домой, – сказал Дэн.
Карл предложил кофе и бискотти, и Майя с благодарностью приняла и то, и другое.
– Я, кажется, слышу Дэнни? – Его мама вышла из своего кабинета дальше по коридору, закутанная в бирюзовую пашмину. Восторг в ее голосе сменился мимолетной, непроизвольной гримасой, как только она увидела Майю, но Грета быстро взяла себя в руки. – Какой сюрприз! – воскликнула она, вопросительно глядя на сына. Затем она обратилась к Майе, ее проницательные карие глаза казались больше из-за очков для чтения, сидевших у нее на носу. – Как твои дела?
– Теперь намного лучше, – ответила Майя.
– Хорошо, – произнесла Грета. – Хорошо.
Ее лицо и голос были напряжены. Она заварила себе чашку зеленого чая и присоединилась к ним за столом. Когда Карл предложил ей тарелку с бискотти, она отмахнулась.
Они вчетвером сидели точно так же, как и на прошлой неделе: Грета напротив Майи. И хотя казалось, что с тех пор прошли годы, и то, что Майя была на волосок от гибели, действительно расставило все по своим местам, девушка все еще нервничала. Она потянулась за своим бискотти.
– Очень вкусные, – улыбнулась она.
– Хотел бы я поставить это себе в заслугу, – сказал Карл, – но они из Black Sheep.
– Ты выглядишь намного лучше, – заметила Грета, глядя на Майю поверх своей чашки, в ее голосе звучали все остальные вопросы, которые она из вежливости не могла задать. Как и ее муж, она казалась обеспокоенной, но, возможно, не столько благополучием Майи, сколько Майей в целом. Тем фактом, что она встречалась с ее сыном. Мыслью о том, что Дэн может быть втянут в ее неприятности.
– Спасибо, – проговорила Майя. – Простите, что уезжала в такой спешке, когда была здесь в прошлый раз.
– Не переживай, – успокоил ее Карл. – Важно только то, что тебе лучше.
Майя благодарно улыбнулась. Она заметила в Карле стремление его сына сгладить ситуацию. Теперь было ясно, откуда это в Дэне. Точно не от его мамы.
– Тебе удалось обратиться к врачу? – уточнила Грета.
– Да, – кивнула Майя. Она увидела, как Дэн выпрямился, готовый закрыть эту тему, если потребуется.
– Итак, если не возражаешь, я спрошу – что это было?
Майя надеялась, что Грета не спросит. Она хотела лишь извиниться, разрядить обстановку, но, конечно, понимала, что у его родителей могут возникнуть вопросы. Особенно у его мамы. Майя взглянула на Дэна, который пристально смотрел на нее, говоря всем своим видом: «Ты не обязана этого делать».
– Это происходит, когда перестаешь принимать транквилизатор, – объяснила девушка.
– Транквилизатор? – Грета, казалось, была вынуждена уточнить.
– Сильное успокоительное. Я принимала его последние несколько лет, а потом мне… мне пришлось прекратить. В итоге оказалось, что бросить довольно трудно: бессонница, беспокойство и тому подобное. Вот почему я плохо себя чувствовала тем вечером.
– А-а, – протянула Грета. – Я волновалась, что это мог быть «дайкири».
– Мам, – вмешался Дэн.
– Что? Твой папа готовит очень крепкий «дайкири».
– Это правда, – согласилась Майя, ее лицо пылало. – Наверное, мне не стоило так много пить.
Дэн бросился на ее защиту:
– Майя через многое прошла в последнее время.
Карл отхлебнул кофе. Обмакнул в него бискотти.
– Конечно, – сказала Грета. – Я могу только представить… Что именно сделал твой бывший парень?
– Послушай, милая, – начал Карл. – Может быть, она не хочет говорить об этом.
– Все в порядке, – произнесла Майя.
И так оно и было. Она понимала, почему Грета встревожена, и, хотя вопросы были неудобными, они были ничем по сравнению с сокрушительной болью от того, что приходилось держать все это в себе. Притворяться, что с ней все в порядке.
– Когда мне было семнадцать, – сказала она, выдерживая взгляд Греты, – я недолго встречалась с мужчиной постарше по имени Фрэнк, и он… – Она чуть не поперхнулась. – Он убил мою лучшую подругу. – Это было трудно произнести, но сделав это, Майя почувствовала облегчение. Было что-то освобождающее в том, чтобы заявить об этом так буднично.
Грета смягчилась.
– Мне жаль, что с тобой случилось такое, Майя. Очень.
Дэн потянулся и взял Майю за руку. Момент был напряженный, но все же обстановка была гораздо лучше, чем на ужине в честь дня рождения Греты.
– Я просто надеюсь, – сказала Грета, – что мой сын…
– Так, – перебил ее Дэн, – довольно.
– Я просто хочу, чтобы он был в безопасности.
Дэн и его отец одновременно вздохнули, как будто Грета перегнула палку.
– Моя мама говорит то же самое обо мне, – призналась Майя.
Грета слегка кивнула в ответ на это, и ее проницательные глаза смягчились, пока не стали немного похожи на глаза ее сына.
– Я понимаю, – сказала она. Ее голос был полон теплоты. – Понимаю.
Тридцать восемь
Майя захотела узнать больше
