Роберт Маккаммон - Всадник авангарда
— Ты очень хорошо целуешься, Мэтью, — сказала она, — но ты никак не Натан Спейд.
Может быть, он что-то промямлил. Уж точно он сделал глотательное движение, хотя лезвие упиралось в адамово яблоко. Пот так и хлынул изо всех пор.
— Никак не Натан Спейд, — повторила она. — И зачем же ты им притворяешься?
Он решился прокашляться, хотя острие упиралось в горло. Нет, не решился.
— Я полагаю, — сказал он с геркулесовым усилием, которое могло бы произвести впечатление даже на Хадсона Грейтхауза, — что ты ошибаешься. Я…
— Мэтью Корбетт, — перебила Минкс, недослушав. — Понимаешь, я знала Натана Спейда. Я любила Натана Спейда. И ты, как я сказала… никак не Натан Спейд.
Где-то в самых глубинах души он нашел в себе силы собраться — с приставленным к горлу ножом. Быть поживее? Ладно.
С легкой улыбкой он спросил:
— Ну вот совсем ни чуточки?
— Ни даже на кончик ногтя твоего мизинца.
— Ой, — сказал он. — Это меня ранит.
— Что это? Нож?
— Нет, ранены мои чувства. — Он отчетливо ощущал крутой обрыв над игрищем китов. — Ты привела меня сюда, чтобы показать, как легко могла бы меня убить и избавиться от тела?
— Я тебя сюда привела, чтобы никто нас не выследил и не подслушал. Ты же Мэтью Корбетт?
— Вы… вы ставите меня в затруднительное положение, мадам.
— Тогда я сама за тебя отвечу. — Давление ножа на шею Мэтью не ослабевало. — Конечно, я с первого взгляда знала, что ты не Натан. Мы с ним были любовниками в Лондоне — вопреки правилам профессора, как ты, быть может, знаешь. Но я не подозревала, кто ты, пока не увидела твоей реакции на слова Адама Уилсона про убийство Мэтью Корбетта. Чуть вино не пролил. Вероятно, это заметила только я. И тогда я поняла, кто ты. И поняла, зачем ты здесь.
— Интересная версия, — сказал Мэтью, хватаясь за обманутую надежду.
— Тебя прислал на остров профессор Фелл, чтобы ты выследил, кто сообщил властям о грузе «Цимбелина», готового к перевалке на испанский корабль в открытом море. — Глаза Минкс были совсем рядом, горящие тем же огнем, а ее дыхание слегка пахло лимонами. Нож по-прежнему твердо упирался в горло Мэтью. — Ты решатель проблем, не так ли? На службе Кэтрин Герральд? И тебя доставили сюда под опекой Арии Чилени. — Нож сделался ощутимее. — Отвечай.
Мэтью тяжело вздохнул. Игра окончена. Но, как ни странно, он чувствовал, что начинается новая, не менее захватывающая.
— Верно, — ответил он. — Все до последнего слова.
— У профессора есть подозреваемые? Кто?
— Трое. Сезар Саброзо, Адам Уилсон и Эдгар Смайт.
Минкс мрачно улыбнулась.
— Боже мой, — сказала она, и нож убрался от горла Мэтью. Минкс держала его свободно в опущенной руке. — И что ты ищешь? Доказательств, что один из них — предатель?
Мэтью решил, что вранье было бы неэффективным. А нож в руках Минкс Каттер — вещь чрезвычайно эффективная.
— Профессор считает, что замешаны могут быть двое. И что имеются какие-то улики, которые можно откопать.
Уголком глаза он увидел всплывающего кита. Кит пустил из дыхала фонтан воды, изогнувшийся вопросительным знаком, который был тут же поглощен океаном.
— Два предателя? — светлые брови шевельнулись, приподнимаясь. — Прямо в яблочко!
— В каком смысле?
— В том, — сказала она, почти касаясь губами его губ, — что предателей действительно было двое. Один из них — перед тобой. Можешь сообразить, кто второй?
Как все просто… Он читал ответ у нее на лице, и ощущение было такое, будто земля Маятника качнулась у него под ногами чуть сильнее.
— Натан Спейд.
— Браво!
И плоскость ножа одобрительно хлопнула Мэтью по подбородку.
Часть четвертая
ЗАВТРАК ДЬЯВОЛА
Глава двадцать седьмая
— Что я хочу от тебя узнать, — продолжала Минкс Каттер, поблескивая лезвием ножа на солнышке, освещающем этот счастливый мир, — так это кто убил моего Натана.
Мэтью уставился в землю — по необходимости, чтобы сохранить равновесие. С ответом он задержался, и потому прекрасная метательница ножей ответила за него:
— Его убила Ария Чилени? Как-то вечером он исчез, направляясь ко мне. С тех пор — никаких известий. У мадам Чилени репутация женщины, убивающей бывших любовников. Да, я знаю, что между ними что-то было. Но в прошлом. А мы смотрели в будущее. Значит… она его убила? Потому что профессор Фелл узнал, что Натан продает дипломатические тайны тому, кто даст больше?
— За это, — подтвердил Мэтью.
— Я предупреждала его, — сказала Минкс. — Говорила ему — не жадничай. Я была уверена — профессор дознается. Достаточно уже было того, что мы узнали про «Цимбелин» и его поставку в Испанию. Выболтал в борделе один из профессорских гнилых фруктов из парламентской корзины после пары стаканов абсента. Мы узнали, что это вот-вот случится… и поняли, что не можем этого допустить.
— Не можете? — нахмурился Мэтью. Он все время знал, где сейчас нож. Он в правой руке, опущенной вниз, сбоку. Минкс придерживала его большим пальцем, любовно поглаживая рукоятку слоновой кости. — В каком смысле? Вы вдруг стали патриотами?
— Мы всегда ими были. Ну… может, не в такой степени, как большинство, но… продавать порох Испании? Это нет. — Она тряхнула головой. Пламя в глазах несколько померкло, уступив место какой-то темной печали. Женщина убрала нож обратно под жилет. — Мы не знали, где хранится «Цимбелин», перевозимый отсюда в Лондон. Какой-то склад в доках. Наверняка порох был замаскирован под бочки смолы и обычное корабельное снаряжение. Но когда мы узнали, что первый груз при посредстве Сезара Саброзо идет в Испанию… мы не могли бездействовать. — Она смотрела Мэтью прямо в глаза, и в этом взгляде читалась ее стальная воля. — Кто я ни есть и кем бы ни был Натан — мы не могли спокойно стоять и смотреть, как этот порох уходит к врагу нашей страны. Так что — да. Мы — патриоты. По-своему.
Мэтью посмотрел в сторону форта и увидел тонкое щупальце отлетающего ввысь дыма — там, где варились химикалии.
— Отчего он такой мощный? Оттого что сахар заменил уголь?
— Это белый порох, а не черный. Он сильнее обычного и дает меньше дыма. В любой сухопутной или морской битве сообщает колоссальное преимущество тому, кто его использует. Откуда ты знаешь про сахар?
— Работа такая, — ответил он. И разъяснил: — Узнавать то, чего мне знать не полагается.
— Ну, ладно. Теперь, когда ты знаешь… как ты намерен поступить?
Мэтью подумал минуту, глядя, как расплывается на утреннем ветерке дымное щупальце. Потом твердо решил, что должно быть сделано и что должен сделать он.
— Я собираюсь проникнуть туда сегодня ночью, — ответил он, — и взорвать форт.
Выражение ее лица не изменилось, но голос прозвучал сдавленно.
— Ты — псих.
— Если идти по дороге — то да. Но если через лес — может быть, и нет. Наверняка найду что-нибудь, из чего можно соорудить пару фитилей — если сумею проникнуть на склад. Но переправляться буду, когда дойду до реки. — Он посмотрел в ее глаза — и не увидел там ровным счетом ничего. — Нельзя допустить, чтобы профессор создавал этот порох в промышленных масштабах. Да, значительное его количество уже может быть в Лондоне и готовиться к отправке… но изготовление налажено здесь, поэтому именно здесь надо положить этому конец.
— Псих, — повторила Минкс.
А он лихорадочно размышлял. Лицо вспотело — может, не столько от мыслей, сколько от зловещего жара этого утра.
— Если у меня все получится, мне понадобится побыстрее убраться с острова. Нужен будет корабль. И я, кажется, знаю, кого можно убедить мне в этом помочь. У меня есть триста фунтов, которые могут склонить его к правильному решению и дать возможность нанять команду. И мне нужно еще кое-что.
— О чем ты говоришь?
— Нужен предатель. На самом деле даже два — оправдать ожидания профессора. — Он постукивал пальцами по губам, глаза смотрели на колеблющийся океан. У Мэтью созрел план… точнее, начатки такового. Слишком многое зависит от слишком многого. — Позволь тебя спросить… если я принесу тебе образец почерка, ну, скажем, около полудня… сможешь ли ты подделать записку к четырем?
— Записку? Какую записку?
— Мне нужно то, чего ждет профессор. Доказательство измены. Записка, переданная одним предателем другому и спрятанная… ну, скажем, в ботинке. Или в любом другом месте, куда я ее подложу. Короткая записка, и ты мне в этом поможешь. Тебе известно, когда планируется отправка из Лондона следующей партии «Цимбелина»? Или какие-нибудь догадки на эту тему?
— Нет. Про первую мы узнали совершенно случайно. Просто повезло.
— Значит, это должно быть что-то иное. Что-то разоблачительное. Но что? — Мысль явилась мгновенно. — От кого узнал Натан о первой поставке?
