Илья Бушмин - Дорога смерти
– Думаете, поэтому его убрали? – бросил Расков.
– Ситуация с «шевроле» была подставой. Чтобы перевести стрелки на Ворона. Банда хотела пустить нас по следу Ворона, а потом убрать его – и все концы в воду. Тем более, что Ворон наверняка стал наводить справки и расспрашивать о банде. Убрав его, они убили двух зайцев. – Бегин посмотрел на Лопатина. – Вы спрашиваете, что здесь делал Шахов? Банда на трассе демонстративно расстреливает стритрейсера, а потом бросает машину. Машина оказывается купленной по доверенности на рынке, который контролирует Ворон. Снова всплывает Ворон. Мы должны были прижать его к ногтю и задать вопросы? Как вы считаете? Шахов здесь занимался именно этим. Он ждал, когда Ворон появится дома. Если бы я знал, что в эту самую ночь банда решит убрать Ворона – Шахова бы здесь не было. Уж поверьте.
Лопатин немного остыл. Нахмурился, переваривая услышанное.
– Нужно всех людей Ворона перетрясти, – выдал он. – Весь дух из них выбить. Пусть говорят.
– У него есть правая рука, Михаил Малкович по кличке Потап. В ходе операции он был задержан, но его отпустили под залог. Можно приставить к нему наружку?
– Сегодня же все будет, – кивнул Лопатин.
Вмешался Мальцев:
– Александр Ильич, я так и не понял по поводу одиннадцати убитых. Это шутка была?
– У меня с юмором проблемы последнее время. – Бегин обратился к Лопатину. – Сергей Вениаминович, вы сказали, что за годы работы шефом управления потеряли только одного человека. Речь о майоре Зубове, правильно? Вы сильно удивитесь, если я скажу, что Зубова могла убить банда ДТА?
Рябцев спустился во двор. В стороне Лопатин, Расков и Мальцев обступили Бегина, внимательно и чуть растерянно его слушая. Бегин говорил быстро, рублеными фразами, до Рябцева доносились обрывки его слов. Мысленно Рябцев выругался.
– Сергеев, жертва номер три, проживал на участке Зубова, – говорил Бегин. – У Сергеева были наркотики, которые ему поставлял бывший член банды Ворона. Которого сегодня тоже ликвидировала банда ДТА. Из такого же оружия кустарного производства, из которого, если верить баллистам, убили и Зубова. Как вы думаете, убийство Зубова может быть связано, или это моя бурная болезненная фантазия?
Лопатин молчал, красный от обуревавших его эмоций. Расков буркнул:
– Продолжайте.
– За два дня до смерти Зубов получает жалобу о группе из четырех человек, которые сняли квартиру в тихом домике на окраине Домодедово. Эти квартиросъемщики часто меняли машины и по ночам куда-то уезжали. Зубов пришел к ним, чтобы проверить сигнал. Через сутки Зубова убивают. Еще через три дня вдруг травится суррогатом алкоголя хозяин квартиры. Который пил много лет, но именно сейчас вдруг перестал различать паленый суррогат от настоящей водки. И который был единственным, кто может вывести на квартиросъемщиков. Как видите, связь доказывается на раз-два. – Бегин холодно посмотрел на Лопатина. – Вы сказали, что за все годы работы начальником УВД у вас была только одна боевая потеря. Как так вышло, что все эти факты за полгода так и не всплыли?
– Полегче на поворотах, – не выдержал Лопатин. Расков жестом одернул его.
– Александр Ильич, почему мы узнаем все это только сейчас? Почему вы молчали? Мы ведь одна команда.
– Были причины молчать. Во-первых, в банде может быть сотрудник полиции. Сейчас это знают уже все. Та фотография…
– Наши люди перерыли все архивы, – отрезал Лопатин. – Отсмотрели тысячи фотографий, напрягли все кадровые подразделения. Головной штаб отрабатывал Москву, мы все Подмосковье. Такого сотрудника в полиции Москвы и области нет. У того упыря было поддельное удостоверение.
– Во-вторых, – с нажимом продолжал Бегин, – меня напрягают совпадения, которые больше почему-то никто не замечает. Стоило подключиться контрразведке – и в тот же день анонимный звонок. Нам сдают выходцев из Азии с пистолетами. Месяц работы и нулевой результат, а убийства продолжаются. Потом подсовывают Королев с населением в четверть миллиона человек, и тоже никакого результата. Что, никто не видит, что вас водят за нос?
– К чему вы клоните? – нетерпеливо встрял Мальцев.
– Банда знает о каждом шаге и вовремя реагирует. Подключилось ФСБ – им подарили экстремистов. Всплыл Ворон – его сначала подставляют, а потом убирают с дороги. Я уж не говорю о рейдах на трассе, где каждую ночь работают десятки вооруженных групп оперов, но банда каким-то образом умудряется обходить их. Как будто имеет на руках графики и маршруты патрулирования и бьет в оголенные участки. – Бегин повысил голос. – Как вы думаете, Валерий Вячеславович, к чему же я клоню?
– Александр Ильич, я старший следователь по делу, – огрызнулся Мальцев. – Вы работали за моей спиной, за спиной штаба, никого не ставя в известность. Так не делается. Это против всех правил.
– Вот именно, – Лопатин ткнул пальцем в Бегина. – Не надо считать себя умнее всех. Я сейчас же звоню в министерство и…
– …Я сейчас же готовлю отчет и отсылаю своему руководству в главное следственное управление, в отдел по особо важным делам, – перебил его Бегин. – Где отражаю все факты. Убийство Зубова, в котором за полгода никто слона не смог разглядеть. Факты, подтверждающие, что у банды есть источник в штабе. Я не говорю даже о нападении на меня на пороге конспиративной квартиры УВД, о которой знают лишь сотрудники. Посмотрим, к кому будет больше вопросов.
Лопатин промолчал. Было видно, что он пытается заставить себя успокоиться. Тогда Бегин добавил, понизив тон:
– Я не хочу воевать. И я не против, что Мальцев старший следователь по делу. Давайте просто решать, что мы будем делать: устроим грызню, или будем работать вместе. Искать банду и их стукача в штабе, пока трупов не стало еще больше.
Когда быстро уходящий Лопатин прошел мимо Рябцева, он одарил опера таким убийственным взглядом, что у Рябцева все внутри похолодело.
Глава 9
– Лопатин меня теперь с дерьмом сожрет, – простонал Рябцев. – Я же говорил тебе, что полкаш приказал мне наблюдать за тобой и докладывать обо всем? Говорил? Так какого хрена, Сань, ты меня сдаешь?
– Успокойся.
Они ехали в управление. Работа на месте преступления, начавшаяся глубокой ночью, продолжалась безумно долго. Все-таки три трупа. Сейчас часы показывали десятый час утра.
– Тебе легко говорить! – возмутился Рябцев. – Если ты здесь со всеми разосрался, то просто смотал удочки в Москву, и все. А мне тут жить. Бок о бок с ними всеми.
– Успокойся, – повторил Бегин. – Ты ничего не знал. Я тебе ни о чем не сообщаю. Если уж им ничего не говорю, какого черта делился бы с тобой? А что касается Зубова, то все его материалы мне предоставили в опорнике по приказу самого Лопатина. Ты здесь вообще не при чем.
Рябцев поразмыслил и вдруг сообразил, что Бегин прав. Лучшая легенда для начальства – валить все на ублюдка-следователя, который смотрит на него свысока и ни о чем не говорит. Тем более, что ранее он именно так и докладывал полковнику.
Чуть успокоившись, Рябцев буркнул:
– Зачем ты рассказал им все?
– Пора.
– Потому что всплыл чувак с ментовской ксивой? Он не из Домодедово, у нас тут небольшое управление, если ты не заметил. Все всех знают. И не из Подмосковья, наши через кадровиков личные дела всех ментов области уже проверили.
– Не поэтому. Потому что сейчас уже нельзя держать все в тени.
– Ты все еще думаешь, что кто-то из них может… работать в связке с бандой?
– Если это и так, сейчас он мало что сделает. Домодедово и так во всех газетах. Теперь еще и опера убили. Последствия будут. Сюда вообще могут спецгруппу оперов из министерства пригнать и отстранить всех местных. Так что тот, кто работает на банду, если все это на самом деле так… Ему сейчас стоит думать совсем о другом. Как избавиться от банды, чтобы замять все дело. И как отрубить хвосты, чтобы спасти свою задницу.
Машина Рябцева завернула в ворота управления, прокатила по накатанному асфальту мимо рядов беспорядочно припаркованных машин, с полицейской символикой и без, и задом вкатила в пустующее место на парковке. Когда Бегин вышел, держа папку подмышкой, он посмотрел в сторону и промолвил:
– К тебе гости.
– А? Что?
Бегин направился к дверям управления, не став дожидаться Рябцева. И тут же стало понятно, почему.
Покрутив головой, Рябцев с изумлением и некоторой долей оторопи увидел Ольгу. Она быстро, стуча каблуками по асфальту и энергично размахивая руками, шла к Рябцеву.
– Оль? Что ты тут делаешь? Ты ко мне?
Когда она была совсем рядом, Рябцев заметил ее перекошенное от ярости лицо. А потом Ольга смачно, со всей силы, влепила ему звонкую пощечину. Кожа вспыхнула. Следом была еще одна пощечина по той же щеке.
– Сволочь! – с надрывом выпалила Ольга. – Какая же ты сука, Рябцев!
